Добежав до пистолета, я поднял его наизготовку, посылая очередные выстрелы в бронированные хищные кабины механических шагоходов. Первая пятёрка достигла цели, и один из мехов рухнул, поливая всё пространство перед собой залпами из плазменных и лазерных установок. Розовый, фиолетовый и белый на мгновение ослепили меня, но зрение быстро пришло в норму. Быстрее, быстрее. Пока действует боевой режим. Потом единственным моим оружием будет родной ствол, сохранившийся ещё с Третьей Мировой.
Второй мех повернулся, наставив на меня орудия, без промедления расстреливая замершего человека. Было неожиданно для пилота, что я не только уже перекатился в сторону, но и открыл ответный огонь прямо на бегу. Забежав за сосредоточенного солдата в омега броне, я высадил остаток обоймы, заставив двухметровую махину замереть. Спрятавшись за силуэтом, переждал плазму и пули от шагохода. Сзади набросился один из бойцов, попытавшись взять шею в стальной удушающий захват. Не тут-то было! Я упал вместе с ним, перебросив тело через себя, а затем добил потерявшегося мужчину ударом в область кадыка, воспользовавшись Суи. Какие бы импланты у него не стояли, без части позвонков и трахеи им его жизнь не спасти.
На меня переключились остальные, и я побежал по дуге, уклоняясь от веерных выстрелов плазменных дробовиков. Рей, подняв щиты на альфа броне, бросил мне чёрный прямоугольник обоймы. Верный Five-Seven получил новую порцию смертоносных снарядов, практически сразу выпуская их по противнику. Ещё несколько солдат замерли в своих экзокостюмах, а со стороны энергоузла подбегали новые машины, подбирая оружие, валявшееся то тут, то там. Взгляд метался по полю боя, выискавая труп Президента. Где же, где чёрный официальный костюм и бежевые туфли? Почему их нигде нет?!
— Осторожно, человек, — заслонила меня грозная фигура практически полностью состоявшего из сплавленного воедино металла андроида. Оставшийся мех точно решил отомстить лично убийце своего напарника. — Мы… Чувствуем боль. Помоги нашему сосуду, с которым уже знаком. Не медли.
— Ага, — только и кивнул я, покидая временное укрытие. Крупная машина развернулась, медленно направляясь к шагоходу.
А я побежал, понимая, что моё "ультимативное оружие" вот-вот ослабнет. Запасы коктейля стимуляторов и синтетических ускорителей восприятия почти закончились. Они же должны снабжать кровь постоянно, иначе я потеряю любой боевой потенциал. Прошло меньше пяти минут, а сражение уже подходило к концу. Если бы не исчезновение тела главного засранца, я бы без проблем высадил оставшиеся пули в мутузивших наёмников солдат. Но что-то подсказывало, что они мне ещё пригодятся, и лучше бы пока повременить со стрельбой. Я побежал вперёд, к транспортникам, так и застывшим на земле, и едва увернулся от пронёсшегося в сантиметре от виска кулака, закованного в неосталь.
— Никак вы, блин, не научитесь, — встал я с полуприседа, пряча Five-Seven в кобуру. Ладони сжались в кулаки, фигура в серой броне напротив поступила так же.
В любой другой ситуации обладатель брони альфа класса мог бы в одиночку размазать практически безоружного человека без серьёзных имплантов по земле аккуратным миллиметровым слоем, но в моей крови до сих бурлил стимпак. Не стоит недооценивать человека, прошедшего две человеческие, и одну — свою, личную — войну. Президент, если остался жив, ушёл к транспортникам, да только вряд ли у него получилось бы заставить пилотом взлететь. Гравидвигатели птичек подбили кассетными ракетами ещё в начале боя, однако заметил я это только сейчас. Их крылья дымились, дополнительно скрывая то, что пряталось внутри отсека для пехоты.
— Покажи, на что способен, мистер, — передразнивая манеру речи Президента, двинулся я вперёд, держа кулаки у лица. Медленно, но неумолимо.
