И еще Майк сказал Брайану, что во многих своих ранних испытательных полетах ему приходилось полагаться на пилотов самолетов сопровождения, в условиях ограниченной видимости сообщавших ему расстояние от шасси до земли, чтобы он понимал, насколько близко к взлетно-посадочной полосе он находится. Он также сказал, что может прямо сейчас выйти и выполнить десяток посадок на любом самолете, который ему дадут. Во время тренировочных полетов на Long-EZ Майк находился на заднем сиденье и при посадках имитировал передачу сообщений о расстоянии до земли.
Long-EZ показал себя великолепным тренажером. К взлетно-посадочной полосе он подлетал с той же скоростью, что и космический корабль. Майк предложил Брайану зайти на посадку со скоростью 287 км/ч, выполнить выравнивание, а потом оттянуть ручку назад и приземлиться на скорости 213–222 км/ч. После того как Брайан выполнил подход правильно и на нужной скорости, они начали отрабатывать посадку. Они пытались довести действия до полного совершенства и в каждом полете выполняли не менее десяти посадок, одну за другой. Мастер и ученик совершали круг за кругом, летая иногда над Мохаве, а в другие дни над Калифорния-Сити и над Техачапи. В какой-то момент, после очередного цикла взлетов и посадок, сойдя на ВПП, Брайан сказал: «Я очень ценю то, что вы для меня делаете, но может оказаться, что это все впустую. Вряд ли они позволят мне лететь».
Майк ответил ему в том духе, что если он не будет должным образом подготовлен, то тогда уж точно не позволят. И они продолжили занятия каждую субботу и воскресенье. Long-EZ износил два новых комплекта шин. Брайан сделал 84 посадки, и последние были уже идеальными.
В августе 2004 года, всего за месяц до полета на приз XPRIZE, Берт приехал в Scaled на совещание, в котором участвовали около 20 человек. Он не знал об этом, но перед его появлением все присутствующие напряженно думали, как сказать своему гениальному боссу, что они не считают его идею использования ракет работоспособной. Берт всегда умел увлечь команду. Его видение проблем и его конструкторская дерзость завораживали всех, и, если в идею верил сам Берт, в нее верили и все остальные. Но теперь, кажется впервые, и у самого Берта были сомнения по поводу его «кустарного» космического корабля, и его команда считала, что насчет использования готовых ракет в качестве силовых установок их изобретательный шеф все-таки переборщил.
Однако вместо подачи «жалоб и предложений» его сотрудники придумали совершенно необычный ход: взяв страницу из сценария Берта, они придумали собственное гениальное решение. Все они, от уборщика до командира экипажа, работали чрезвычайно усердно и многим пожертвовали. Они сделали и космический корабль, и самолет-носитель более легкими, ровными и аэродинамичными. Пилоты обучали и тренировали друг друга. Двигателисты считали, что им удалось найти решение, позволяющее обойтись без всяких ракет.
Совещание началось, и самые верные соратники Берта один за другим стали говорить о том, что вариант с использованием «пришлых» ракет не представляется ни реалистичным, ни необходимым, ни безопасным. Единогласно. Берт воспринял эту новость одновременно и добродушно, и с легким раздражением. В конце концов, в отношении безопасности в Scaled существовала мантра «Всегда спрашивай, никогда не защищайся». Это означало, что вопросы следует задавать открыто и не защищаться, когда что-то идет не так. После серьезного обсуждения Берт сказал: «Вы допрашиваете меня так энергично, что мне поневоле захотелось защищаться!»
Берт по-прежнему был убежден, что его идея использовать ракеты вполне работоспособна (он ведь так и шел по жизни, со своими революционными и притом очень успешными конструкциями самолетов, раз за разом посрамляя скептиков). По его словам, чтобы решение с ракетами сработало, достаточно будет выполнить «простые расчеты». Тем не менее он знал, что время поджимает, а ракеты еще не приобретены и его команда выбрала совсем иное решение. Берт всегда поощрял инициативу и изобретательность и приветствовал смелые идеи, откуда и от кого бы они ни исходили.
