Путешествовавшие по США в предвоенные годы писатели Ильф и Петров назвали свою книгу "Одноэтажная Америка". Их поразили в американских городах не столько небоскребы, сколько города, застроенные коттеджами. В каждом таком доме жила одна семья. Теперь и мы дожили до того, что строим коттеджи. Они представляют второй тип жилых зданий в Куркине и расположены по берегу реки Сходня.
Третий тип - многоэтажные (8-12 этажей) дома из кирпича и монолита. Все они с застекленными лоджиями и балконами, мансардами, башенками, эркерами, террасами. Каждый дом появился по индивидуальному проекту. В квартирах большие кухни, высокие потолки. Домов заводского изготовления нет. Так теперь выглядит район массовой застройки!
Надо ли упоминать, что в Куркине будут школы, детские сады, поликлиники, почта, пожарное депо, станция скорой помощи. Есть то, что не везде наличествует. Встроенные гаражи - в каждом таун-хаузе и коттедже, гаражи-стоянки у каждого многоэтажного дома. В Куркино душу вкладывает Валерий Михайлович Силин, начальник управления экспериментальной застройки микрорайонов. Это один из основателей комплекса, из той породы людей, которые постоянно делают что-то новое, с его именем связано появление строительно-сберегательных касс. В Северном Бутове благодаря ему появился не похожий на все остальные кварталы микрорайон "Синяя птица". Силин строил новую Олимпийскую деревню, за которую удостоен Государственной премии России.
Из своих окон москвичи в Куркино увидят пейзажи среднерусской полосы, которые вдохновляли русских художников. Как говорят, известную картину "Тихая обитель" Левитан писал с натуры в окрестностях Москвы, куда мы пришли. Половина территории здесь ничем не застраивается, чтобы сохранить природу. Она дополняется водоемами, мостиками, малой архитектурой. Сравнивают Куркино не только с Англией, называют "подмосковной Швейцарией". К таким районам новостроек мы шли много лет и с этого пути никогда не сойдем.
* * *
С какой архитектурой пойдем в ХХI век? Москва не похожа ни на одну столицу мира, и это заслуга архитекторов. Служившие русскому царю иностранцы чтили традиции русской архитектуры. Нет нигде ничего похожего на золотые купола Кремля и храм Василия Блаженного. Даже когда Петр прорубил "окно в Европу", возвращаясь оттуда, наши зодчие не копировали слепо образы античности и классицизма. В Париже нет таких зданий, как "Пашков дом", нет домов, похожих на особняки арбатских переулков.
Москва принимала все стили Европы, накладывала ни них "московский отпечаток" На одной площади - ампир Малого театра, модерн "Метрополя", готика ЦУМа. Рядом сталинский ампир гостиницы "Москва".
В каком стиле новые дома? Они разные, небоскреб Газпрома не похож на офис Центробанка, как не похожи Черемушки на Балчуг. Что можно на окраине, нельзя в центре. Это принцип Лужкова. Но дальше - все решают архитекторы. После диктатуры панельного стиля они увлеклись яркими пышными фасадами, башнями и шпилями. Одни искусствоведы назвали этот стиль московским, другие лужковским.
Да, мэр возглавляет Общественный совет, где решается судьба крупных проектов, вхожу в него и я. Лужков не дает нарушить вид Москвы, ее своеобразие. А судьбу проектов решают профессионалы, известные зодчие, руководители архитектурной академии и архитектурных союзов. Не мэр, а они предложили снизить высоту новой башни "Лукойла" на 40 метров 10 сантиметров, довести ее со 120 до 80 метров. В панораме города эта вершина не только поднялась бы над Иваном Великим, но и заслонила бы силуэт Храма с важной видовой точки. Лужков поддержал членов Совета и посоветовал авторам, шутки ради, поднять над крышей "шпиль в стиле Ресина".
Никакого лужковского стиля, никакого стиля Ресина нет. Есть образ свободной Москвы. Он создается усилиями зодчих, в этом их задача. Они служат и в государственном "Моспроекте", где лидируют Александр Кузьмин, Михаил Посохин, Юрий Григорьев, и в мастерских, возникших в порыве свободы после 1991 года. Все знают компанию "Сергей Киселев и Партнеры", бюро "Остоженка", где отличился Александр Скокан, ТПО "Резерв", куда входит Владимир Плоткин и их единомышленники, чьи имена хорошо известны строителям. Разве они могли бы развернуться в Москве, если бы мы им ставили палки в колеса, потому что они не исповедуют "московский" стиль, обходятся без куполов и башен?