Человек подпыгнул, поднимая правую ногу в полёте. Простой шаг в сторону заставил его воткнуться в землю, с приличным грохотом поднимая куски асфальта и почвы. Я уже атаковал, приметив край шлема, за которым пряталась голова пользователя. Кулак почти достал цель, но противник вдруг дёрнулся, разворачивая корпус и давая кулаку ударить в плечо. Его собственный летел мне в лицо, но и тут я не отступил, поймав усиленное бронёй движение в полёте. Суи активировалась самостоятельно, погасив отдачу от столь резкого действия. То, что было надо — заставить его встать на месте, чтобы скорость альфа брони не могла помешать мне.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Извиняй, — хмыкнул я, возвращая ударившую первой руку на место. Зеркальное отражение не успевало сделать то же самое, его-то плечо было дальше моего. Вдавив последнее значение в интерфейсе системы усиления удара, я смёл фигуру в сторону, пару раз встряхнув поймавшую кулак врага ладонь. М-мать, он поднимается.
И действительно, помотав треснувшим шлемом, человек вскочил на ноги, будто специально хрустнув шеей. Ясно, это военные импланты. Его мозг просто обязан был превратиться в кашу или хотя бы пострадать, но судя по движениям, нарушений опорно-двигательной функции не наблюдалось. Видимо, я сражаюсь не просто с человеком — я сражаюсь с таким же, как и я. С демоном первого поколения, пережившим Третью Мировую и последовавший за ней Европейский конфликт. Будет… Неприятно.
Ведь мы были созданы, чтобы биться до конца.
Сплюнув, я принял боевую стойку, и то ли боевой режим выдохся, то ли враг использовал все ресурсы альфа брони, но оказался он слишком близко и слишком быстро. Хук отправил меня в короткий полёт, и лишь отточенное движение ладоней, оттолкнувшее меня от земли, к которой летел, спасло от в прямом смысле этих слов вспахивания асфальта носом. Я обернулся принимая прямой, безжалостный удар на скрещенные кисти. Охнув от обратного импульса, тут же получил ещё один тычок в живот, выбивший весь воздух их лёгких.
Перехватив возвращавшуюся к шлему ладонь, я сместился в бок, заламывая её за спину владельцу серого костюма, сразу же отшагивая назад. Глупое действие, выбившее мне пару лишних секунд на глубокий вдох и вовремя завопившую интуицию, благодаря которой бронированная стопа воткнулась не в лоб, а в ключицу, с хрустом её сломав. Сжав зубы, я ударил ногой в оставшуюся на земле конечность демона, в очередной раз повалив его на спину. Только в этот раз он забрал меня с собой, вцепившись в отворот рубашки.
Удар. Ещё один. Кажется, треснули рёбра, взмолились Машинному Богу почки и простонала печень, выдерживая тычки покрытых сталью кулаков. Я обнял ладонями треснувшее стекло, проворачивая его в сторону, для удобного угла. Прямого, почти идеального. В третий раз вдавив максимальное усиление при помощи Суи, я пробил нашлемную защиту, угодив по скрывавшемуся за ним лицу. Усевшись на врага, на мгновение потерявшего контроль над телом — наконец-то был задет мозг, я принялся молотить его в образовавшуюся дыру, наплевав на кровь, хлеставшую при этом. Осколки оставались в костяшках, но благодаря скорости и всё ещё действовавшим стимуляторам, я успевал всаживать их в плоть под шлемом быстрее, чем те укреплялись в моей.
Наконец, я замер, отползая прочь от распластавшегося тела. Схватив кусок стекла, вошедший неведомым образом в саму ладонь, выдернул его, отбросив в сторону. Сплюнув кровавым сгустком, поднялся, судорожно дыша. Вот и всё. Теперь, со скоростью два шага в минуту, я двинулся к полыхавшим транспортникам. Где-то там, в их неосвещённых грузовых отсеках, скрывался Президент. Позади всё ещё грохотало сражение, и если чьей-то случайной пуле было суждено сейчас войти мне между лопаток — то я был не очень-то и против. Свою роль я выполнил. А больше мне и не надо, ха!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Придерживая наиболее сильно кровоточившую руку, я побрёл по трапу, оставляя за собой алый след, блестевший во вспышках лазерах и огнях плазмы, что лилась с обеих сторон там, за спиной. Сделав усилие, ввалился во тьму десантного отдела транспортника. Остальные вот-вот должны были взорваться, так что самый целый был единственным подходившим вариантом. В сердце невольно кольнуло паскудное чувство дежавю. Когда-то я уже шёл в темноту, в неизвестность, только ради одного человека. Наплевав на возможную смерть от взрыва или прилетевшей пули. Да, всё было почти так же, как и семь лет назад. Вот только в этот раз затаившаяся впереди личность должна сдохнуть.