Перешли к обсуждению решения, позволявшего обойтись без «Сайдуиндеров». По мнению «топливщиков», суть этого решения можно было описать двумя словами: «незаполненный объем». Это пространство в бутылке, бочке или баке, изначально не заполненное жидкостью или возникшее за счет испарения. Все, что нужно SpaceShipOne, объяснил Джон Кэмпбелл, – это больше закиси азота и меньше незаполненного пространства. Нет необходимости оставлять в баке столько пустого пространства, потому что окислитель нагревается и расширяется меньше, чем предполагалось. Пилоты всегда взлетают рано утром, по холодку, и быстро поднимаются на такую высоту, где вообще все время холодно. А ко времени возвращения домой, когда у земли становится намного теплее, закись азота бывает уже практически израсходована. Нужно будет просто залить больше ракетного топлива, как турист берет с собой больше воды, если ему нужно подняться выше. И хотя это решение, конечно, подразумевало увеличение веса, но это был «тот вес, который нужен».
– Если мы сведем к минимуму незаполненное пространство и полетим по идеально выверенной траектории, – сказал Фрэнк Маклин, – мы справимся.
Фишка была в том, что команда осознала, что плотность жидкой закиси азота в значительной степени зависит от температуры. И было очень важно на случай потепления оставить над жидкой закисью азота достаточное незаполненное пространство, чтобы парам испаряющейся закиси азота было куда расширяться. Кэмпбелл и Маклин решили эту проблему за счет использования клапанов для сброса давления. Маклин сказал: «У нас вообще не будет незаполненного объема. Мы заполним все до краев и будем следить за температурой, чтобы не допустить нарастания давления в баке до недопустимых значений». Кроме того, при понижении температуры плотность закиси азота значительно увеличивается, и они сделают все возможное, чтобы закачивать ее в более холодном состоянии.
Маклин и Кэмпбелл были уверены, что их гибридный двигатель выполнит свою задачу. Они исследовали профиль изменения температуры при подъеме и предложили новый процесс заливки закиси азота в корабль, позволявший минимизировать незаполненное пространство. Кэмпбелл придумал способ более эффективной изоляции бака. Кроме того, он сделал небольшой кондиционер, нагнетавший холодный воздух к концам бака с окислителем. Наконец, вместе с Маклином они разработали весьма экстравагантный (и, по общему мнению, прямо-таки первобытный) способ перемешивания закиси азота. Они проверяли системы на взлетно-посадочной полосе Мохаве в два часа ночи, потому что именно на это время назначается заливка закиси азота перед реальным полетом. Кэмпбелл садился на место водителя старого буксировщика и тянул прицеп с баком с закисью азота. Находясь в покое, закись азота расслаивалась нежелательным образом, нагреваясь в верхней части и оставаясь холодной в нижней части, в результате чего давление в верхней части повышалось. Однако в рамках нового плана, предусматривавшего обнуление незаполненного пространства, поддержание нужного давления становилось как никогда важным. Поэтому перед заливкой закись азота необходимо было перемешать. Стоя на взлетно-посадочной полосе в лучах прожекторов, Кэмпбелл спросил у Маклина: «А что, если я просто немного разгонюсь и резко нажму на тормоза?» Идея Кэмпбелла состояла в том, чтобы разогнать буксировщик, насколько это возможно, а потом резко затормозить, чтобы закись азота взболталась и перемешалась. Маклин ехал рядом с буксировщиком и проверял давление с помощью манометров. Не понадобились ни миллионы долларов, которые тратило НАСА, ни годы исследований, просто два умных и энергичных человека взяли буксировщик и прицеп, выкатили их на освобожденную ВПП в Мохаве и катались по ней, пока не начало светать. Их «система» взбалтывания и перемешивания работала!
Испытания показали, что обнуление незаполненного пространства обеспечивает нужные характеристики. Двигателисты не сомневались, что если полет пойдет нормально, то их космический корабль пересечет линию Кармана. Подход, практикуемый Бертом с самого начала, позволял им работать быстро. Обычно разработка двигателя начинается с тестирования его уменьшенной модели, затем переходят к проверке более крупных образцов и, наконец, к испытаниям полноразмерного и полновесного механизма. Но Берт хотел, чтобы с самого начала испытывались реальные устройства, предназначенные для полетов. Более того, он хотел, чтобы проверялись механизмы, которые после этого должны были взлетать как можно быстрее. Модернизированный гибридный двигатель с нулевым незаполненным пространством теперь мог выдавать от 340 000 до 450 000 кг · с.
Пока Scaled готовила аппараты к полету, команда XPRIZE Питера Диамандиса начала превращать Мохаве в нечто среднее между гигантским выставочным комплексом и зоной проведения крупного спортивного мероприятия. Через три месяца они могли остаться без призовых миллионов, причем за это время им нужно было увидеть предстоящее историческое событие не один, а два раза. Но теперь у Питера была, во-первых, специальная команда и, во-вторых, армия волонтеров, влюбленных в космос.
