— Погуляли, повеселились, и теперь я долго не буду обращать внимания на ваши капризы, — сказал я девочкам в спину.
Промолчали. Только Охота досадливо дернула плечом. Тащит себе тяжелый ящик с патронами с легкостью спичечного коробка — и хоть бы что! В саду застали всех обитателей и гостей виллы. И Габор тут с приятелями. Габор спорит о чём-то с, видимо, только что прибывшим Александром, а Антогора, Анна и Мар наблюдают за этим и потешаются.
— Да что ты говоришь, Александр, — горячится Габор, — виллу мы охраняли, а то, что за это время не случилось на нее нападения или воровства, и защищать ничего не пришлось, — нас не касается. Гони бочку вина — и всё тут!
— Нет, так не пойдет. Такая работа на бочку вина не тянет. Кувшин в день и не больше. Стало быть, четыре кувшина и будьте довольны.
Чувствуется, что весь этот спор Александр затеял лишь ради забавы и кувшин или бочка ему совершенно всё равно.
— Какие четыре кувшина! — вскричал фавн. — Поимей совесть! Хотя бы по кувшину в день на каждого и то получается… Антогора, сколько получается?
— Двенадцать кувшинов, Габор.
— Вот видишь, Александр, уже двенадцать кувшинов. Почти целая бочка. А ты из-за этой малости такой торг устроил.
— Ты поучись у Антогоры считать. В бочке сорок кувшинов, а не двенадцать. В общем так, полбочки вина и обед. Договорились?
— Вторые полбочки вина нам вперед за следующую охрану и обед. Тогда договорились.
— Ну и вымогатели! Чёрт с вами! Мар, пусть возьмут бочку вина. Только в саду свою гулянку не устраивайте, и нимфам купаться не мешайте. Бочку не забудьте вернуть!
Пообедали все вполне мирно, и фавны с ликованием покатили свою добычу через сад куда-то в лес, а мы поднялись в библиотеку. Анна прочла вслух статью из парижского «Фигаро». Посмеялись.
— Странные подарки дарят в Париже мужчины молодым девушкам, — проговорил Александр, разглядывая пистолеты. — Комиссар полиции, говорите? Это ж за какие заслуги? За ликвидацию банды? Тогда понятно. Мог бы и пулемет подарить. А Антогора-то тут причем? Ее же с вами не было. Ладно, всё равно я не пойму, что к чему. Тут за событиями нужно бы своими глазами наблюдать. Только, ради Юпитера, не перестреляйте друг друга! Подарки есть подарки. Никто их у вас не может отнять. А портреты славненькие. Охота и Ферида совсем как живые. Давайте повесим их здесь, в библиотеке. Только нужно будет потом и Антогору к ним добавить.
Забрав свои пистолеты и вскрыв ящик с патронами, амазонки отправились учить Антогору премудростям стрельбы. Вскоре со стороны поля послышались выстрелы.
— Час от часу не легче, — посетовал Александр. — Хорошо хоть патронов не вагон. Быстро кончатся. И что там интересного вы видели в Париже?
— Лувр, Версаль и «Мулен Руж». На башню залезли и убедились, что даже Париж двадцатых больше древнего Рима в сто раз. Девочки в восторге. Требуют, чтобы всё это показали и Антогоре.
— И «Мулен Руж»? — переспросила Анна. — Забавное сочетание с Лувром. Хотя я заметила, что ваши амазонки не лишены остроты ума, своеобразной мудрости и довольно строгой морали кое в чём. Такие девушки прекрасно разберутся в разнице жанров, и получат удовольствие от противоположностей. Мы с Антогорой тоже заглянули в музей искусств. Не Лувр, но приятно провели время.
— А я бы лучше в «Мулен Руж» заглянул. Много о нём говорят.
— Ну и загляни. Возьми Антогору, а Фериду с Охотой в качестве гидов и отправляйтесь. Много проще, чем из Питера с оформлением паспортов и виз. Тем более что в «Мулен Руж» у нас теперь блат есть. Вот и остаток денег, — и я выгреб из карманов кучу банкнот.
— Блат? Откуда?
— Одним из совладельцев «Мулен Руж» является наша пропавшая из Дома студентка Института культуры.
— Да ты что! — хором воскликнули мои собеседники.
— Тебя куда ни пусти, то обязательно откопаешь что-нибудь интересненькое, — завистливо пробурчал Александр.
— Я бы тоже с удовольствием составила вам компанию в такой прогулке, но у нас с Сергеем намечено другое дело. Завтра нужно быть на месте.
— Да, я не забыл. Как там в Гешвиге? Удалось что-нибудь раскопать?
— Михаэль Рюгер помог нам получить доступ к архивам технического института и музея Швейцера. На мой взгляд, там всё больше касается работ Генриха после семнадцатого года. Есть еще частный архив его помощника, который умер лет тридцать назад. Но наследника не удалось застать в городе. Придется поиски отложить на некоторое время.
— Ну, это не горит. Вы когда отправитесь по своим-то делам? — поинтересовался Александр.
— Утречком, пожалуй. Как, Анна?
