«Нет» с её уст — и я обращусь прахом.
Я принялся считать плитки под ногами, просто чтобы не свихнуться. Рука с протянутым ожерельем начала чуть заметно подрагивать, и я уже готов был провалиться сквозь землю.
Но ведь она простила?.. Она ведь со мной. Так почему же?..
Мерлин, спаси меня. Хоть кто-нибудь, спасите.
Казалось, даже воздух вокруг стал тяжелее. Опустился на плечи непосильным грузом. Пытался заставить рухнуть вниз, к её ногам, где мне самое место.
До ушей донёсся тихий шелест ткани, но мне было страшно оторвать взгляд от пола. Может, она уже отвернулась и собиралась уйти?..
— Блейз, — моё имя с её уст прозвучало так мягко, что я вздрогнул от неожиданности и медленно поднял глаза, внутренне трясясь от ужаса, боясь услышать вежливый отказ. — Я без тебя не справлюсь. Поможешь?
Я не верил…
Весь воздух выбит из лёгких одной тихой просьбой. Она вынудила всё внутри меня затрястись от безудержной радости. Ведь Дафна повернулась ко мне спиной, перекинула волосы на одно плечо и позволила мне… действительно, блять, принимала мой подарок.
Я сморгнул предательскую влагу с глаз, не веря своему счастью. Тут же шагнул вперёд, быстро перекидывая украшение через её голову и сцепляя застёжку.
Не удержался и секунды, кладя руки на тонкую талию и разворачивая Дафну к себе.
— Боже, Даф, — я стискивал её в объятиях, вдыхая такой родной цветочный аромат. — Я так люблю тебя. Ты… просто не представляешь…
Я чувствовал, что она улыбается. Чувствовал, что она тоже вдыхает мой запах, чуть потираясь щекой о воротник пиджака.
— Представляю, — прошептала она.
И о да, чёрт. Она действительно улыбалась. Её голубые радужки были такими тёплыми, что внутри меня растекалось безудержное счастье. Столь необходимое и желанное. Дарящее надежду на то, что впереди нас ждёт прекрасное время.
Она подняла голову, кладя ладонь на мою шею.
— Я люблю тебя. Всегда любила.
Мурашки. По всему телу.
Лучшее, что я, блять, когда-либо слышал. Чувствовал. Ощущал.
Дафна — лучшее, что у меня вообще было в жизни.
И мои губы уже сминали её, наплевав на всё вокруг. Пусть всё летит в тартарары, если она меня любит. Если она хочет быть со мной, то мне насрать на всё остальное. Я скользил языком, сплетаясь с её, так медленно и сладко, будто получал спасительную дозу. Будто в меня вдыхали жизнь, возвращая с того света. Закрывая врата Ада перед носом и ведя за руку по тропе в реальность.
Такую яркую и завораживающую. И как я не видел этого раньше?
Действительно.
И вела за руку меня именно Дафна. Всегда только она.
— Спасибо, — я повторял одно и то же, словно умалишённый. — Спасибо, Даф.
— Эй, посмотри на меня, — она обрамила моё лицо ладонями, вглядываясь голубыми омутами куда-то вглубь. Видела насквозь. — Мы заслужили это, слышишь? Просто выдохни, Блейз. И давай жить дальше. Вместе.
— Вместе, — вторил я, пропуская через свою душу каждое слово. Вбирая в себя весь смысл, что она вкладывала. Коим она наполняла всю мою жизнь.
Мы заслужили.
— Ты делал то, что должен был. Пусть это неправильно, но, помимо смертей, ты спас как минимум две жизни. Две жизни, Блейз! Не кори себя, умоляю.
— Я… — я уже задыхался.
— Ты не убийца, — твёрдо произнесла Дафна, продолжая вглядываться в мои радужки. Так отчаянно пыталась донести до меня то, во что мне так тяжело поверить. — Прими это, умоляю. Пусть Новый год станет действительно новым годом.
Я сипло выдохнул, медленно кивая. Не в силах выдавить из себя и звука — настолько моя душа выворачивалась в тот момент наизнанку. Будто перестраивалась, извергая из себя всю чернь. Весь гнёт, что сдавливал её это время.
И всё это делала со мной она. Та, что я люблю до дрожи в каждой клеточке тела. Возрождала меня из пепла такими исцеляющими словами.
Дафна взяла пунш со стола, с лёгкой улыбкой приподнимая бокал в призывающем жесте.
