Я дошла до входной двери, включила в коридоре свет и заглянула в глазок. Увидела только букет цветов. Я не стала гадать, кто пришел, открыла.
– Марк, – удивленно проронила я.
Он сразу заметил, что я неважно выгляжу и протиснулся в квартиру. Бросил цветы на тумбу и обхватил мое лицо руками.
– Лиза, что с тобой? Ты плохо выглядишь.
– Не самый лучший комплимент перед Новым годом.
Я попыталась убрать его руки. На мне была только короткая ночная сорочка, и от его холодных рук по телу прошел озноб.
– Марк, мы болеем, тебе лучше уйти.
– Мы?! – Он огляделся, вокруг царила тишина. – И Полина?
– Да, и Полина. И мама.
– Как давно?
– Я болею почти неделю, а Полина три дня. У нас была температура, но мы быстро ее сбили, а у мамы она держалась четыре дня, даже антибиотик не помогал. Сегодня она позволила отцу осмотреть ее, и он обнаружил, что у нее обложено все горло. Он его обработал, и сейчас мама спит. Но отец обещал, что ей должно стать лучше.
– Почему я только сейчас об этом узнаю? – встревожено нахмурился Марк, разуваясь и снимая куртку.
– Марк, ты заразишься. Зачем ты пришел? – я закашляла в платок, который постоянно был со мной.
Он потрогал мой лоб.
– Ты горячая. У тебя точно нет температуры?
– Я спала, может быть нагрелась во сне.
– Что с Полиной?
– Она больше на ушки жаловалась.
– Почему ты не позвонила мне?
Он взял меня за руку и повел в спальню.
– Марк, тише, Полина спит. Чем бы ты помог? Был отец, он все-таки врач. Он купил нам лекарств, привез продуктов.
– Ложись, – тихо сказал он, откидывая одеяло на постели. – Теперь пришел я. Буду вас лечить.
– Ты заболеешь, – также тихо предупредила я.
– Хуже, чем сейчас, мне не будет.
Я покорилась и легла в кровать.
– Принести воды… или что вы пьете?
– Да. На кухне стоит графин с морсом.
Мне нечасто доводилось видеть Марка таким встревоженным и заботливым, и я впервые ощутила благодарность за проявление этих чувств. Он вернулся с морсом и заставил меня выпить его.
– Спасибо. Зачем ты пришел? – сидя в кровати, спросила я.
– Новый год. Хотел встретить его с семьей.
– А мы как обычно все испортили, – печально подытожила я.
– Главное, что вы рядом.
Я не выдержала взгляда Марка и опустила глаза. Может ли это быть началом былой дружбы? Или в нем по-прежнему говорил влюбленный мужчина?
– Марк…
– Я никуда не уйду. По крайней мере, до тех пор, пока вы не поправитесь.
– Тогда прими противовирусные. Они на кухне. Не хватало еще тебя лечить.
Марк провел с нами все праздничные дни. Спал в зале. Выздоровление с ним пошло быстрее. Мама, увидев его, взбодрилась, казалось, именно его присутствие ее и вылечило. Я тоже пошла на поправку. Марк сильно изменился. Он ухаживал за всеми и не роптал. Вставал по ночам к Полине, готовил на кухне, кормил нас, приносил лекарства, варил морсы. Сам тоже немного похворал, но профилактические меры были предприняты своевременно, и болезнь у него прошла легко и без осложнений.
После новогодних праздников я сходила на прием к терапевту, получила больничный и после Рождества собиралась приступить к работе. И так как нам не удалось встретить Новый год, мы решили отпраздновать Рождество. Даже нарядили елку, чтобы создать праздничную атмосферу. В ночь с шестого на седьмое января мы накрыли стол и сели за него. Полина, не дождавшись полуночи, уснула, и застолье прошло без нее. Мы вспоминали старые добрые времена, когда еще была жива тетя Марина и отец жил с нами. Мы забыли о боли и обидах, и вели себя так, словно эти двое отлучились ненадолго в соседнюю комнату. Ах, если бы все можно было вернуть назад… Но мы не грустили, а много шутили и смеялись.
В два часа ночи мама ушла спать. Мы с Марком убрали со стола и помыли посуду, расставили все по местам. Зашли в спальню проверить Полину. Она тихо сопела, и ничто ее не тревожило. Я поправила ей одеяло.
Марк подошел сзади и обнял меня. Его губы коснулись моей шеи.
– Марк, не надо. Мы же все решили… – тихо сказала я.
– Это ты решила, не я.
Его руки скользнули к молнии моего платья.
– Зачем нам мучить друг друга? – спросила я. – Лучше расстаться.
– Разве нам было плохо эту неделю вместе?
Платье соскользнуло на пол. Нет, Лиза, не позволяй ему вернуться. Иначе это не закончится никогда.
– Но так бывает не всегда, – теряя уверенность в голосе, заметила я. – Наступят будни, и все вернется на круги своя.
Марк развернул меня к себе.
– Ты нужна мне, Лиза. Я не могу без тебя.
Его губы на моих губах, руки скользнули к бюстгальтеру, он полетел следом за платьем. После этого он подхватил меня на руки и перенес на кровать. Я не сопротивлялась. Потому что изголодалась по его ласкам. Я снова хотела чувствовать себя любимой и желанной.
Марк жил с нами неделю, а потом мы снова поссорились. И так постоянно. Марк приходил, жил с нами, спал со мной, а потом находились причины для ссоры, и он опять уходил. Между тем отпраздновали первый день рождения Полины. К этому событию она начала ходить, и мы купили ей первые туфельки и платье, на голову надели повязку с цветочком. Мы не стали никуда выходить, отмечали дома. Марк был с нами.
А на следующее утро мы снова поссорились. Марк был на кухне и что-то уронил. Это что-то звякнуло о металлическую раковину, и, прибежав на звон, я обнаружила, что это моя чашка. Она раскололась на несколько частей, и Марк собирал ее, чтобы выбросить. Внутри у меня все сжалось, будто выкачали весь воздух, и к глазам подступили слезы.
– Оставь! – Я стала перекладывать осколки из его рук обратно в раковину, и закончив с этим, оттолкнула его в сторону. – Уйди!
Из глаз брызнули слезы, и я принялась судорожно составлять из осколков чашку заново, будто от поспешности зависело, удастся ли мне ее восстановить. Одно я знала точно – я больше никогда не смогу пить из нее чай.
Я не видела Марка, но чувствовала его своей кожей. Он дышал мне в шею, и выдыхаемый им воздух сигнализировал о крайней степени раздражения.
– Еще один его подарок, – сквозь зубы процедил он.
Я не ответила. Меня раздирала боль, и я пыталась сдержать себя, чтобы не нагрубить Марку. Сначала он едва не покалечил Шанди, потом разбил подкову, теперь –чашку.
