книгой ван Рибика, то лишь с написанной на никому не известном языке.
Солнце уже садилось, когда мальчик-паж наконец принес госпоже Хэксби записку на английском.
Мадам, если соблаговолите следовать за моим посланником, он проводит Вас в мои апартаменты, и Вы удостоите меня великой чести, согласившись выслушать то, что я до этого вынужден был скрывать. Я распорядился, чтобы стражники у Дворцовых ворот внесли Ваше имя в список, поэтому во внутренний двор Вас пропустят безо всяких вопросов.
Подпись отсутствовала. Пока мальчик стоял в стороне, деликатно опустив взгляд, Кэт внимательно изучила записку, стараясь читать между строк. А затем велела пажу ждать снаружи, пока она ищет плащ и обувается в сабо. В своем послании ван Рибик не пытался задобрить Кэтрин и не просил ее молчать, хотя необходимость хранить тайну она понимала сама.
Кэт вовсе не обязана была откликаться на его зов. Однако еще не стемнело, а в Башенном дворе всегда полно народу. Поблизости обязательно кто-нибудь да окажется. Единственная опасность, которая угрожает госпоже Хэксби, – неосмотрительно испортить репутацию. Но риск мал, а награда велика: наконец-то мотивы ван Рибика перестанут быть для нее загадкой.
Беспокоил Кэтрин и другой вопрос: это его внезапное и нарушающее все приличия предложение руки и сердца. Тогда, в заросшем саду в Остин-Фрайерс, голландец, казалось, был в здравом уме и твердой памяти и говорил совершенно серьезно. Вступить в брак? С таким человеком? Даже если ван Рибик в тот день был искренен, сама мысль о семейном союзе с ним, да и с кем-либо другим, абсурдна.
По телу Кэт пробежала дрожь, вызванная диковинной смесью страха и приятного волнения. Ей стало любопытно: каково это – быть замужем за крепким мужчиной в самом расцвете сил, а не за сварливым стариком, который старше супруги в два с лишним раза?
Мальчик привел Кэт к Дворцовым воротам, где стражник отметил имя госпожи Хэксби в списке и пропустил ее в Башенный двор. От резкого запаха горящей смолы у Кэтрин запершило в горле, и она разразилась кашлем. Только что зажгли факелы, и их пламя плясало на фоне темного камня и заставляло блестеть кремневую гальку, которой перемежалась каменная кладка. Из-за высоких стен здесь было темнее, чем в наружном дворе. Казалось, стражники так бдительно охраняли покой королевских особ, что вход сюда был запрещен даже сумеркам.
– Прошу вас, госпожа, – произнес мальчик.
Крытая галерея вела от главного входа в башню к зданиям, выстроившимся справа вдоль навесной стены. Вслед за пажом Кэт поднялась по ступенькам, и по галерее они дошли до самых крупных строений. Весь комплекс зданий формой напоминал большую букву «Е» с тремя выступающими фронтонами.
Через многолюдную приемную мальчик провел госпожу Хэксби в еще более многолюдный зал, где присутствующие громко разговаривали: кто по-английски, кто по-французски. Когда позади остались коридор, лестница и анфилада приемных покоев, паж открыл дверь и отошел в сторону, пропуская Кэт вперед. Дверь вела на винтовую лестницу.
– Месье велел вам подниматься наверх. Его комната находится под самой крышей.
Карабкаясь по лестнице, женщина услышала, как внизу хлопнула дверь. Шум и голоса в комнатах внизу сразу стихли. Внутри ниш, вырезанных в толстой стене, стояли свечи из сердцевины ситника, от которых исходил тусклый слабый свет, но, когда глаза Кэт привыкли к темноте, огоньки стали казаться ярче. Пройдя мимо двух закрытых дверей, она продолжила карабкаться вверх, пока не оказалась возле третьей. Однако лестница на этом не заканчивалась, поднимаясь к маленькой дверце, которая, похоже, вела на крышу.
Постучав в третью дверь, Кэт замерла в ожидании. Никто не открывал. Через некоторое время она постучала снова, громче и дольше. Тишина. Потеряв терпение, Кэтрин взялась за кольцо дверной ручки, повернула его и толкнула дверь. Та бесшумно распахнулась.
Переступив порог, Кэт посмотрела по сторонам: узкая кровать с отдернутым пологом, два стула и дубовый сундук. Единственными источниками света здесь были две свечи, стоящие на сундуке. Камин отсутствовал, и воздух в комнате был холодный.
У подножия кровати притаился какой-то неведомый черный зверь. Сердце Кэт подпрыгнуло, но она быстро поняла, что перед ней всего лишь черный парик на подставке.
На кровати лежали плащ и шляпа. В тени у сундука она заметила саквояж, рядом с которым к стене была прислонена шпага.
– Мадам.
Кэт резко обернулась. Ван Рибик стоял в дверном проеме – он только что вошел с лестницы через вторую дверь. Она была такой низкой, что голландцу пришлось нагнуться, чтобы не удариться головой о притолоку.
– Счастлив вас видеть. – Войдя в комнату, он выпрямился в полный рост, возвышаясь над гостьей. – Прошу вас, говорите потише.
– Почему вы называете себя Жолье? – спросила Кэт. – Зачем притворяетесь французом?
Ван Рибик вздохнул:
– Вообще-то, моя мать и впрямь француженка. Ее отец – гугенот из Ла-Рошели.
– Но вы голландец, и ваша фамилия ван Рибик. Или она тоже вымышленная?
– Нет, фамилия настоящая. Однако здесь я Жолье.
– Прячетесь от кредиторов?
– На самом деле никаких кредиторов нет. Я был вынужден сказать вам неправду.
– Только про долги? – уточнила Кэтрин. – Или вообще все, что вы мне говорили, – одна сплошная ложь?
– Нет. Я действительно хочу, чтобы вы стали моей женой, мадам. В каком-то смысле это желание – мое несчастье, но сердцу не прикажешь. Пути Господни неисповедимы, и они привели меня к вам.
Кэт отступила на шаг, поближе к открытой двери.
– Разве не честнее было бы признаться, что вы нуждались в моей помощи и готовы были сказать что угодно, лишь бы я согласилась?
Ван Рибик пожал плечами:
– Одно другому не мешает. Я и впрямь хочу на вас жениться. Есть…
– Разбойником на постоялом дворе были вы? Когда я ночевала в Дувре по дороге во Францию?
– Об этом позже. – Ван Рибик поднес палец к губам. – Сейчас нет времени. Идите за мной, только очень тихо.
Не дожидаясь ответа, он развернулся и нырнул во вторую дверь. Кэт последовала за ним. Его решительность и полное отсутствие сомнений оказались заразительны, но дело было не только в этом: желала она того или нет, ее влекло к ван Рибику. Казалось, Кэтрин несло к нему течение, с которым она не в силах была бороться.
Кэт очутилась в коридоре внутри стены. В пяти ярдах от нее ван Рибик проходил мимо ниши, в которой горела вставленная в скобу свеча. Впереди коридор резко сворачивал вправо. Достигнув ниши, Кэт заглянула в нее и увидела деревянное сиденье нужника в каменной скамье. Повернув за угол, женщина чуть не врезалась в ван Рибика. Обернувшись, голландец по-хозяйски положил руку Кэтрин на плечи и ладонью закрыл ей рот.
– Слушайте, – шепотом
