за следующим мешком. Фредди отдал ему письмо, но не велел сразу прочитать… письмо запечатано… это первое письмо в его жизни… Что это может быть? Чем это обернётся? Может, лучше вот так, нераспечатанным, и отдать его Фредди или Джонатану? Нет. Нельзя. Он не понимает почему, но знает: нельзя. Он должен это сделать. Но сначала закончит работу. Ещё два мешка. А там ленч. Перед ленчем и прочтёт. А тогда…
Что делать тогда, Ларри не знал. Но вот остался один мешок. И… и всё. Можно идти на ленч. Снег уже стал дождём и довольно сильным. Сразу потемнел, исчезая, сливаясь с землёю, покрывавший двор снег, со свесов крыш капало и текло, стремительно расплывались лужи… И прежде, чем войти в барак, Ларри у двери долго очищал и мыл сапоги.
Мамми уже готовила стол к ленчу. Ларри прошёл в сушку, повесил куртку и шапку, поправил курточку Марка и отправился в их выгородку.
– Пап! – вскочил навстречу Марк.
Ларри кивнул ему, сел к столику и взял письмо. Старый хозяин вскрывал письма специальным ножом из слоновой кости. Ларри вытащил из кармана свой складной и аккуратно разрезал конверт. Вынул сложенный пополам листок. Марк стоял рядом, держась обеими руками за его плечо. Текст отпечатан на машинке, а подпись от руки. Ларри прочитал текст, вздохнул и перечитал. Потом сложил листок, вложил в конверт.
– Пап?.. – тихо спросил Марк.
– Ничего, сынок, – Ларри встал. – Иди на ленч.
– А ты?
– Мне надо поговорить.
– С массой… ой, сэром Фредди?
Ларри кивнул.
– Скажи Мамми, чтобы она оставила мою долю. Я поем потом.
– Да. Пап…
– Беги в кухню, Марк, – твёрдо ответил Ларри.
Уже отправив сына, Ларри сообразил, что и ему не миновать кухни, да и куртку надо взять, дождь сильный, а его в госпитале предупреждали, что ему нельзя простужаться.
Все уже знали, что Ларри получил письмо, и, когда он вошёл в кухню, да ещё с письмом в руке, все повернулись к нему, но, увидев его сосредоточенное лицо и сведённые брови, ни о чём не спросили. Ларри надел куртку и шапку, спрятал письмо под куртку и вышел.
Где ему найти Фредди? Скорее всего, тот в конюшне. Жалко, Джонатана нет. Но… но и тянуть нельзя. Это может обидеть Фредди.
Фредди был в конюшне, заплетал гриву Майору. Ларри подошёл к деннику и вежливо потоптался, привлекая внимание.
– Ты, Ларри? – спросил, не оборачиваясь, Фредди. – Заходи.
– Сэр, – Ларри вошёл в денник. – Сэр, вот… Это письмо.
Он протянул Фредди конверт.
– Я не читаю чужих писем, – ответил, по-прежнему не оборачиваясь, Фредди.
– Я прошу вас, сэр, – тихо, но твёрдо сказал Ларри.
Фредди обтёр ладони о джинсы и взял письмо. Вынул листок из конверта и быстро одним взглядом охватил текст. Затем перечитал уже не спеша и протянул письмо Ларри.
– Ну и что, Ларри?
– Что мне делать, сэр?
Фредди посмотрел на его лицо и наконец улыбнулся.
– Ты хотел бы с ним встретиться?
– Да, сэр. Майкл… он очень хорошо отнёсся ко мне. И… и я рассказывал ему о Марке. Он – хороший человек, сэр. Генерал, а… а был, ну, не как ровня, но…
– Я понял, – кивнул Фредди. – Ну, так и напиши ему.
– Я могу пригласить его сюда, сэр?! – изумился Ларри.
– Это твой дом, Ларри. Кто может запретить человеку приглашать своих друзей?
– Но… а сэр Джонатан? А вы?
– Он же не к нам, а к тебе едет, – усмехнулся Фредди.
– И как мне написать, сэр?
– Просто. Ну, что ты будешь рад его видеть. И напиши, когда. И… Пошли.
Фредди хлопнул Майора по шее и пошёл к выходу. Ларри последовал за ним.
В комнате Джонатана Фредди достал из письменного стола и дал Ларри два конверта и несколько листов хорошей писчей бумаги.
– Вот, держи. Напишешь и положишь в ящик. Почтальон заберёт и отправит.
– Спасибо, сэр, – Ларри вежливо склонил голову. – Я могу приглашать его в любое время?
– Как тебе удобнее, Ларри. Это твой приятель.
Ларри медленно кивнул.
– Да, сэр. Благодарю вас, сэр. Прошу прощения, что занял ваше время, сэр.
Когда он ушёл, Фредди сел к столу, вырвал из лежащего на столе блокнота для текущих записей листок и быстро написал по памяти обратный адрес с конверта. Цифры военной части показались ему знакомыми. Кажется… кажется… да, точно, это тот же индекс, что и у Алекса. Интересно. Он опять по памяти написал: Rodionov. Перечитал. Скомкал листок и сжёг его в пепельнице. В каких бы чинах ни был знакомый Ларри – в его генеральство они с Джонни сразу не поверили: генералы в общей столовой, даже в госпитале, не едят – но раз он из той же службы, что и Алекс… Неужели к ним второй козырь идёт? Джонни приедет, надо будет обговорить. Варианты тут… разнообразные. Сам Ларри всех этих нюансов не знает, и знать ему о них не надо. Интересно, что Ларри рассказал этому… Майклу о них. Знает Ларри не так уж много, но эта служба умеет… складывать мозаики. Нет, это козырь, в любых руках козырь. Так надо, чтобы мы им сыграли.
Россия
Ижорский Пояс
Загорье
Утоптанный снег поскрипывал под ногами, лёгкий мороз приятно пощипывал нос и щёки. А, в самом деле, когда одежда тёплая и сам сыт, то зима в удовольствие. Эркин шёл, весело оглядывая встречных. Женя просила зайти после работы за обойным клеем. И, если будет, взять краску для труб в ванной. Про краску он говорил с Виктором. Виктор рассказал ему о разных красках и посоветовал ту, что для внутренних работ: и быстро сохнет, и блестит, и опознать её легко даже неграмотному. Банки небольшие, и на крышке нарисован домик с птичкой. Уже смеркалось, и зажгли фонари. Рано как здесь вечер наступает. Но это, говорят, только зимой. А летом наоборот: день длинный, а ночь короткая. Колька смеётся: девку тиснешь и на работу пора.
Эркин улыбнулся. В бригаде ему совсем легко теперь. И одет он не хуже других. В субботу купили хороший полушубок, романовский – интересно, этот Романов их шьёт или только продаёт, или нет, говорила же продавщица, что романовская овчина, от романовской овцы, так что Романов тот, видно, хозяин стада, ну и бог с ним – и ещё бурки, шарф и даже брюки, шерстяные. Женя настояла. И когда на рынок пошли, то во всём новом даже почувствовал себя по-другому. Шёл, гордо вскинув голову, вёл под руку Женю, а на другой руке висела Алиса. Суббота была солнечной, тучи разошлись, открыли бледное небо