Везде растут дома с формами и объемами, подсмотренными в учебниках геометрии. В Москве хватит места всем. И домам с колоннами, и домам с плоскими стенами. Только бы они вписывались в строй, уважали прошлое, не выглядели "стилягами среди бояр". Не важно, кто их построит, "Моспроект" или частное бюро, русский или иностранец. Лишь бы не повторилось то, что произошло на Смоленской набережной. Там среди монументальных зданий затесались стеклянные фасады нового посольства Англии. Четыре контейнера стеклотары. Авторы - английские архитекторы. Самые рьяные поклонники современного стиля не радуются этому десанту на берегу Москвы-реки. Ему дал высадиться бывший главный архитектор города, не посчитавшийся с мнением мэра.
* * *
У всех свое представление, какой должна быть Москва, где лучше жить. Когда-то футуристы видели ее застроенной небоскребами. Есть у меня знакомые, которым нравится высота, она многих притягивает. Иначе бы мы не сооружали высотные дома. Меня тянет к нижним этажам, мне по душе малоэтажная Москва, какая была в прошлом на Арбате и в Замоскворечье. Такие районы мы начали строить. Один из них, в Покровском-Глебове, архитектурой напоминает старинную подмосковную усадьбу. Она обогащена комфортом ХХI века. На девяти гектарах лесопарка у берега канала и реки сто пятьдесят квартир. Это - истинный эксклюзив, подлинное элитное жилье.
Наши потомки будут жить в городе безопасном, высоком и приземистом, старинном и современном. Москву как прежде будут называть Белокаменной. Не дай Бог, походить нам на Париж, Лондон или Нью-Йорк. У Москвы своя красота, свой характер, своя история, летопись в камне. Нам повезло вписать в нее новые строчки.
Конец десятой главы, конец третьего издания.
Январь 2002 года.
ГЛАВА XI
В новом веке. Трагедия "Норд-Оста".
Москва в начале ХХ века и в начале ХХI века.
"Строительный бум".
Монорельс, мини-метро, легкое метро.
"Правительственный квартал" и "Атриум".
Есть ли у нас градостроительная идея?
Яблоко раздора. "Интурист" идет на слом.
Противостояние на Ходынском поле.
"Культурная революция". Новые задачи мэра.
Заканчивая предыдущую главу, я высказал надежду, что в ХХI веке станем жить в городе "безопасном, высоком и приземистом, старинном и современном". Надежда эта не сбылась. Спустя три года мы пережили ужас, напомнивший о взрывах на Каширском шоссе и в Печатниках. Там нам пришлось разбирать груды железобетона и кирпича, раздавившие спящих москвичей. На месте двух разрушенных девятиэтажных корпусов в Печатниках поднялись четыре 25-этажных дома. Они стоят вблизи памятного знака, где погибли 9 сентября 1999 года невинные люди.
А 23 октября 2002 года вооруженные до зубов смертники захватили театральный центр - бывший Дом культуры Первого подшипникового завода на Дубровке. Во время представления мюзикла "Норд-Ост" они взяли в заложники сотни зрителей. Взорвать здание вместе с ними чеченским террористам не удалось, всех их уничтожили. Но свыше ста погибших город похоронил.
Как только операция по спасению закончилась, Юрий Михайлович и я побывали на месте. Не буду повторять, что писали журналисты, увидевшие зрительный зал после насилия над заложниками. Меня заботила одна мысль, что нужно сделать, чтобы быстрее восстановить изуродованное здание. Ремонтом было не обойтись. Театральный центр предстояло реконструировать.
Срочное задание мы с Лужковым дали Улановскому. Так поступили и после взрывов домов, поручив "Главмосстрою" роль генерального подрядчика восстановительных работ. В прошлом отсюда первыми приходили на помощь пострадавшим после землетрясений в Ташкенте и Ленинакане. Московские строители не раз возвращали жизнь в "горячих точках".
Лужков сказал тогда, что бандиты лезут в столицы мира, чтобы громко заявить о себе, нести ни в чем неповинным людям горе, страх. Так было в Москве, Нью-Йорке, Тель-Авиве и других уголках планеты. Он выразил надежду, что строители восстановят все в сжатые сроки, найдут оптимальные решения неожиданно возникших проблем.
Что и произошло. На фасаде здания появился большой щит с надписью: ""Главмосстрой" осуществляет реконструкцию театрального центра по поручению правительства Москвы". Генеральный подрядчик, как водится, привлек субподрядчиков, проверенных партнеров, в том числе известный трест "Строитель". Работа пошла днем и ночью в три смены. Только от "Главмосстроя" на объекте было занято свыше двухсот рабочих, не считая строителей подрядных организаций.