— С Рождеством, Блейз.
И это поистине был самый лучший подарок.
— С Рождеством, Даф.
И звон стекла ознаменовал конец. И то было освобождающим чувством. Наконец-то я мог дышать полной грудью. И чувствовал себя просто отлично.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Ведь для того, чтобы началось что-то новое, что-то должно закончиться. И иногда приходится рушить, спалить чёртову жизнь дотла, творить ужасные вещи, чтобы зародить что-то поистине прекрасное.
Наверное, в этом и крылся секрет счастья. Но я не думал об этом в тот миг. Я просто наслаждался её улыбкой. Её голосом. Её голубыми глазами. Всем, что так любил.
***
Гостей в зале становилось всё больше. Мы с Дафной по-прежнему стояли у полупустого стола Слизерина в самом дальнем углу, перемывая косточки нелепо одетым родителям учеников. Те пытались казаться элегантными и нарядными по случаю, но многие явно перестарались, больше напоминания собой аляпистые новогодние ёлки. Впрочем, они неплохо сочетались с украшенным залом.
Тут действительно собрался весь магический Лондон. Но «звезды вечера», по совместительству Поттера, всё ещё не было видно. Из золотого трио только Вислый чересчур важно вышагивал по залу туда-сюда, попутно опрокидывая в себя бокал за бокалом. И меня это напрягало.
А ещё до сих пор не было Макгонагалл. И это заставляло переживать ещё больше.
Директриса неважно чувствовала себя последние две недели и почти всё время проводила в своём кабинете, отдав все классные часы по трансфигурации новому преподавателю.
Но она наверняка появится перед речью Поттера. Просто не может не принять участие в этом действе как директор. На это мы и рассчитывали.
По нашей задумке я должен был пробраться в её кабинет как раз в этот момент и воспользоваться омутом памяти, чтобы просмотреть воспоминания, которые мы обнаружили внутри амулета Сэма. Поттер, конечно же, настырно настаивал, что может съездить в ненавистное Министерство и сделать это раньше, но мы с Драко были непреклонны. Ведь всё, что просматривалось в Министерстве, записывалось. Этого нельзя допускать.
Ещё наш герой предлагал попросить директрису разрешения воспользоваться омутом прямо при ней, отвлечь её и ещё сотни идиотских идей. И они бы сработали, да…
Но ладно… Будем честны. Мы с Драко просто не хотели, чтобы эти воспоминания просматривал именно Поттер. Чтобы их вообще увидел кто-нибудь, кроме нас двоих. А поскольку Драко будет следить за Грейнджер, то ноша тащиться к омуту и увидеть всё первым выпала на мои плечи.
Мы так никому и не рассказали, что конкретно было в золотом медальоне помимо маленького пузырька с нитями памяти внутри. И на то была причина. С чёрными как смоль кудрявыми волосами и неизменно безумным оскалом на лице. Мы боялись, что за воспоминания это могут быть. И могли лишь догадываться о том, что увидим в них помимо ответов о том, как вылечить Грейнджер.
Поттер рвал и метал от нашего молчания, стараясь спасти окончательно спятившую Грейнджер как можно скорее, но, кажется, фраза «если не справитесь до Нового года…» оказывала на него успокаивающий эффект, ведь с каждым днём он повторял её всё чаще, пытаясь допросить нас, как только девчонка Уизли пропадала с горизонта.
— Их так и нет… — проговорила Дафна, озвучив мои мысли.
— Придут, — я вздохнул и сделал глоток пунша, стараясь оставаться спокойным хотя бы внешне.
— Хочешь, я пойду с тобой? — неожиданно предложила Даф, аккуратно кладя ладонь на моё предплечье.
Я замотал головой, слегка улыбнувшись.
— Нет, лучше смотри за Макгонагалл и пришли патронус, если она выйдет из зала. Не хватало ещё, чтобы она обнаружила нас вдвоём в своём кабинете.
— Хорошо, — легко согласилась она, добавляя кивок. — Ты не расскажешь, что там было?
— М? — я не понял, чуть сдвигая брови к переносице, пока делал ещё один глоток.
— В амулете. Там ведь был не только пузырёк с воспоминаниями? Ты выглядишь напряжённым, — она пожала плечами, явно не настаивая на ответе, но я не собирался ничего скрывать от Дафны. И пусть Малфой трижды захлебнётся ядом, если узнает.
