так же, как и войска Западного и Северо-Западного фронтов, понесли при выходе из окружения в районе Белостока, Минска, а также в Литве (77 %). А вот еще один пример, подтверждающий этот вывод.
Судя по донесениям, поступившим из западных пограничных округов в Главное управление пограничных войск НКВД СССР за период с 22 по 28 июня 1941 года, общее число потерь пограничных частей составило всего лишь чуть более 600 человек, среди которых 158 — убитые и умершие от ран, около 85 — пропавшие без вести или оказавшиеся в плену, а также 363 раненых. Даже если учесть, что их количество было в несколько раз больше, все равно никак не получается подтвердить версию о том, что именно в первый день войны пограничники, обороняя пограничные заставы, понесли самые крупные потери. А заместитель начальника Белорусского пограничного округа комбриг А. П. Курлыкин 22 июня в 18.30 донес в Москву, что «потерь с нашей стороны нет!»»[268]. Подобные донесения встречаются и из других пограничных округов. В докладе Политуправления войск НКВД, датированном сентябрем 1941 года, также приводится значительное количество примеров, когда пограничные заставы под натиском врага отходили практически без потерь[269]. На мой взгляд, это результат не низкой морально-боевой стойкости личного состава западных пограничных отрядов в первый день войны, а следствие четкого выполнения ими предвоенных планов, суть которых сводилась к тому, чтобы с началом широкомасштабных боевых действий немецких войск быстро отойти за боевые порядки частей и соединений Красной армии и приступить к охране тыла созданных накануне войны фронтов. Об этом свидетельствует поступившее уже в первые часы войны в западные округа распоряжение заместителя наркома внутренних дел СССР по войскам генерал-лейтенанта И. И. Масленникова, в котором есть такие слова: «При значительном превосходстве сил противника и прямой угрозе гибели вести бои на выход и сосредотачиваться в районах, указанных командующим армией»[270]. Чуть позже он затребовал от начальников пограничных округов доклады «о рубежах отхода погранчастей»[271]. Поэтому можно предположить, что те пограничные заставы и комендатуры, которые понесли незначительные потери от артиллерийско-минометного огня в первые минуты войны и успешно отразили первые атаки фашистских войск, смогли более-менее организованно отойти за боевые порядки соединений РККА. А вот вырваться из многочисленных немецких «котлов» удалось далеко не всем.
Это всего лишь моя рабочая гипотеза, призванная привлечь внимание ученых к более глубокому исследованию проблемы потерь пограничных войск в годы Великой Отечественной войны, так как до недавнего времени принято было писать и говорить в основном о мужестве и героизме пограничников в годы войны, обходя молчанием другие, менее выигрышные темы.
Для того, чтобы понять причины, приведшие к таким огромным потерям, следует хотя бы на мгновение представить реальную обстановку того времени, в которой пришлось действовать пограничникам. Как и Красная армия, пограничные войска готовились к наступательной войне на чужой территории и «малой кровью». Несмотря на то, что порядок действий пограничных частей при внезапном переходе превосходящих сил немецко-фашистских войск в наступление и был определен, тем не менее никто в подобное не верил.
Как уже ранее отмечалось, к 22 июня 1941 года пограничные части в полную боевую готовность приведены не были, а кое-где даже усиленный вариант охраны границы был отменен. Во многих погранотрядах и других частях впервые за многие месяцы офицерам предоставили выходные дни. Артиллерийский обстрел погранзастав и комендатур застал абсолютное большинство личного состава спящими. Многие пограничники, в том числе и офицеры, погибали или были ранены и контужены, не успев сделать ни одного выстрела по врагу. Уже в первые часы войны многие из них в беспомощном состоянии оказались в плену. Оборонительные сооружения не были приспособлены к боевым действиям против превосходящих сил противника, склады боеприпасов в большинстве случаев были уничтожены первыми артиллерийскими снарядами противника.
В первые минуты войны личный состав пограничных застав и комендатур Белорусского и Украинского погранокругов оказался фактически брошенными на произвол судьбы и своим командованием, и командованием Красной армии.
С началом войны обстановка в тылу сражающихся войск резко обострилась. Пытаясь остановить отступление частей Красной армии, пограничники нередко вступали в боевые столкновения с дезертирами, а также с членами националистического бандподполья в Западной Украине, Западной Белоруссии и Прибалтике. При этом потери несли обе стороны. Следует также отметить, что отношение основной массы солдат и офицеров Красной армии к военнослужащим НКВД, в том числе и к пограничникам, выполнявшим функции заградительных отрядов в тылу фронтов, было в основном негативное. Об этом, кстати, упоминает в своих воспоминаниях заместитель Председателя КГБ СССР в 50-е годы прошлого столетия генерал-лейтенант С. С. Бельченко[272].
Перейдя в оперативное подчинение командования Красной армии и выполняя задачи по охране тыла действующей армии, пограничные части нередко использовались для прикрытия отхода соединений Красной армии, закрытия участков прорыва фронта немецкими войсками и выполнения других не свойственных пограничникам задач. А учитывая, что до конца 1941 года существовало практически двойное подчинение пограничных частей своему командованию и военным советам фронтов, можно только догадываться, какая неразбериха царила в управлении их деятельностью.
Нельзя не отметить и отсутствие у значительного числа командного состава погранзастав и комендатур серьезной профессиональной подготовки и какого-либо боевого опыта. Значительный их процент составляли наспех подготовленные младшие лейтенанты, младшие политруки и даже командиры запаса. Нет сомнения в том, что потери среди пограничников были бы гораздо меньше, если бы некоторые командиры и политработники в стремлении выиграть бой во что бы то ни стало задумывались бы над тем, какой ценой давался успех. Были и такие, кто жертвовал жизнью людей ради того, чтобы отличиться, получить орден, первому отрапортовать о победном успехе. Размышляя на эту тему, известный в пограничных кругах историк, доктор военных наук Г. П. Сечкин очень точно подметил, что для офицера «важно добиваться победы не любой ценой, не с помощью песенного девиза «Мы за ценой не постоим», а прежде всего за счет высокого профессионализма, отточенной тактики, мастерского использования оружия и благоприятных факторов»[273].
Завершая разговор о потерях, понесенных пограничными войсками в годы Великой Отечественной войны, хочу подчеркнуть, что большинство статистических данных, приведенные мною в этой главе, основаны на новых архивных документах. Несмотря на это, абсолютно точные цифры потерь установить сейчас очень и очень сложно. Но надо усилиями всех историков попытаться это сделать, чтобы, с одной стороны, осознать подлинный, а не декларируемый вклад воинов-пограничников в нашу Победу, а с другой — чтобы понять, ПОЧЕМУ за нее пришлось заплатить такую непомерно высокую цену. Без этого нельзя считать законченными исследования о деятельности пограничных войск в годы Великой Отечественной войны, а
