— Нет, не могу.
Она чуть не задохнулась от такой наглости — ее интересы он не ставил ни в грош.
— Я еще не получила на нее все документы. И все еще должна за нее тысячу восемьсот долларов. Она станет моей только в мае пятьдесят восьмого.
— Ты можешь занять под нее.
Похоже, он уже все решил. Распоряжается ее имуществом.
— Зачем тебе уезжать? — спросила она, не в состоянии понять, что там в нем происходит.
Видимо, что–то ударило ему в голову, это был мальчишеский каприз. Но с каким поразительным хладнокровием он диктует ей!
— Сюда могут п–п–прийти, — объяснил он.
— Кто, например?
— Джим Брискин.
— А чего это ты так боишься Джима Брискина?
— Потому что ты его девушка, — не задумываясь, отрывисто сказал он.
Арт заставил ее упаковать все вещи: одежду из шкафа, лекарства из ванной, косметику с туалетного столика в спальне, комбинации, лифчики, трусы, чулки, свитера и блузки из комода. Со всем проворством, на какое был способен, он тащил все это на кровать, где в ряд стояли ее чемоданы — один уже набитый, другой заполненный наполовину. Стоило ей поднять взгляд — он был тут как тут с очередными пожитками. Останавливаться он, видимо, не собирался. Как методично он работал! Стало быть, ее понесло этим потоком — она попалась, теперь не увильнуть.
— Что еще? — спросил он.
— Да тут уже достаточно, — сказала она. — Мне и из этого–то не все нужно.
— Не знаю, что тебе нужно. Давай не будем брать все, возьми только необходимое.
— Ты же не говоришь, куда мы едем и надолго ли — откуда я могу знать, что мне понадобится? Неужели тебе непонятно?
Но все его мысли были о машине.
— Машину можно продать, даже если ей не владеешь. Ты можешь кое–что за нее получить.
Он снял трубку телефона и набрал номер. Укладывая вещи, она слушала, как он односложно и ворчливо задает вопросы.
Надо быть осторожнее, подумала она — если так пойдет и дальше, я отдам ему машину. Да и все остальное.
— Кому звонил? — спросила она, когда он повесил трубку.
— Брату.
— Не знала, что у тебя есть брат. Старший?
— Да.
Пэт с ужасом представила себе еще одного Арта, только крупнее и более грозного на вид. То же самое, только больше.
— Он говорит, что ты можешь продать свою долю, — сказал Арт.
— Откуда он знает?
— У него магазин подержанных автомобилей.
— И что с того? Я не собираюсь расставаться со своей машиной, — отрезала она.
— Какая у тебя доля?
— Арт, забудь об этом, — сказала она. — Мне нужна эта машина.
Она отделила от груды, наваленной им на кровать, полотенца — они им не понадобятся.
— Слушай, ты как заведешь — не остановить, — сказала она. — Так, хватит про машину…
Как будто не видя его, она положила полотенца обратно в комод.
— У меня отложено немного в банке, — призналась она.
— Сколько?
— Книжка в ящике, — показала она на стол. — Не помню. Неважно сколько, можешь пользоваться.
Он открыл сберегательную книжку.
— Двести долларов, — довольно произнес он. — Этого хватит.
— Ну, а что с одеждой будешь делать? — спросила она. — Я про твою одежду.
— А какая мне нужна? — с неохотой отозвался он.
— А ты сам не знаешь? Боже, ты что, сам ее не покупаешь? Она тебе покупает вещи?
Глядя в пол, он предположил:
— Носки, наверно, нужны.
— Носки, рубашки, костюм какой–нибудь, нижнее белье.
Она начала говорить на повышенных тонах. И вспомнила, как плохо это кончалось, как они ссорились с Джимом. Она услышала свой язвительный голос, поймала себя на том, что заводится. Но за всем этим скрывалось что–то новое, совсем непривычное ей.
— Ты беспомощен, как малое дитя. Сходи в какой–нибудь магазин мужской одежды, скажи, что у тебя все пропало — ну, потерял, например. Возьми какой–нибудь неяркий костюм — синий, коричневый или серый, однобортный. И никаких спортивных курток.
— Почему?
— Потому что ты в них как мальчонка, разодетый ради субботнего вечера.
Он внимательно слушал, понимая, что она знает, о чем говорит.
— Возьми спортивных рубашек, — сказала она, — и простых белых рубашек тоже.
И тут желание взяло верх над раздражением, и она сказала:
— Я пойду с тобой.
— Нет, — возразил он.
Но она уже приняла решение. Перебирая содержимое сумочки, она говорила без умолку — в ней проснулся пыл, и она была не в силах сдержать его.
— Почему это я должна думать о твоих костюмах? Что это вообще такое? Мне что теперь — и одевать тебя, и кормить, и помогать? Получается, что я буду содержать тебя? А что я получу взамен?
