воспользовался ситуацией, чтобы отстать от отряда и повернуть в
какую-нибудь другую сторону. Однако Эвьет бы мне такого не простила. Ее
целью был Контрени, и она, очевидно, очень наделась, что тот отстанет от
основной группы. Однако конь ее врага держал темп столь же уверенно,
сколь и Верный, к тому же рыцарь ехал в середине колонны в окружении
нескольких своих людей, которых успел провести через мост — в общем,
идея выстрелить и пуститься наутек на безупречный план явно не тянула.
Спал он во время коротких привалов тоже в окружении своих солдат.
Палаток ни у кого по-прежнему не было — кавалеристы Левирта драпали с
поля боя налегке; меня это, впрочем, вполне устраивало, ибо ясная погода
снова вернулась, и отдых под открытым небом был куда предпочтительней
шатров, где теснились бы по полдюжины потных, не мывшихся неделями вояк.
Но покушаться на чью-то жизнь в таких условиях было бы не самой разумной
идеей.
Даже после того, как, спустя сутки после встречи у гнилого моста,
мы пересекли вброд пограничную реку и оказались на грифонской
территории, Левирт не стал снижать темп. Что было логично — все
прекрасно понимали, что эта река не задержит наступающих йорлингистов ни
на одну минуту. Очередной привал был сделан в большом селе, не только не
безжизненном, но и достаточно зажиточном по нынешним временам; у
крестьян даже были лошади. Левирт, разумеется, немедленно организовал
реквизицию, отобрав, впрочем, не всех, а лишь самых лучших -
естественно, не по доброте, а потому, что прочие были бы бесполезны.
Даже и эти лучшие заметно уступали рыцарским коням, но, по крайней мере,
это были свежие лошади, а не измотанные суточной гонкой. Наиболее
уставших коней расседлали и дальше погнали в поводу налегке.
Естественно, вся эта спешка не укрылась от внимания крестьян, и, хотя
кавалеристы не отвечали на их расспросы и не рассказывали им о разгроме
(кажется, такой приказ отдал лично Левирт — вероятно, из страха, что
почуявшие слабину селяне, коих было в несколько раз больше, чем
всадников, могут взбунтоваться), мужики, похоже, и сами смекнули, что
понесенные имущественные потери — еще не самая большая беда. Приход
йорлингистской армии вряд ли сулил им светлые перспективы. Надо
полагать, вспугнули мы и другие деревни, через которые проезжали в этот
день.
Наконец под вечер полсотни вымотанных всадников на взмыленных конях
въехали в ворота Лемьежа. Мне никогда прежде не случалось бывать в этом
городе, хотя я слышал о нем; он был заметно больше Комплена и намного
лучше укреплен. Толстые массивные стены высотой в полтора десятка ярдов
с двумя рядами бойниц — поверху и из крытой галереи — поневоле внушали
уважение; ниже второго ряда бойниц чернели еще отверстые каменные рты,
готовые извергнуть на штурмующих смолу и кипяток. В то же время высокие,
почти вдвое выше стен, круглые башни розового камня красиво и как-то на
удивление мирно смотрелись в лучах вечернего солнца. Над башнями реяли
грифонские знамена, а также красно-желтые флаги самого Лемьежа.
Внутрь вел целый туннель, проходивший сквозь надвратную башню и при
этом еще дважды изгибавшийся — сперва влево, потом вправо. Здесь,
наверное, было не очень удобно разворачиваться длинным повозкам, зато и
штурмующие, даже пробив внешние ворота, не могли сразу же попасть в
город. Подняв голову в этом туннеле, я различил за обоими поворотами по
щели в потолке — очевидно, оттуда опускались решетки. Протащить по
кривому туннелю таран и, тем более, бить им в находящуюся за поворотом
решетку было попросту нереально. Наконец, выход из туннеля защищали
внутренние ворота, не менее массивные, чем внешние. Компленский вариант
с диверсионной группой, пробивающейся к воротам изнутри, здесь бы тоже
не прошел: ворота и решетки открывались при помощи механизмов,
размещенных внутри башни. С запада от города протекала река; с востока,
откуда въехали мы, водных преград не было, даже и искусственных, но и
без них было ясно, что кавалерийским наскоком город не взять. Тем
двум-трем тысячам, которые разгромили грифонцев в долине, здесь явно
ничего не светило даже при самой скромной численности защитников; и даже
после подтягивания более крупных сил из Плеранса, или где там львисты
прятали их на самом деле, штурм города потребовал бы слишком больших
жертв, а осада грозила затянуться на много месяцев, сведя на нет все
преимущество недавнего внезапного разгрома. В то же время, хотя Лемьеж
был крупным и важным городом и находился на пересечении нескольких
ключевых южных дорог, взятие его вряд ли обозначило бы коренной перелом
в войне. Так что, рассуждал я, скорее всего йорлингистские командиры
позволят остаткам разбитых грифонских сил запереться и спокойно сидеть в
городе, а сами в это время беспрепятственно займутся разорением
окрестностей — сжиганием деревень, вытаптыванием полей и всем таким
прочим. Подрыв кормовой базы противника — и без того пребывающей не в
лучшем состоянии, как, впрочем, и у самого Льва — может оказаться куда
эффективнее штурмов с сомнительным исходом.
Внутри Лемьеж производил такое же впечатление, как и любой из
городов Империи. Грязные узкие улицы, конский навоз, кухонный чад,
толчея, вонь, бельевые веревки через улицу… Ехавшим верхом порой
приходилось пригибать голову, чтобы не ткнуться лицом в какую-нибудь
мокрую пеленку. Левирт ехал впереди вместе с капитаном городской стражи,
взявшим на себя заботу о нашем размещении. Простых дружинников сразу
направили в городские казармы, но господа дворяне желали себе жилище
получше. После двух дней в седле и сна урывками на коротких привалах у
меня не было никакого желания рассматривать сомнительные местные
достопримечательности и даже пытаться запомнить дорогу в лабиринте
закоулков — я мечтал лишь поскорее добраться хоть до какой-нибудь
кровати. Эвьет тоже периодически начинала дремать, но, упираясь мне в
спину головой, вздрагивала и вскидывалась.
Наконец, вдоволь попетляв по переулкам (на одной из улиц сцепились
оглоблями две телеги, напрочь перегородив проезд, и пришлось искать
альтернативный маршрут), мы выехали к длинному трехэтажному зданию,
оказавшемуся гостиницей. Как ни странно, выяснилось, что большинство
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});