Они обиженные ушли.
Операция началась удачно. Включили компрессора и "Зейдлиц" медленно начал всплывать. Он вышел точно бортом вверх и закачался на воде. Маки недоверчиво смотрели на это чудо. Все бросились поздравлять меня.
Вдруг в носовой части корабля раздался грохот. "Зейдлиц" задрожал.
- Отключите компрессора! - завопил я, - Кто там у вентилей? Открывай! Выпустить воздух из всех отсеков!
Но было уже поздно. Переборки начали лопаться одна за другой. В корпусе зашумел, перемещающийся гравий. Крейсер сначала как бы погрузился, потом выскочил из воды и перевернувшись вверх дном, исчез с поверхности воды.
Я чуть не заплакал. Мало того, что утонул корабль, с ним на дно ушли все компрессора и больше половины воздушных шлюзов.
Залив Скапа-Флоу. Октябрь. 1927г.
Я начал новую борьбу за "Зейдлиц". Водолазы срезали надстройки и мачты. Они выпотрошили гравий, скопившийся в корме и заткнули все дырки в корпусе. По новой заварили и усилили переборки.
Крейсер поднялся из воды с креном около 50 градусов и что я только не подвешивал на противоположный борт , что бы выровнять крен, ничего не помогало. Я приказал его опять утопить.
Опять я подвел две секции дока, затопил их у борта крейсера и прикрепил к ним, с помощью 22 тросов крейсер.
Подъем вышел удачный, правда, 10 тросов лопнули, но остальные выровняли корабль и мы приступили к его облегчению и транспортировке. Все повторилось, как с "Мольтке", мы отвезли его в Росайд.
Лондон. Декабрь. 1927г.
Нас с Дженни пригласили на рождественский бал к сэру Уильяму.
- Князь, вы здесь? - удивился я.
- Только что приехал из Парижа. Гляжу, все старые лица. В старушке Англии ничего не меняется.
Он поцеловал Дженни руку и та, милостиво кивнула головой.
- Так уж ничего?
Князь засмеялся.
- Женщины похорошели. Вот Дженни стала прекраснее, чем была.
- Вы меня вводите в краску, князь.
Дженни расплылась от удовольствия.
- А разве эти женщины не прекрасны? Посмотрите туда, - он ткнул рукой в зал, - Когда я был в прошлый раз, та красавица, была длинной худой девчонкой, а сейчас... Слов нет, до чего прекрасна!
- Это дочь судьи Эдванса. По-моему, Маргарет. А рядом, его жена Ирен, очень странная женщина, - прозвенел голосок Дженни.
- Чем же она странная?
- Она любит выпить на ровне с мужчинами.
- Дженни, не могли бы вы представить меня им? - попросил князь.
- С удовольствием, князь.
Они отошли и в тут я увидел адмирала Ходжерса.
- Здравствуйте, адмирал.
- Кокс! Рад вас видеть. Вы там так закопались в Скапа-флоу, что каждое ваше появление здесь, праздник для нас.
- Адмирал, я согласен поднять "Бремзе", после того как подниму линейный крейсер "Кайзер".
- Хорошо. Мы следим за вами, Кокс. То, что вы делаете, это не только слава Англии, это новая страница в подъеме кораблей разных классов. Вы даже себе не представляете, как мы изучаем каждую вашу новинку. Это все пригодиться в будущем. Поверьте мне.
- У меня есть один талантливый расчетчик, математик, конструктор.
- Если вы говорите о господине Николаеве, то мы в курсе дела. Я догадываюсь почему вы начали о нем разговор. Адмиралтейство согласно взять его к себе.
- Но после того, как я закончу работу.
- Разумеется, как вы пожелаете.
В это время начались танцы и я, извинившись перед адмиралом, успел перехватить у пронырливой молодежи, Маргарет. Яркую звезду настоящего бала.
- А я вас знаю, - мелодичным голосом проговорила Маргарет, закинув на мое плечо руку, - Вы Кокс, тот самый, который поднял немецкий флот.
- Зовите меня Эрнст. А флот я еще не поднял, сил не хватает.
- Ну да? Вы меня сейчас по залу носите, другие бы этого не могли.
- Извините, Маргарет.
Я опустил ее талию.
- Ничего, ничего. Мне даже нравиться. А откуда вы знаете меня?
- От моей жены.
- Это та, что танцует с князем. Ее кажется звать Дженни?
- Да.
- Эрнст, - она сделала паузу, - мне так надоели эти пустые ухажеры, давайте удерем отсюда.
Я сбился с ритма танца.
- А как же твоя мать?
- С ма все будет в порядке, ее привезут домой после бала.
- Она не будет беспокоиться?
- Она напьется в стельку. Ей будет не до меня.
- Тогда удерем.
У меня завязался роман с Маргарет.
- Эрнст, у тебя новая подружка? - зло начала Молли, - Как она в пастели, лучше, чем я?
- Молли, если ты сейчас не успокоишься, я уйду.