Он повесил голову — у него не было ответа на этот вопрос.
— Я тебе вот что скажу, — продолжала она. — Ты должен заботиться о женщине, а не жить за ее счет. Даже думать за тебя приходится мне — объяснять тебе, как одеваться, как улицу переходить. Думаешь, я долго буду это терпеть? По–моему, с меня хватит. Нет, ну надо же! Посмотри, наконец, на себя хорошенько.
— Успокойся, — сказал он.
Но уже ей было не успокоиться.
— Знаешь, чем это кончится? — опять заговорила она. — Крайней окажусь я. Я больше не смогу снимать эту квартиру. Работу, наверное, тоже потеряю. И от Рейчел мне, пожалуй, достанется, и от Джима Брискина. В конце концов, придется занимать под машину. Арт, я не могу себе этого позволить, не могу. И с Бобом Посином все кончено. Тебе–то что беспокоиться. Если дойдет до полиции, то задержат меня. Скажут, что была сообщницей в правонарушении несовершеннолетнего. Боже, ты ведь всего лишь ребенок. Ты как дитя малое, маленький мальчик. Мой маленький мальчик.
Она поспешила отойти от него — чтобы не прикоснуться. Рядом с ним она себе не доверяла.
В спальне она закрыла за собой дверь, постояла немного.
«Что случилось со мной? Что происходит?» — спрашивала она себя.
Она сняла юбку, блузку и переоделась в синий костюм. Потом напудрилась — больше, чем обычно, замазывая синяк. Надела чулки, туфли на высоких каблуках и белую шляпку с вуалью. Вполне, подумала она. Остались только сумочка и перчатки. Она сложила все необходимое в темную кожаную сумочку, натянула перчатки и открыла дверь. Руки ее не слушались, словно ею теперь незримо управляла какая–то поразившая ее неведомая болезнь. Как будто эта напасть проникла в самое ее нутро и поселилась там.
— Кажется, так глаз не очень заметно, — сказала она.
— Ты как будто на свадьбу собралась, — заметил Арт.
— Похоже, да? — Она приблизилась к нему. — А как глаз?
— Неплохо. Но все–таки п–п–проглядывает немного.
Но она видела — он восхищен. Она знала, что этот костюм идет ей. И Арт явно был впечатлен.
— Джиму нравится этот костюм, — сказала она.
— Нормально выглядишь, — пробурчал он, и это было все, чего от него можно было дождаться.
Арт скрылся в ванной и долго причесывался. Она ждала — знала, что он изо всех сил старается привести себя в порядок.
В костюме она почувствовала свое превосходство. Воспрянула духом, к ней вернулись силы. Она расхаживала по квартире, курила, то и дело останавливалась, чтобы посмотреть, как там он. В этом состоянии подъема ей было спокойно, вольготно. Арт все возился у зеркала в ванной. Она вошла, чтобы посмотреть, как у него продвигается дело, и увидела в зеркале их двоих. Насколько он больше ее! Но смотрится она с ним вместе хорошо. Элегантная, ухоженная. Она испытывала настоящее удовольствие и упивалась этим чувством. Пэт примерила на себя образ состоятельной аристократки, взявшей юношу под свое крыло.
— Тебе надо побриться, — велела она.
— Чем?
Вернувшись в спальню, она поставила один из чемоданов на ручку кресла, открыла его и достала из бокового кармана обернутый в целлофан пакет.
— Можешь воспользоваться моей.
Он удивился, увидев обычную бритву с лезвиями. Рядом с целлофановым пакетом лежала синяя коробка с изящно напечатанными на боковой поверхности буквами. Взяв у нее бритву, он медленно, не веря своим глазам, прочел надпись. Смятение, отразившееся на его лице, было столь велико, что ей пришлось прикрыть рот, чтобы не рассмеяться.
— Что случилось? — спросила она.
Он безмолвно смотрел на коробку.
— А, — невинно сказала она, — это моя диафрагма. Ночью я ее вынула. Не заметил?
Он так и молчал.
— Думаю, нет. Приходится пользоваться, — продолжала она и полюбопытствовала: — А у Рейчел разве нет диафрагмы?
— Нет.
— Ты знаешь, что это такое?
— Конечно, — прошептал Арт.
— Она тоже может приобрести ее. Вы ведь поженились. Рейчел нужно обзавестись этой штукой. Скажи ей. А чем же вы пользуетесь?
— Н–н–ничем.
— Ей нужно что–то. Диафрагма — самое безопасное средство. Пусть сходит к гинекологу, ей там все расскажут. Определят размер, и она сможет найти ее в любой аптеке. Эта — моя и Джима… Она у меня с тех пор, как мы были женаты. По Закону Калифорнии о совместно нажитом имуществе, половина ее принадлежит ему.