— Можно утром. Только пораньше. Нужно успеть до приезда гостей хотя бы часа за два.
Девочки вошли в библиотеку слегка возбужденные. Ферида и Охота даже не взглянули в сторону своих любимых шахмат. Зато Антогора не изменила своей любимой кушетке и с довольным вздохом завалилась на нее, поигрывая разряженным пистолетом.
— Вот это подарок! — восторженно произнесла амазонка. — Какая штука! И как громко грохочет! Жаль ей нельзя пользоваться как оружием. Разве что только дома для интереса, как сегодня.
— Почему нельзя? — удивился Александр.
— Нечестно будет.
— Вот, Анна, видишь, какие тут у нас моральные устои. Везде бы так, то люди бы и горя не знали.
— Девочки, — обратился я к нашим красавицам, — Александр хочет сходить с Антогорой в «Мулен Руж» и Лувр.
Охота с Феридой мигом навострили ушки, учуяв возможность тут и самим поживиться.
— Ты только взгляни, Александр, как эта пара в момент возбудилась. Сразу уловили, что без них этот поход не обойдется. Ты только повнимательнее присматривай за нашими красавицами. Иначе не только развлечения, но и приключения тебе будут обеспечены. Комиссар Легран справедливо заметил, понаблюдав за Охотой и Феридой, что если их будет уже не две, а три, то они не только на уши город поставят, как уже постарались, но и разнесут вдребезги весь Париж. Помнится, твои римские друзья как-то такое опасение уже высказывали относительно Рима.
Девочки, как только доберетесь до Парижа, то прямо с вокзала позвоните комиссару Леграну. Вот его служебный и домашний номер телефона. О чём его спросить сами знаете.
— О том, не ищут ли нас? — сообразила Охота.
— Вот именно. Дальше. Денег у нас осталось после вашего покровительства искусству около сорока тысяч франков. Вот вам по пять, а остальное будет у Александра. На Монмартр сходите обязательно и притащите оттуда портрет Антогоры для библиотеки и еще три портрета вас всех на память для меня. И я вас у себя дома повешу.
— Что-что? Как это нас повесишь? За что? А как же ваши с Александром клятвы в любви и дружбе? Александр хочет повесить здесь наши портреты, а ты у себя дома нас самих?
— Вот как раз от избытка любви-то на стену и повешу. В картинках, конечно. Будете навечно услаждать мой взор. Вас самих-то я бы и в объятиях задушил. Если бы вы прежде не удавили бы меня в своих.
Ладно, шутки шутками, а в «Мулен Руж» билетов не ищите. Загляните туда днем и спросите Люсьену Ваньи. Она всё устроит. Комиссара поблагодарите за подарки. Вот вроде бы и всё. Антогору приодеть не забудьте прежде, чем отправиться в Париж.
Да, Александр, пригляди, чтобы они мороженого не переели. А то они как увидят его, то весь свой разум и рассудительность теряют начисто. Вот пирожные в Марли рекомендую попробовать. Они там лучше, чем в Париже. И еще одно. Не позволяй Люсьене Ваньи охмурять девочек. Только почувствуешь что-нибудь такое — немедленно обрывай ее. Сам понимаешь, какой у Люсьены может быть интерес. На ней там вся концертная часть.
* * *
Французское лето в разгаре. Мы с Амандой сидим на башне замка Жуаньи и наслаждаемся окружающей природой. Гийом остался внизу встречать гостей. На башню вынесены большой стол и стулья. Растянут навес для защиты от жаркого солнца. Благодать! С сыном Аманды я так и не познакомился. Антуана в замке нет. Занят обустройством своего владения, выделенного ему матерью, готовясь к переезду туда со своей будущей женой. Пока гости не прибыли, болтаем с Амандой о том, о сем.
— Всё же я так и не могу понять суть ваших с Александром отношений с амазонками, — недоумевает Аманда. — С одной стороны, они вроде бы охрана и прислуга. Подчиняются без разговоров. А с другой стороны, сами, как хозяйки делают, что хотят и даже помыкают вами. Странно как-то.
— На самом деле всё очень просто и очень запутанно, — засмеялся я. — На них распространяется обязательство защищать и обслуживать нас с Александром. Как я тебе уже говорил, защищать даже ценой собственной жизни. И тут вовсе не формальное обязательство, а и их собственное убеждение в необходимости этого.
Как я понимаю, здесь сложились очень прочные отношения на основе взаимной выручки и доверия. Основу еще давно заложил Александр. Медицинская помощь, которую он организовал для племени амазонок, спасла многие их жизни, и они благодарны за это. А недавно племя получило от нас в подарок большое, очень большое земельное угодье. Теперь им вообще никто не посмеет мешать жить, как они того хотят. Они считают себя обязанными. Едва удалось убедить их, что наши отношения с племенем исключительно дружеские. Нельзя обременять их чувством оплаты какого-то долга. Вот они и стараются в эту дружбу внести свою посильную лепту. Ты же сама видишь, что они хоть и воительницы, но совсем не такие, как описаны в истории Геродота и мифах.
