— Снять? — деловито поинтересовался Вэль.
— А может, поймаем?
— Сном отсюда достанешь?
— Нет. Надо ближе подходить. Только как спуститься быстро со стены?
— О! Это просто. Помнишь ледяную доску?
— Но тут нет снега и льда?
— Но у тебя есть меч с ледяной геммой!
— Точно! Держи!
— Сама держи, мне только источник нужен.
Мерцающая под двумя лунами ледяная дорожка изогнулась изящной дугой, а ледяная доска замерла у самого ее края.
— Ну?
Мы с Вэлем вскочили на ее середину и условное транспортное средство метнулось вперед и вниз. Я приложила все усилия, чтобы не визжать, честное слово. От привычно выкинувшегося в кровь адреналина проветрилась голова, и испарились остатки хмеля. Увидев, а скорее, почувствовав, что происходит что-то неадекватное, фигурка ломанулась в лес. Помнится, ни одна погоня еще у меня не заканчивалась хорошо.
— Давай за ним! — тихо проговорила я.
Альфар видел в темноте лучше меня, я же следовала за ним по пятам. Бежать по лесу было неожиданно приятно и как-то успокаивающе, прямо будто дышать стало легче. На сей раз мы поймали беглеца быстро, и я, вспомнив про план, усыпила бегущую фигуру. Поэтому когда мы подошли, довольно высокий толстяк в простой крестьянской одежде и какой-то плетеной из коры обуви сладко дрых. Мы перевернули его — ничего особенного, лет двадцать с чем-то, никаких особых следов порока на лице. Магии — ноль. Зато какой-то амулет на шее. Я вытащила его и подсветила себе светляком.
— Это не знак этого Всеединого, — заметил Вэль.
А я в изумлении таращилась на изображение очень знакомых очертаний меча, сжатого в мощных ладонях.
— Нет. Это — знак Да Ки Нэ… Ну-ка давай будить этого…
Я пару раз хлопнула его по щекам, и маленькие поросячьи глазки захлопали, уставившись на нас.
— Эльфы… — выдохнул парень.
Да уж, мы ж без капюшонов и плащей.
— Настоящие эльфы! — он сел на пятую точку и восторженно улыбнулся.
— Ты что тут делал-то? — спросила я.
— Ну как же! Как же! Барон же новый объявился, говорят! Посмотреть бы надо!
— А зачем тебе барон?
— Так эта… интересно же! Что он за человек вообще? А вдруг, колдун? А, правда, что он первым делом храм снес? А если…
— Что делать с ним будет? — спросил Вэль, с любопытством разглядывая парня.
— А чего со мной делать? — вскинулся тот. — Не надо со мной ничего не делать! В лягушку, там, превращать. Или крысу. Или улитку какую-нибудь. А вы, правда, эльфы?
— Помолчи! — велела я. — Отвечай только на вопросы, которые мы задаем. Что это за амулет?
— Амулет-то? Да это так, ничего особенного. Деревяшечка. А то мало ли чего в лесу случиться может? Лучше хоть какая-то защита. Вон Афранья пошла за ягодами и все! Наткнулась на медведя, пришлось на дерево лезть. А на дереве гнездо пчелиное. Вот она его и задела. Так они потом наперегонки с этим медведем из леса бёгли. Так-то. У нее-то амулетика никакого не было. А в прошлом месяце…
Альфар нечеловечески коротким жестом приставил хищный изогнутый кинжал к горлу парня.
— Отвечаешь — максимум тремя словами. Понял?
Тот судорожно кивнул, вытаращив глаза еще больше.
— Имя?
— Октоп я… — и замолчал.
— Где живешь?
— Деревенские мы… то есть… Деревня Большой Луг!
— Какого бога символ?
Он замялся, забегав глазками по сторонам.
— Не сдам, — буркнул он, наконец, — хоть режьте.
Альфар чуть надавил на кожу клинком, толстяк Октоп зажмурился изо всех сил, но стоически молчал.
— Этот бог, — медленно и внятно спросила я, — Да Ки Нэ? Бог Воздаяния?
Поросячьи глазки распахнулись снова. Он кивнул в изумлении, кажется, даже забыв про угрозу расправы.
— Я служу Да Ки Нэ, понимаешь? — он не понимал, пришлось показать ему ритуальный кинжал. — Далеко храм?
— Да нет… Минут пятнадцать, если тропу знать. Я и шел-то оттуда, да решил завернуть вот. А то барон же новый, интересно. А еще и эльфы…
— Показывай, — оборвала его я.
— Но…
— Показывай!
Мы двинулись вслед за парнем по какой-то извилистой лесной тропке, пока не вышли к старому полуразрушенному храму очень знакомых очертаний. А строили-то имперцы, похоже, или те, кто был до них. Здесь? Любопытно-то как. Ага, вон энерговоды по стенам, алтарь внутри, значит, на крыше должен быть накопитель. Залезли на крышу посмотреть: точно, тут он, родной, только весь листьями и мусором завален. Поскидывали лишнее, потом прошлась волной чистоты. Энерговоды оказались целыми наполовину, но алтарь все равно слегка засветился.
— Привет! — позвала громко я. — Надеюсь, ты меня слышишь! Хотя связь тут не очень!
Октоп охнул и прижался к дальней стене, а альфар смотрел на меня заинтересованно.
— ЧТО ТЫ КРИЧИШЬ? — вопросила призрачная фигура, возникая над алтарем.
— А, извини. В общем, нашли мы твой храм. Почистили накопитель, хоть как-то, но работать будет.
— ХОРОШО. А ЭТО С ВАМИ КТО?
