Мои слова, кажется, убедили ее. Маша подняла голову, повеселела.
— Да, Ванечка, язва меня замучила, — согласилась она. — Дошло до того, что уже ничего не могу кушать, только соки да бульон пью. Но и они в желудке не задерживаются.
— Естественно! — хмыкнул я. — Любая еда раздражает стенки пораженного язвой желудка и он не принимает ее.
— Я поправлюсь? — воспаленные глаза Маши, полуприкрытые серыми веками, излучали надежду.
— А куда ты денешься? — беззаботно отмахнулся я и, сурово нахмурив брови, назидательно добавил: — И в другой раз не запускай болезнь! Ты ведь чувствовала, что с желудком у тебя не лады. Почему не обращалась к врачам?
— Да все откладывала, — виновато улыбнулась Маша. Затем, поерзав тощей попкой по койке, протянула ко мне руки: — Так хочется пройтись! Ноги совсем затекли.
Машины соседки по палате увлеченно занимались своими делами и старательно избегали смотреть в нашу сторону.
Я взял Машу под мышки, помог подняться. Поддерживая, медленно повел в коридор.
Мы походили туда-сюда. Без посторонней помощи ей передвигаться было очень трудно. Силы совсем истощились…
— Перед операцией мне необходимо помыться, — заметила Маша, сжимая мою руку. — Я бы попросила тебя помочь мне. Но не стану — стыдно за свое немощное тело. Лучше попрошу няню. Дам ей шоколадку или немного денег, и она поможет…
— После операции ты быстро станешь прежней, — с уверенностью сказал я. — А то, чего доброго, еще и потолстеешь.
— Не хочу быть толстой! — нарочито капризно заныла она.
Я засмеялся. Хотя еле сдерживался, чтобы не заплакать. Вскоре Маша устала и попросилась в палату. Я отвел ее. И просидел у койки еще час, пока после укола, сделанного молоденькой медсестрой, Маша не задремала.
С утра, кое-как разворошив дела, я отправился к Насте. Что говорить, как объяснить присутствие в ее постели голой женщины, я не имел понятия. Но готов был ползать на коленях, лишь бы вымолить прощение.
По дороге заскочил в бар, выпил для храбрости полный стакан водки. Однако, приближаясь к подъезду Настиного дома, почувствовал, как трясутся колени и подгибаются ноги.
Своим ключом открывать дверь квартиры не стал, позвонил. Тишина. Я нажимал кнопку звонка еще и еще. Ничего. Тогда я достал ключи.
В прихожей все так же стояла дорожная сумка и валялся пакет. На кухне блестел чистый стол, в спальне белела аккуратно заправленная кровать. Все было так, как мы оставили с Ольгой. Настя домой не приходила.
Я позвонил ей на работу. Мне ответили, что она догуливает отпуск. Тогда я решил наведаться к Ляле — единственной близкой подруге Насти. Я знал, что днем Ляля всегда сидит в своей квартире, так как работает диспетчером на домашнем телефоне.
Дверь открыл ее сын — четырнадцатилетний оболтус с умными глазами шахматиста. Он и вправду отлично разбирался в этой игре и часто участвовал в разных соревнованиях, привозя оттуда грамоты и дипломы.
— Мамка, надеюсь, дома? — спросил я парня, похлопав его по плечу в знак приветствия.
— Маман! — позвал он. — Тут дядя Ваня пришел!
Из спальни выглянула Ляля с книгой в руке. На ней был прозрачный халатик, в растрепанных, спутанных волосах белело перышко, на полных губах поблескивали остатки помады. Похоже, Ляля недавно проснулась и еще не успела привести себя в порядок.
— А, Ванюша! — приветливо воскликнула она, немного лукаво заулыбавшись. — Проходи! Я сейчас!
И исчезла в недрах спальни. А я, разувшись, прошел на кухню, присел на табурет и закурил. Мальчик жестом попросил у меня сигарету. Я погрозил ему пальцем, протягивая пачку. Прихватив курево и спички, он шмыгнул на балкон.
Ляля появилась уже в другом халате, но все такая же растрепанная. На пышных губах играла соблазнительная улыбка.
— Ну, рассказывай, как тебе живется без Насти? Скучаешь, небось? — Ляля принялась открывать банку с абрикосовым вареньем.
— Настя вчера приехала! — объявил я. — Думал, она у тебя.
Я вкратце рассказал Ляле о том, что произошло. Она была человеком понятливым.
— Вот так незадача! — подытожила Ляля, когда я закончил рассказ. — А зачем ты вообще приволок ту девку? Заскучал? Ну, так пришел бы ко мне, поболтали бы…
— Что теперь говорить! — развел я руками. — Сделал глупость…
— Ох, мужики, мужики! Ни дня не можете без приключений! — хлопнула меня по колену Ляля. — Нужно разыскать Настю, а я уж постараюсь, как-нибудь уломаю ее. Хотя, откровенно говоря, дело серьезное. Настя ведь посчитает твой поступок предательством, я ее дурной характер знаю.
— Но где мне искать ее? — со вздохом спросил я. — На работе ее нет, дома не появлялась, к тебе не заходила…
— Только у матери, больше ей негде быть! — поразмыслив, сообщила Ляля. — Поезжай туда.
— Спасибо! О матери я как-то не подумал. Знаю, что Настя с ней не ладит…
Ляля уговорила меня выпить чая с вареньем. Я хоть и спешил, но все-таки сел за стол — оно у нее всегда было отменным. После чаевничания стал одеваться.
— А почему Колька не в школе? — спросил я уже у порога квартиры.
— Во-первых, каникулы! — засмеялась Ляля. — А во-вторых, у Кольки хронический бронхит, так что в школу он у меня ходит не часто. Пусть ребенок отдыхает, не хватало еще заездить в таком юном возрасте!
— Балуешь ты его! — заметил я.
— На то он и ребенок!
Ляля ободряюще пожала мне руку, еще раз заверила, что все образуется, и я поспешил на остановку транспорта.
У матери Насти мне не доводилось бывать, но адрес я знал.
Рабочий поселок города. Смог и грязь. Небольшой частный дом. На заливистый лай пса во двор выглянула полная дама лет пятидесяти.
— Что вам нужно? — спросила она сурово.
— Я ищу Настю, — ответил я, пятясь от собаки, которая готова была сорваться с цепи.
— Джек, замолчи! — прикрикнула дама на пса, А потом недовольно обратилась ко мне: — Какое вам дело до Насти?
Я не стал придумывать объяснений.
— Мы с вашей дочерью — друзья. А если точнее — близкие люди.
— Друзья? Близкие люди? — переспросила женщина, запахивая на груди заношенную кацавейку. — Понятно. Настя сейчас, на сколько я знаю, в Бердянске. А вообще она имеет собственную квартиру и у меня бывает очень редко.
— Настя вчера вернулась в Запорожье, — сообщил я и, грустно улыбнувшись, прибавил:- Но домой только зашла и сразу куда-то запропастилась. Я подумал, она у вас…
Дама поморщилась. В ее в общем-то красивых чертах лица было что-то неприятное, отталкивающее.
— Глупо вы подумали! — отрезала она. — Мы с Настей не контачим. И если у нее что-нибудь случится, ко мне она придет в последнюю очередь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
