авторов и сказала:
– Ребятки, на Максима ментам настучал Георгий Андреевич. Это вообще первое, что вам нужно знать.
– Врач Женька, что ли? – спросил Игорь, встал со стула и тут же сел.
– Да, врач Женька. Почему вы сразу ко мне не пришли?
– Ну, слушай, ты же работаешь с Джумбером, – сказала Даша, тоже встала и начала ходить. – Боялись, что ты нас спалишь.
– Я скорее спалю эту контору. Уже давно уволилась бы, если бы знала, куда увольняться.
Пока все слушали подкаст и нажимали на паузу, если Наташа хотела что-то уточнить или прокомментировать, Даша тайком написала адвокату Максима про Георгия Андреевича. Не знаю, поможет ли это вам, но если поможет, то не раскрывайте ваш источник, добавила она в следующем сообщении.
Саша переживала, что одного расследования для комиссии может быть маловато, поэтому предложила авторам дополнить его спецрепортажем о том, как содержат пациентов в южных психбольницах. Зараженные Сашиными идеями сломать все плохое, авторы согласились, хотя каждый в свое время лежал в Суворовке если не хорошо, то как-никак сносно, ходил в туалет не над дырой, а сидя на унитазе, иногда имел с собой телефон и личные вещи, смотрел кино и, когда мог, читал.
После редколлегии авторы задержались, чтобы полюбоваться почти готовым сайтом, чистым и понятным, стильным, быстро загружающимся, а еще чтобы проводить Игоря на настоящую телезапись. Игорь был веселым и спокойным, много шутил и предложил оставить в блокнотах и тетрадках коллег автографы, потому что «продадите потом за большие деньги». Конечно, все соглашались, конечно, смеялись и любовались его закорючкой, а также советовали, как лучше закруглить буковку, потому что «вот станешь знаменитым, и времени менять автограф не будет». Когда к психбольничному забору приехала машина и остановилась на обочине, чтобы забрать Игоря и везти его на запись в Семигорск, Саша обняла его очень крепко, сжала всей поддержкой и гордостью, что в ней была, Таня пригладила его «ежовую прическу», а Даша чмокнула в щеку, по-дружески.
Женя в тот день много улыбался, размахивал руками, переслушивая записи, тыкал пальцем в монитор, обнаруживая что-то важное, и часто подскакивал, чтобы что-нибудь принести, чтобы сделать больше, чем раньше, больше, чем он прежде мог. В последние июльские дни он чувствовал себя счастливым, просыпающимся и почти совсем проснувшимся, как-никогда-сильным, и когда Женя вышел к дороге, чтобы посмотреть, как Игорь сядет в машину, в настоящую служебную телевизорную машину, он посмотрел в человеческую кучу, в толпу своих друзей и коллег, и понял, что он и есть эта толпа, что он – эти люди, что вместе они ни на что не похожая, дружная и добрая семья. Женя понимал, что называть даже про себя семьей любую человеческую кучу, с которой ты близок, – слегка банально, может быть даже нелепо и пошло, но он и правда никогда не чувствовал такой близости с другими людьми, если эти люди не были Сашей. И теперь, в момент, когда эта мысль пробила Женю насквозь и когда Игорь уже влезал в машину, Женя впрыгнул в салон и так же, как и Саша, крепко-связывающе обнял Игоря. Когда Женя отлепился, он заметил, что его левая щека намокла, также стало мокро под правым глазом. Саша увидела мокрость и сказала: «Ты чего, Жень?» Он улыбнулся, и Саша улыбнулась, Женя взял ее за руку, и, когда машина стала отъезжать, они вместе стали махать ей вслед свободными руками.
Когда Игорь трясся по южноветровским дорогам в красивый семигорский курортный парк и совсем не чувствовал тряски, когда Саша, Таня, Даша, Астроном и Женя смотрели на подпрыгивающую машину, везущую Игоря в его новую-сверкающую-автографную жизнь, и махали ему руками, совсем недалеко от них, в пустом кабинете, закрытом на ключ изнутри, Джумбер и еще один похожий на него мужчина, называемый архитектором-проектировщиком, нависали над миллиметровой бумагой, накрывающей весь стол, и вглядывались в линии, прямоугольники и круги. Джумбер сказал, что ему все нравится, сказал, что правки тем не менее будут, особенно в зоне, где регистрационная стойка, потому что без правок в хорошем деле не бывает, и еще Джумбер спросил архитектора-проектировщика, помнит ли он, что все пока держится в секрете, а старт перестройки будет стремительным. Архитектор-проектировщик ответил, что все помнит и все держит в секрете. И добавил от себя как от южноветровчанина, что частный кабинет очень пригодится в городе, потому что в бесплатной поликлинике ему испортили все зубы, а других вариантов нет. Я знаю, ответил Джумбер, потому и строю.
В предпоследнее июльское утро Женя проснулся и увидел перед собой Сашу, а над ней – пестрое и выпуклое, кучу-гроздь, желто-зелено-красную. «Ты в детстве просил шарики, но тебе их не подарили, – сказала Саша. – С днем рождения». Женя поднялся, заулыбался и повис на Саше, Саша отпустила шары, чтобы обхватить Женю, и они стукнулись о потолок, скрипнув резиновыми боками. Женя вспомнил, что и правда хотел когда-то шарики, но только чтобы они были летящими, с газом, а не надутыми ртом и лежачими, он видел такие в кино, а не в Южном Ветре – наверное, потому и не получил их тогда. Теперь он был взрослым и с сегодняшнего дня – двадцатисемилетним, так что уже не мечтал о шариках, но как же хорошо, как приятно, что Саша помнила. Обычно Женя ненавидел, когда его считали кем-то вроде ребенка, то есть раньше, до Саши, он об этом не думал, и вообще свое «раньше» Женя плохо помнил, а когда вернулась Саша, стал замечать, что окружающие в основном не считают его взрослым. Но Саше было можно, она ведь старшая сестра.
На завтрак был торт, за завтраком была болтающая Саша, веселая и планирующая день Саша. Женя доел, отнес посуду в раковину и помыл две тарелки, потом ушел на веранду, чтобы, осторожничая, посматривать на Остапку, пока Саша напихивает чем-то большие пакеты. Ближе к обеду Саша отдала один пакет Жене (такой тяжелый, что Жене казалось, будто правая часть его тела продавливает землю до самого ядра), а один, наверное такой же тяжелючий, повесила на себя. Потом Саша заперла на ключ дверь, прикрыла ворота, и они пошли вниз, к маленькому фонтану, торчащему из середины растрескавшегося каскада.
Сначала пришла Таня, ей было недалеко, за ней – Астроном и Леша, приехавшие на одной маршрутке, потом по видео подключилась Даша и продемонстрировала свой праздничный стол – пиццу и лимонад. Не хватало только Игоря, но потом и он забежал на каскадовый фонтан. Жене было непривычно, что все облепляются вокруг него, а Саша стоит в сторонке. Каждый пришедший, каждый из Жениной новой