— Это Октоп. Он, я так понимаю, за этим местом приглядывает.
— ОКТОП. ЗНАЧИТ, БЫТЬ ТЕБЕ ЖРЕЦОМ ДОМА МОЕГО.
Пухлый парень, напрочь испортив торжественность момента, закатил глаза, тихо пискнул и упал в обморок.
— ЧТО ЭТО С НИМ?
— А, — махнула я рукой, — перенервничал. Мы тут его того… слегка по лесу погоняли. Не желал выдавать твой Храм, даже под страхом смерти. Боялся, дрожал, а все равно — молчал.
— ЧТО Ж. ДЛЯ ПУГЛИВОЙ ДУШИ ЭТО — ПОЧТИ ПОДВИГ. И ЗАСЛУЖИВАЕТ НАГРАДЫ. ЧЕГО ТЫ ХОЧ… АХ, ДА.
Мы помолчали, уставившись на валяющегося парня, не очень зная, что делать дальше.
— С сердечком у него не очень, по ходу.
— БОЛЕН?
— Да как сказать… — вот! Вот оно, привычное мне уже безумие происходящего! — вес лишний, вредно это…
— ТОГДА Я ДАРУЮ ЕМУ ЗДОРОВЬЕ. МНЕ НУЖЕН ЗДОРОВЫЙ ЖРЕЦ. ПОЙДЕТ? — неожиданно поинтересовалось моим мнением божество.
— Ты щедр, — коротко поклонилась я, одобряя.
Призрачное сияние окутало Октопа, немного изменяя тут и там, и через минуту на нас глазел пришедший в себя здоровенный детина, в котором не было ни капли лишнего жирка — зато мышцы… Косая сажень в плечах. Он изумленно рассматривал свои переставшие быть пухлыми руки, а потом без слов бухнулся на колени.
— ВСТАНЬ. МНЕ НУЖНЫ НЕ ПОКЛОНЫ, А ДЕЛА И ВЕРНАЯ СЛУЖБА.
Октоп встал, все еще не в силах произнести ни слова.
— ЗАВТРА ПРИХОДИ, ВОЗЬМИ ТЕХ, КОМУ ДОВЕРЯТЬ МОЖНО. НУЖНО ТУТ ВСЕ ВОССТАНОВИТЬ.
— Слушаюсь! — голос тоже изменился. — Да постигнет всех Воздаяние по всем их делам, худым или добрым.
Он развернулся и прямой, будто проглотил палку, вышел наружу.
— ТЫ МНЕ ОПЯТЬ ОКАЗАЛА УСЛУГУ, — проговорил призрачный облик божества.
— И опять — случайно, — улыбнулась я.
— СЛУЧАЙНОСТЕЙ НЕ БЫВАЕТ. ХОЧЕШЬ ЧЕГО-НИБУДЬ ПОЖЕЛАТЬ?
Я пожала плечами.
— Да я ж тебе не за награды служу. Исключительно по личному убеждению, а сегодня и вообще…
— ЛАДНО, ТОГДА ПОМОГУ ТВОЕМУ ДРУГУ.
Вэль, привыкший куда больше к темным божествам, осторожно попятился, этот внезапный приступ щедрости его очень насторожил. Но его тоже окутало облачко и тут же пропало, не оставив следа.
— БОЛЬШЕ ОН НЕ БОИТСЯ ТЕПЛА. НО ВСЕ ТАК ЖЕ ПРИВЫЧЕН К ХОЛОДУ.
Вэль изумленно снял с шеи какой-то амулет, глаза его расширились. Он коротко по-военному поклонился. Я проделала то же самое.
— Благодарю тебя! Это было очень мудро и щедро.
— ЛАДНО. ИДИТЕ УЖЕ. ХОТЯ НЕТ. ПОДОЖДИ. СКАЖИ МНЕ, СМЕРТНАЯ, ПОЧЕМУ ТЫ ВЕЧНО ПРИХОДИШЬ К ШАГГОРАТУ С БУТЫЛКОЙ ВИНА, А КО МНЕ — С КАКИМИ-ТО ДЕЛАМИ?
Я вытаращилась на призрачную фигуру и только рот открывала, не зная, что ответить.
— ШУЧУ. ИДИ! — расхохоталось божество. — КРОКОДИЛ ПРАВ, ТЫ — ЗАБАВНАЯ, ЕСЛИ ТЕБЯ НЕМНОГО УДИВИТЬ.
На том мы и ушли.
Мы сидели на каком-то бревне и молчали. Вэль, все еще не веря, смотрел на собственные руки. Октоп занимался тем же самым. Я охреневала. Древние боги — это всегда полный трандец, никогда не угадаешь, что произойдет в следующий раз. Рядом на дереве сидела большая сова, она таращила на нас свои круглые желтые глаза так, будто тоже была от чего-то в шоке.
— Может, он — пьяный был? — спросила я вслух, сама не знаю у кого.
— Угу! — согласилась сова.
— А с чего ему еще с Шаггоратом соглашаться?
Собревенники посмотрели на меня с какой-то долей суеверного ужаса. Сова тоже. Потом сочла нашу компанию совсем неподобающей, взмахнула крыльями и улетела.
— Ладно, — пришел в себя альфар, — как бы нас не потеряли.
— А вы, правда — эльфы? — как-то вяло спросил опять Октоп.
— Правда, — вздохнула я, — хотя, лично я — не по своей воле.
— А так бывает?
— Видел, что щас произошло? — также вяло махнула я рукой. — Вот у меня — вся жизнь такая.
— О…
— Так чего ты хотел от нового барона?
