таким образом впервые увидела свет на русском языке. В то время не было потребности в опубликовании ее и на идиш, так как большинство руководящих элементов партии в те годы пользовались исключительно русским языком. В 1907-м году «Наша платформа» была частично опубликована на идиш в Виленском «Форвертсе». Только несколько лет после смерти Борохова «Наша платформа» была полностью переведена на идиш и включена в полное собрание сочинений Борохова. Под «Нашей платформой» Борохов подписался псевдонимом — «Постоянный». Это имя долго сохранялось за ним в партии.[50]
Полтавский период закончился крахом: полиция обнаружила склад оружия самообороны, принадлежавший Поалей Цион. Началось строгое следствие. Пишущий эти строки вынужден был скрыться из Полтавы. Из мести царская полиция арестовала моего отца и других членов семьи. Был также арестован редактор «Хроники» Л. Мальцер, брат Любы Бороховой, и Бер Борохов. Остальные члены полтавской конференции успели скрыться. Центр тогда был перенесен в Вильну. Этого добивался Борохов еще до ареста.
Стоит отметить, что во время заключения в Полтавской тюрьме Борохов умудрялся заниматься партийной работой. Среди заключенных было много крестьян-украинцев, сидевших по делам об аграрных беспорядка, и Борохов читал им лекции на политические и общественные темы, о проблемах национальных, социально-экономических и политических. Немногим известно, что в те годы в рядах украинской социал-демократии возникло особое течение, сочетавшее социальные и национальные стремления, и что в основу этого течения были положены идеи Борохова, формулированные им в его статьях. Течение это и называло себя «Бороховистским».
Около пяти месяцев Борохов провел в тюрьме, но и из тюрьмы он поддерживал с нами связь. Несмотря на большие трудности, нам в конце концов удалось извлечь его из заключения и вывезти за границу.
М. ОШЕРОВИЧ. РУССКИЕ ЕВРЕИ В АМЕРИКЕ
1
Еврейскую иммиграцию в Соединенные Штаты обычно делят на три периода — испано-португальский, немецкий и русский. Русско-еврейская иммиграция началась гораздо позже других и в такое время, когда меньше всего можно было на нее рассчитывать, но именно она оказалась наиболее значительной и по размерам, и по своему характеру.
Значение русско-еврейской иммиграции в наше время не вызывает расхождений среди большинства исследователей истории американского еврейства; оно и не оспаривается и теми, кто склонен был подчеркивать исключительное влияние немецких евреев. Теперь все уже признают, что на все, что можно назвать еврейской жизнью в Америке, наложили свою печать русские евреи. Благодаря им, роль еврейства и его влияние достигли такого значения. Не будь их, вся еврейская жизнь выглядела бы иначе и пошла бы иными путями, постепенно отрываясь от своих корней; вместо того, чтобы выявлять таящиеся в ней и взращенные рядом поколений творческие силы, инициативу и своеобразие, она захирела бы в атмосфере всяких страхов; люди предпочли бы отсиживаться в уголке, в призрачной надежде окончательно слиться с чужой средой.
В истории еврейского народа такие явления не новы. Не раз еврейские общины хирели, будучи лишены своевременного притока свежих сил, приносивших с собой дыхание новой жизни. В былые годы евреи в Германии стремились к тому, чтоб их считали немцами Моисеева закона, а в Польше — поляками Моисеева закона; существовала возможность, что и у нас в стране преобладающим элементом стали бы евреи, которые себя не считают евреями, а американцами Моисеева закона.
Это несомненно случилось бы, если бы не русские евреи, которые привезли сюда с берегов старой родины, находившейся по ту сторону океана, одушевляющие их идеалы, свое национальное самосознание, свой революционный пыл. Не будь этого, евреи в Америке удовлетворились бы слабыми узами религии.
Нет сомнения в том, что без участия русских евреев не была бы создана ни получившая большое распространение еврейская печать, ни богатая еврейская литература, не удалось бы воспитать народную массу и не удалось бы с таким умением и глубокой верой в справедливость организовать еврейских рабочих в тред-юнионы, ставшие образцом для всей Америки, — и повести упорную борьбу с эксплуатацией, за право трудящихся на лучшую жизнь. И если бы не влияние русских евреев, американское еврейство не было бы так тесно связано с еврейством других стран и не выказало бы такой готовности оказывать помощь повсюду, где она требовалась.
Нельзя точно установить, когда именно русские евреи начали прибывать в Америку, и что эти первые иммигранты собой представляли. Имеющиеся отрывочные, разбросанные по разным источникам данные не дают ясной картины. Исследователи истории евреев-эмигрантов из Испании и Португалии, — этих первых эмигрантов-евреев в Новом Свете оказывались в лучшем положении: в их распоряжении имелись точные данные, устанавливающие, что в сентябре 1654 г. группа, состоявшая из 23-х человек, прибыла в Нью-йоркскую гавань. Нью-Йорк назывался в ту пору Нью-Амстердамом и был голландской колонией. Пришельцам, спасавшимся от преследований инквизиции, пришлось в Нью-Амстердаме вести упорную борьбу с местными властями, возглавляемыми губернатором Питером Стайвенсоном, имевшим сильные предубеждения не только против евреев, но и против католиков, и против чужаков вообще.
Массовая эмиграция русских евреев началась после погромов 1881-го и 1882-го годов; но отдельные семьи и группы прибывали и раньше. Стимулом к эмиграции обычно являлись преследования со стороны царского правительства и тяжелые экономические условия жизни. В 1852 г., т. е. за 30 лет до начала массовой эмиграции, в Нью-Йорке построена была эмигрантами из России первая синагога. Возникшая в ту пору конгрегация «Бней-Ешурин» состояла из русских и отчасти из польских евреев.
На основании довольно скудных данных, можно считать, что первые еврейские иммигранты из России прибыли в Америку еще в 1820 г., если не раньше. В царствование Александра I-го распространились слухи, что царь, ударившийся в мистицизм и «оставшийся загадкой», как выражался о нем один из историков, собирается приступить к массовому обращению русских евреев в православие; эта миссионерская задача была якобы возложена на организацию, называвшуюся «Обществом израильских христиан». Еще ухудшилось положение евреев при Николае I-м, издавшем указ о кантонистах. Тем не менее лишь немногие решались в ту пору пускаться в далекий путь в неведомую Америку. В 1818 г. все еврейское население Америки составляло не более 3-х тысяч душ; преобладающим элементом среди них были «сефардим», — испано-португальские евреи.
2
В эпоху погромов, вспыхнувших в 80-х годах после убийства Александра П-го и вызвавших панику в еврейском населении, в среде еврейской учащейся молодежи, часть которой уже оторвалась от народной массы, возникло движение, называвшееся «Ам-йлом». Членов этой группы воодушевляла вера в то, что евреи являются «вечным народом» и потому, что бы с ними ни случилось, они всегда найдут в