- Я столько в тебя вложила, усвоила все твои волчьи законы! Вся моя личная жизнь кувырком и все из-за тебя. Как я могу успокоиться, когда я тебя зарабатывала, а эта вертихвостка, взяла целиком даже без аванса!
- Я с тобой не порываю, успокойся.
- Зато порываю я!
- Как хочешь.
Я встал и пошел к двери.
- Кокс, я тебе отомщу! - услышал я крик в затылок.
Через три дня меня вызвали в парламентскую комиссию по вооружению. Председатель комиссии, дохлый старичок, с пронзительным голосом, устроил мне допрос в присутствии членов комиссии и других лиц, заинтересованных в деле, связанным со мной,. Конечно, за председательским столом также сидел референт комиссии с личиком Молли.
- Скажите, мистер Кокс, на каком основании вы продали стратегическое сырье за границу?
- Простите, господин председатель. Вы про что?
- Про алюминий, мистер Кокс, про алюминий.
- Господин председатель, можно вам задать вопрос. Вы кажется купили себе машину "Форд"?
- Да, "Форд", но это к делу не относиться.
- Относиться. Так вот, двигатель на вашей машине сделан из того стратегического материала, о котором вы говорите.
- Мистер Кокс, мы говорим о том алюминии, который "Дженерал-моторс" продала в Италию и Испанию, для производства самолетов.
- Господин председатель, во-первых, необходимы документы, подтверждающие, что именно мой материал продан в другие страны; во-вторых, я продал американской компании только, 5 тонн алюминия, а для развития самолетостроения разных государств требуется алюминия гораздо больше; в-третьих, в моем контракте с американцами оговорено, что это временная сделка, до пуска завода в Мексике. Кстати, по моим данным завод выпустил опытную партию только в этом месяце и я, выполняя контракт, прекратил поставки этого сырья.
Молли подала мне газету.
- Прочтите, мистер Кокс.
В газете говорилось о сделке между фирмами Италии, Испании с "Дженерал-моторс" о продаже алюминия.
- Я надеюсь, у вас есть копии контрактов?
- Нет.
- Тогда у нас не должно быть никаких недоразумений.
- Есть. Германия готовила специальный алюминий для кораблей. Технология изготовления его была засекречена. Мы только знаем, что ими был разработан вязкий алюминий. Почему вы нас не предупредили и не дали нам образцов для исследования, - спросил один из членов комиссии?
- Господа, если вам нужен алюминий для анализа, я его еще могу вам представить. Но я отметаю категоричность поставленного вопроса. Меня самого никто не предупреждал о составе материала. И вообще, я не понимаю, какую цель преследует данная комиссия, вызвав меня сюда, с идиотскими попытками доказать, что я в чем-то виноват. Простите господа, выполняйте лучше свои дела, а не копайтесь в грязном белье других.
Как это их возмутило! Они все заговорили, понесли ахинею. Стали выносить дурацкие решения. Мне это надоело, я обозвал их "старыми пердунами" и ушел.
Так Молли начала выполнять обещания.
Восточное побережье Америки. Февраль. 1928г.
Мы, это я и Молли, плывем на пароходе "Вествор" из Англии в Норфолк уже 4 дня. У нее своя каюта первого класса, у меня своя. Молли практически не бывает у себя, она с первых часов, как только мы отошли от пристани, застряла у меня в каюте.
Пароход переполнен иммигрантами сверху донизу. Они шляются по нему, оставляя на каждом шагу грязь и вонь своих немытых тел. Даже на нашу первую палубу доходит эта вонь.
Мы с Молли примирились и наша любовь 4 дня валяется на смятой кровати.
- Эрнст, что произошло в штате Кентукки?
- Нам с Дженни перепала недвижимость по завещанию ее брата. Пока мы жили в Англии практически никто не контролировал, что нам досталось. Твоя мать не раз просила меня помочь разобраться с землями и имуществом в этом штате. Сейчас мы с Дженни решили продать все и поместить капитал в нефть. А ты интересно зачем плывешь?
- Я ушла из комиссии. Решила навестить мать и, может быть, останусь в Нью-Йорке.
Лихо, ничего не скажешь.
- Почему ты не просишь меня вернуться с тобой обратно? Неужели, я не осталась у тебя в сердце? Неужели эта моложавая фи-фи так захватила тебя?
- Ты осталась во мне. Возвращайся.
- Скоро мы приедем?
- Осталось 4 часа.
- Я пойду к себе. Как мы хорошо провели время! Даже погода сопутствовала нам.
Лучше б она не заикалась о погоде. Как только она ушла, стенка каюты сотряслась от удара. Порыв ветра качнул пароход. Привыкший к штормам в заливе Скапа-Флоу, я совсем не обратил внимания на перемещение палубы под ногами. За первым порывом ветра последовала серия ударов по корпусу. Пароход начал качаться и дрожать. Качка стала увеличиваться. Я выскочил из каюты и помчался на мостик. Капитан и два его помощника с тревогой смотрели на горизонт. Серая, грязная туча затянула небо. Поверхность океана покрылась белой пеной барашков и провалами опускающейся воды.
