Отца Далена скрутило. По телу пошли корчи, изо рта тонкой струйкой потекла кровь. Отворилась дверь и хрипящего побелевшего священника под руки утащила стража. В дверь вошел рослый воин в плаще:
– Икк, Люй и Гекр.
Китой поднял на незнакомца тяжелый взгляд. Тот, словно молитву, повторил:
– Икк, Люй и Гекр. Ты убил моих друзей. Их образы приходят ночью – они терзают мой разум и взывают об отмщении. Они не дают мне покоя.
– Я не убиваю невинных, – Китой говорил уверенно, слова падали тяжело. – Разбирайся со своими демонами сам, тэлен.
– Сегодня я – охотник, а ты – добыча.
Пленник чуть улыбнулся:
– Правда? Если барсук укусит человека, он от этого охотником не станет.
Андор скрипнул зубами:
– Тебя сожгут, «охотник».
Царь собрался было уйти, но, спустя миг развернулся и изо всей мочи, пнул Китоя в лицо. Раздался хруст, пленник опрокинулся навзничь. С шумом захлопнулась дверь, провернулся в скважине ключ.
Андор вне себя от ярости вышел из темницы.
– Что скажешь, Тегон?
Светловолосый мужчина цокнул:
– Спокоен как вода и крепок как камень. Или правда на его стороне, или он – не человек.
Андор помрачнел:
– Или сумасшедший. Готовьте огненную клеть.
Отдав приказ о казни, Андор направился в башню. Раньше она была смотровой, но теперь, когда поместье достроили, восстановили внутренние стены и принялись за первый ряд, стала донжоном внутреннего двора. Царь Первого Веллоэнса обустроил в ней кабинет – поставил кровать, манекен для упражнений, да письменный стол. Свысока виднелись двор, конюшня, дровяник, да площадь, которую использовали для турниров и танцев. А теперь и казней.
Вход в башню охраняли Митян и Фаддей. Толстяк о чем-то жарко спорил с феккойцем, краснел, брызжел слюной. Приметив приближающегося властителя, оба вытянулись по струнке.
– Пленница в порядке?
Митян набрал воздуха, но Фаддей его опередил:
– Так точно, царь. Никто не входил, не выходил и ни на шаг не приближался.
– За кеттинами нужно смотреть во все глаза. Хану и Дарисс поставили защитную плеть, но кто знает – какой магией владеют демонопоклонники. – В голосе зазвенела сталь. – Отправляйтесь готовить место для казни.
Охранники поспешно исчезли. Андор поднялся по лестнице, отворил дверь. Легко уклонившись от кинжала, он схватил освободившуюся от пут девушку, поднял и бросил на кровать.
– Прекрасно, хозяйка степи. Непреклонна и горда – истинная дочь своего народа.
Смуглокожая отвернулась, презрительно фыркнула. Андор смерил её взглядом. Худа и жилиста, распущенные, чёрные как смоль, волосы опускались ниже колена. Грудь мала, бедра узки, взгляд дик. Ни дать, ни взять – степной хорёк. Или ласка.
«Лучше бы, конечно, ласка».
– Род ниятов иссяк. Ты – последняя из царской семьи и твоя обязанность – восстановить усыхающую ветвь.
Девушка, замерев, сидела на кровати.
«Как мне надоел этот народ – голозадый, глупый и гордый».
– Увы, Китой не царского рода. Но мы можем объединить царства, ты станешь царицей Веллоэнса. Наши люди породнятся, твой род восстановится и звезда Нии воссияет над степями. Мы подчиним мятежные племена, и в Великой Степи воцарится мир. Я дам коней – сможешь ли найти людей, чтобы обойти новые владения? Ты будешь жить во дворце, слуги будут приносить тебе пищу. Портные оденут в красивые одежды, а ювелиры украсят тебя сияющими каменьями из недр земли.
Пленница усмехнулась, голос её зазвенел обиженно и надменно:
– Ты говоришь о мире, но грабишь мой народ. Ты говоришь о свободе, но запираешь меня в золотую клетку. Хочешь предложить вместо небесного покрова каменные стены? Вместо красоты тела – искусно вышитую тряпку? Вместо свежести добытой пищи – приправленную солью тухлятину? Нет, царь камней и железа, оставь дары себе. Я родилась свободной и такой же умру.
Андор взорвался:
– Ты, вздорная и глупая девчонка! Я предлагаю то, что будет лучше для тебя и твоего народа!
Девушка вскочила:
– Я – Вольный Ветер, Ранестхе! Ветер не запереть в темнице, не заключить в оковы, не обуздать веревкой и плетью. Ты спросил у моего народа, что для него лучше? Мы никогда не покоримся чьей-либо власти!
– Так и быть, – ледяным тоном произнес Андор. Он схватил её за запястья и повалил на кровать. Ранестхе не могла сопротивляться стальной хватке и огромной силе властителя. – Я предлагал тебе стать царицей. Ты выбрала участь рабыни. Твой народ будет покорен – и вольные песни умолкнут.
