испачкалась своим пюре и вызвала всеобщий смех, когда оно попало ей в нос, и она стала чихать. Она и сама поддержала нас в этом, хохоча громче всех между чихами.
Когда на именинный торт водрузили две свечки с цифрами 4 и 5, Полина как завороженная смотрела на горящие огоньки, и удивилась, когда бабушка дунула на них, и они погасли. Она развела руки в стороны, не понимая, куда делся огонь, и мы несколько раз зажигали их для нее, чтобы она вдоволь насладилась этим волшебством.
Когда мы вышли из-за стола, Марк собрался домой. Конечно, мама решила до конца воспользоваться правом именинницы и стала настаивать на том, чтобы он остался. В моей голове звучали ее слова: «Хотите испортить мне праздник?», и я поняла, что сегодня не могу идти против ее воли.
– Марк, оставайся, – поддержала я маму. – Уже поздно, ты выпил, пусть и немного, но ни к чему тебе садиться за руль. Я постелю тебе в зале.
Мама не стала придираться к моим последним словам, и хотя бы за это я была ей благодарна. Марк остался.
Вместе с ним мы приняли участие в купании дочери, которое проходило в новой чугунной ванне, купленной Марком взамен той, которую мама хотела восстановить специальной эмалью. Он посчитал, что заменить ванну разумнее, чем провести восстановительные работы, результат которых недолговечен. Полина любила плескаться в воде и брызги от ее купания разлетались во все стороны. Хорошо, что Марк к тому моменту переоделся, и его костюму ничего не угрожало.
Мы стояли вдоль стенки, и с улыбкой наблюдали за восторженными шлепками по воде, издаваемыми руками Полины.
– Мы можем начать все с начала? – спросил Марк без предисловия, поворачивая голову в мою сторону.
– Зачем? – продолжая наблюдать за дочерью, спросила я.
– Полине нужен отец.
– Тебе никто не запрещает ее видеть. Ты можешь приходить хоть каждый день.
– А если ее отцу нужна ее мать?
– Марк, я не сделаю тебя счастливым. Тебе нужна другая женщина. Которая ответит на твои чувства.
– Мне не нужна другая. Я всегда хотел только тебя.
– Марк, давай не будем говорить об этом сегодня. Мама хочет праздника, пусть она насладится им до конца.
– У тебя есть кто-то другой?
Может быть, мне нужно было ему солгать, и все пошло бы по другому сценарию, но язык опередил мои мысли, и я ответила, что нет. Марк встал передо мной, повернувшись ко мне лицом, и я перестала видеть дочь.
– Мне все равно, что было у тебя с ним. Ты нужна мне. Я не могу без тебя, Лиза.
Я боязливо выглянула из-за Марка, переживая, что с Полиной может что-то случится, пока этого никто не видит.
– Марк, ты заслонил обзор.
Он отступил в сторону, и я подошла к ванне ближе, чтобы у Савельева не возникло желание снова перекрыть мне вид. Мои ноги мгновенно намокли, потому что Полина устроила очередной шторм на воде.
Марк оказался позади меня, что тоже было не лучшим решением. Он сгреб меня в объятья, и его губы коснулись моей шеи. Я почувствовала, как начинаю терять контроль над ситуацией. Я не любила Марка, но мое тело всегда отзывалось на его ласки. Ох, Шандор, что же ты со мной сделал? Что ты во мне разбудил? Как унять эту тоску по мужским прикосновениям?
– Марк, здесь Полина. Пожалуйста, не надо…
– Позволь мне прийти в спальню…
Его рука проникла под мою майку, и он стал катать мой сосок между своих пальцев. Он точно знал, как меня возбудить, но я продолжала сопротивляться:
– Марк, давай оставим все как есть. Нам не надо больше быть вместе.
– Я не хочу, чтобы моя дочь жила, как я. У нее должен быть отец. Не приходящий и уходящий, а всегда рядом.
– Марк, давай мы уложим Полину спать и потом поговорим.
Нехотя Марк отпустил меня. Мне потребовалось пять секунд, чтобы прийти в себя и понять, что делать дальше, после чего я намылила детскую мочалку и стала мыть дочь.
Марк сам уложил Полину в кроватку и стоял около нее, пока она не уснула. Я тем временем постелила ему в зале и сходила в душ. Я была твердо намерена дать ему отпор. Ох, только бы мне хватило этой твердости.
Когда я вернулась в спальню, Полина уже спала. В комнате горел только один светильник на моей тумбочке, и я обнаружила, что покрывала на кровати уже нет. Заяц перекочевал на пол.
– Марк, я постелила тебе в зале. В ванной твое полотенце, ты можешь идти мыться.
Савельев подошел ко мне, закрыл дверь и неожиданно подхватил меня на руки. В следующую секунду я уже лежала на кровати, придавленная его телом. А его губы целовали мои…
Приближался день музеев. На работе снова шла активная подготовка к празднику, планерки участились, из архивов вынимались копии, подлинники и прочие атрибуты, необходимые для проведения праздника. Мы готовились принять две выездных выставки к этому мероприятию.
С Марком снова наступило мирное время, но я больше внимания уделяла работе, чем дому, и чувствовала, что оно истекает. На самом деле я устала от постоянных склок с ним, не раз предлагала покончить с этим навсегда. Пророчила Марку женщину, которая сделает его счастливым, подарит свою любовь и ласку, но для такого будущего нужно было порвать со мной. Марк, как мне казалось, соглашался, уходил, но снова возвращался, говорил, что никто, кроме меня ему не нужен. Складывалось ощущение, что эта карусель не закончится никогда. А как ее остановить, я не понимала. Потому что когда Марк возвращался, в глубине души я радовалась его приходу, и снова с наслаждением принимала его ласки и любовь.
Накануне 9 Мая он заявил, что собирается уехать. Он созвонился со своим отцом, и тот пригласил его в Питер. Марк, видя, что я снова ушла в работу, решил согласиться на его предложение и переждать этот сложный для него период в гостях у отца. Я очень обрадовалась этому сообщению. Марку нужна другая семья, чтобы он не чувствовал себя одиноким. Ведь именно поэтому он постоянно возвращается ко мне. Но я была твердо намерена с ним расстаться, и молилась, чтобы его хорошо приняли в той новой семье, и он нашел общий язык со своими родными. Он должен понять, что он не один, у него есть близкие люди, которые ему помогут и поддержат в трудную минуту.
Марк предлагал и мне взять отпуск и поехать с ним, но я отказалась. Уехать в разгар подготовки
