кого не является секретом тот факт, что в эти годы органы НКВД СССР в специальных лагерях проводили масштабные фильтрационные мероприятия в отношении бывших советских военнослужащих, недавно освобожденных Красной армией из вражеского плена. Эта процедура коснулась более 1,8 млн человек. В их числе было и несколько тысяч бывших пограничников. На основании Постановления ГКО за № 1069сс от 27.12.1941 каждого из них проверяли на предмет лояльности советской власти за время пребывания в плену, а также выявляли среди пленных предателей, вражеских агентов и тех, кто вольно или невольно сотрудничал с германскими оккупационными властями. Многие из числа бывших военнопленных, не пройдя подобных проверок, на многие годы отправлялись уже в советские лагеря, а кое-кого за совершенные воинские преступления военные трибуналы осуждали к высшей мере наказания. К сожалению, такие были и среди пограничников. В архивах удалось отыскать ряд документов, основываясь на которых, можно предположить, что за указанный период общее число военнослужащих пограничных войск, осужденных к расстрелу, могло составить несколько тысяч человек[261]. С учетом лиц, совершивших самоубийства, умерших по причине болезней, а также неразысканных дезертиров общее число небоевых потерь и составило довольно-таки внушительную цифру — 7,1 тыс. военнослужащих. Окончательный авторский вариант безвозвратных потерь военнослужащих пограничных войск НКВД СССР в годы Великой Отечественной войны представлен в
таблице № 18.
Таблица № 18.
СВЕДЕНИЯ
о безвозвратных потерях военнослужащих пограничных войск НКВД СССР
в годы Великой Отечественной войны (1941–1945 гг.)
Обращаю внимание читателей на то, что оперативные безвозвратные потери пограничников на конец войны были на 3–3,5 тыс. человек больше, чем демографические безвозвратные потери. Объясняется это тем, что более половины военнослужащих пограничных войск, живыми вернувшихся из плена, после проверочных мероприятий были уволены из Вооруженных сил СССР и вернулись к своим родным и близким.
Конечно, подобный метод исследования потерь пограничных войск в той страшной войне далек от идеала. Его можно и нужно совершенствовать. Однако в условиях полного отсутствия каких-либо работ по этой проблеме он позволяет хотя бы в общих чертах представить основные направления ее дальнейшего исследования.
III
Итак, общее представление о возможных официальных потерях пограничных войск НКВД СССР за неполный год войны мы теперь имеем.
Однако, как уже отмечалось ранее, официальные данные о безвозвратных потерях Вооруженных сил СССР в Великой Отечественной войне, опубликованные в работе авторского коллектива под руководством генерал-полковника Г. Ф. Кривошеева, сегодня подвергаются серьезной критике, так как слишком велика разница между ними и данными независимых исследователей. Нет сомнения в том, что подобная ситуация не в меньшей мере характерна и для пограничных войск НКВД СССР.
Подтверждением этому может служить тот факт, что в вышедшей в 1995 году трехтомной Книге Памяти пограничников, погибших и пропавших без вести в годы Великой Отечественной войны, официально признано, что «по не зависящим от редакционной коллегии причинам в книге отсутствуют сведения о некоторых погибших и без вести пропавших воинах, а данные о ряде лиц, занесенных в книгу, являются неполными»[262]. Эти слова, на мой взгляд, лучше всего свидетельствуют о том, что реальное число безвозвратных потерь среди пограничников в годы войны до сих пор так и не установлено. Ниже приведено несколько конкретных примеров, которые, надеюсь, убедительно подтверждают этот вывод.
Прежде всего следует отметить, что историки за счет использования не соответствующей действительности статистики численности пограничных войск на разных этапах войны пытаются искусственно уменьшить их потери. Все известные на сегодняшний день варианты безвозвратных потерь пограничников в годы Великой Отечественной войны основываются на том, что численность западных пограничных округов накануне и в первые месяцы войны не превышала 87,5 тыс. военнослужащих. Но эта цифра, мягко говоря, не соответствует действительности. Сегодня хорошо известно, что с началом войны многие отряды Мурманского, Карело-Финского и Ленинградского пограничных округов, а также почти все части, охраняющие зону пограничного заграждения, успели провести мероприятия, предусмотренные планами мобилизационного развертывания, и за счет приписного состава уже к 27 июня 1941 г. увеличили свою численность на 20–25 %[263].
В исторической литературе встречается немало примеров того, как, понеся тяжелые потери в первые 3–4 месяца войны, пограничные части пополняли свой состав за счет истребительных батальонов, маршевого пополнения, а также народного ополчения.
В подтверждение этих слов сошлюсь на воспоминания полковника в отставке А. Н. Иванова, бывшего комиссара 106-го (Таурагского) погранотряда, а затем командира 106-го пограничного полка войск НКВД по охране тыла Ленинградского фронта.
«В 1941 году я был комиссаром Таурахского (Орфография автора А. Н. Иванова. — Прим. автора) пограничного отряда. С тяжелыми боями отходили от восточно-прусской границы. Границу между Таурахен и Вертболов (150 км) обороняли 24 заставы отряда. Против этих сил было брошено 24 усиленных немецких армейских батальона (не менее 24 тыс. человек). А нас было всего 2,5 тыс. человек. Мы отходили битыми. До сих пор я чувствую беспощадные удары. Но мы сопротивлялись с глубокой верой, что настанет день расплаты. Мы отходили от восточно-прусской границы до Ленинграда.
В сентябре 1941 года мы подошли к Ораниенбаумскому пятачку; от нас остался 1 батальон (200 чел.). 5 ноября 1941 года мы со штабом по приказу Ленинградского пограничного округа перебазировались в район Невской Дубровки. Потом нас перебросили в Московский район, где пополнили истребительным батальоном и ополченцами, среди которых были политехники (студенты, преподаватели) — декабрь 1941 год»[264].
То же самое можно сказать и о 95-м пограничном отряде, который в сентябре 1941 г. получил пополнение из 52-го запасного полка 12-й армии в количестве 250 человек[265]. Пополняли свой состав и другие пограничные части. Так что число граждан СССР, проходивших службу в пограничных войсках в составе действующей армии до мая 1942 года, было значительно больше ранее приведенной цифры. На мой взгляд, их общее число могло составить в пределах 108–110 тыс. человек. И эти цифры характеризуют общую численность личного состава только сухопутных пограничных частей.
В силу разных причин историки не учли в своих расчетах значительную часть потерь, понесенных пограничными частями, созданными в первые дни и месяцы войны, а также в начале 1942 года. А ведь их было создано не менее 15 пограничных полков и отдельных пограничных батальонов. Они также участвовали в боевых действиях и при этом несли немалые потери. К примеру, три пограничных полка (16, 87 и 252-й), созданные в июле 1941 года, в боях под Смоленском и Вязьмой к середины октября потеряли в общей сложности 4 417 человек личного состава, что составило более 84 % от их первоначальной численности на момент формирования. При этом число убитых и раненых в структуре их общих потерь не превышало и 11 %, а остальные 89 %