Свет дня после темничной лампады слепил глаза, но Китой даже не щурился. Тяжелые цепи ободрали кисти, придавили ступни. Он отказывался от еды пять дней и с трудом передвигался. Пленник держался прямо – Китой-хан не дрогнет перед лицом смерти. Его вывели на помост и втолкнули в железную клетку. В воздухе витал запах смолистых поленьев и дёгтя. Палач, низенький и жилистый, в черном колпаке до шеи сочувственно протянул леденец:
– Раскуси, притупит боль.
Китой надменно отвернулся:
– Ты – добрый человек, палач. Я выпью свою чашу до дна.
В небе кружили вороны. Андор вышел к помосту в черных, с алыми плечами, доспехах, за спиной колыхался Дариссов плащ, переливаясь зеленым, синим и красным. На площади собрались зеваки – человек десять, не больше. Царь считал казнь делом нечистым, ужасным и прибегал к ней только в крайнем случае.
– Мы жили в мире с народом степи. Но вскрылась ужасная тайна. Китой-хан замыслил злое, обратился к вызывающим демонов, темным чародеям и говорящим с мертвыми. Он поразил отца Далена огнём чахотки, отказался покориться нашим богам. Пусть же огонь очистит его падшую душу. И дай нам Высший, чтобы эта казнь была первой и последней.
Факел едва коснулся дерева и занялся жаркий чадный огонь. Кожа ступней обуглилась, прыснула и тут же запеклась, кровь. Спустя секунду пленник закричал. Он извивался и бился в агонии, дергаясь от раскаленных прутьев, безнадежно пытаясь уберечься от объявшего клеть огня. Пламя поднялось до плеч, на которых уже вздулись безобразные волдыри.
Крича, расталкивая зевак, на площадь выбежала Ранестхе. За ней в попыхах гнались стражники. Девушка бросилась к огню, намереваясь голыми руками раскидать костер. Андор схватил её за волосы и притянул к себе. Вольный Ветер, упала на колени. По щекам градом катились слезы, срываясь с подбородка и взрывая пыльную землю, ладони и колени расцарапаны, на бедрах кровоподтеки. Подоспели воины:
– Царь, она…
– Никаких оправданий. – Андор смотрел на корчащегося смертника. – Сила отчаявшейся женщины велика. Но вы должны быть сильнее! Или я возьму на войну ваших жен – больше пользы.
К клетке подлетел стервятник, захлопал широкими крыльями, сбивая огонь. Рискуя обжечься, птица вытянула шею и клюнула вопящего в лицо. Потом еще и еще раз. Тот пытался укрыться – от огня снизу и истязателя сверху, но тщетно. Клюнув еще несколько раз, стервятник, с довольным криком улетел. Китой-хан, ослепленный и обожженный, испустив дух, упал на дно раскаленной клетки.
– Царь, мы не можем пойти на кеттинов войною, – пышноусый Митян потупив взор, стоял перед Андором. Властитель сидел в нижних чертогах, изучал свитки с картами, обдумывал стратегию предстоящей войны.
– Почему?
Митян поднял голову. Во всю стену растянулся восстановленный гобелен, изображающий битву Акрона – древнего бога войны, с Ишгаром. По легенде, правая рука Бога без Имени, восстал против своего творца. Бунтарь накопил такую мощь, что Эмпирей содрогнулся и был близок к падению. Высший освободил томящегося в темнице Акрона – древнейшее свое творение, бога, породившего первичный хаос. Акрон поразил всех прислужников Ишгара, а самого его заключил в собственную темницу. Так пленник стал надзирателем.
– У нас большая армия и многие обучены. Но недостаточно доспехов, а кроме того – людей и животных надо кормить. Здесь, среди деревень и сел, каменоломень, рынков и кузниц, мы худо-бедно справляемся. Но что будет в степи? Только на подножном корму армия не выживет. Конечно, дюжина Вариона – хороша для разведки и мелких вылазок. Они и прокормиться сами могут. Но для армии нужны обозы.
– Митян, – Андор вышел из-за стола, похлопал толстяка по плечу. – Ты – годный воин, отличный управитель. Во время походов, ты умудрялся одной кутьей кормить нас двадцать дней – и все только нахваливали. Придумай, как накормить армию в этом походе. А я придумаю, где взять железо для воинов.
– Но, царь! – мужичина раскраснелся, захватал ртом воздух. – Я не волшебник! Даже кутью нужно из чего-то готовить.
– Хорошо, – резко оборвал его Андор. – Сколько денег понадобится, чтобы снарядить армию в пятнадцать тысяч на три месяца похода?
– Нашей казны не хватит и для одного месяца пятитысячной армии?
– Я задал вопрос, Митян! – лицо Андора было непроницаемо.
– Ну, – толстяк засчитал на пальцах. – Один на два на шесть… Двенадцать на пятнадцать… Скидку на трофеи… Сто пятьдесят тысяч золотых.
