Когда соображу, как ее забрать?
Кем он считает свою сестру?
Он говорит о ней, как о посылке.
Понимая, с каким адом предстоит столкнуться этому парню, я молча кивнул. Джоуи протянул мне мобильник. Я вбил туда свой номер и вернул ему.
— Гасси! — громко крикнул Джоуи, убирая телефон. — Я сейчас уезжаю. Если хочешь, могу подбросить до города, к твоей машине.
Гибси приоткрыл дверь гостиной и высунул голову.
— Все в порядке? — спросил он, в замешательстве глядя на нас.
— Езжай с ним, — сказал я Гибси, показывая рукой в сторону Джоуи, который, не дожидаясь ответа моего друга, пошел к машине.
— Ты уверен? — спросил Гибси.
Я сухо кивнул.
К счастью, Гибси хватило здравого смысла не задавать вопросы.
Он помахал мне рукой и поспешил вслед за братом Шаннон.
Я судорожно выдохнул и закрыл за ним дверь.
И что мне теперь делать?
36. Плохая новость
Шаннон
Даже смешно, сколько времени я провозилась с душем, подбирая нужную температуру воды. Судя по всему, Джонни любил стоять почти что под кипятком.
А когда я убавила кипяток до терпимого градуса и упругие струи душа ударили в тело, я не могла заставить себя вылезти.
Честное слово, душ у него был просто чудо.
Это было комбо: ванная со встроенным душем, и мне пришлось сначала забраться в овальную ванну и задернуть занавеску. Клянусь, это лишь добавляло роскоши к самому шикарному мытью в моей жизни.
Брать его мыло и шампунь казалось странно неуместным, но я была вся в слюнях и воняла, так что полила на себя понемногу из каждого шикарного вида флакончика на полке.
Когда я наконец отмылась и благоухала мужским гелем для душа, а не собачьей слюной, я вылезла, завернулась в полотенце, а свою грязную одежду скатала в тугой комок.
Запах от моих вещей был таким стойким, что я тут же бросила комок на пол и сделала несколько вдохов-выдохов через рот, борясь с рвотным позывом.
Джоуи и Гибси были правы.
От меня действительно несло.
Любая попытка надеть что-то из обслюнявленных собаками вещей знаменовалась бы фонтаном рвоты.
Я прижалась ухом к двери ванной и прислушалась. Убедившись, что в комнате никого нет, я открыла дверь и вышла.
В комнате действительно никого не было. Я облегченно вздохнула и на цыпочках подошла к кровати, где Джонни оставил мне целую кипу своей одежды.
Я перебросила влажные волосы через плечо и выбрала из кучи самую маленькую футболку — это оказался размер XL.
Она была голубого цвета, мягкой на ощупь и пахла Джонни.
Я быстро натянула ее на себя.
Ее край достигал середины бедер, а короткие рукава оканчивались возле локтей.
Дрожа от холода, я стала выбирать подходящие штаны, но все они были невероятно большими.
Приложив одну пару к себе, я увидела, что пояс у них выше моей груди, и чуть не заревела от досады.
Потом я увидела белые боксеры в середине кучи и облегченно вздохнула.
Джонни нарочно их оставил?
Чтобы я их надела?
Не было ли все это странно?
Боже милостивый, это были боксеры «Кельвин Кляйн»?
При ближайшем рассмотрении так и оказалось: дизайнерские трусы-боксеры.
Мои трусы стоили пятерку за семь штук.
В этот момент я остро ощутила наше социальное неравенство.
Его мать была дизайнером.
Моя — уборщицей.
Его отец был адвокатом в суде.
Мой тоже часто появлялся в суде, но по другую сторону барьера.
В доме Джонни пахло деньгами и роскошью.
В моем — виски и болью.
Я посмотрела на спортивные штаны, которые все еще держала в руках, потом на боксеры с эластичным поясом.
Если что-то из вещей Джонни хоть как-то могло мне подойди, то только они.
Стараясь не слишком задумываться об этом, я схватила трусы и быстро влезла в них.
Наверное, на Джонни они сидели в облипку, но на мне висели мешком, хотя и не спадали с бедер.
Что ты делаешь?
Что, черт тебя побери, ты делаешь?
Этих трусов касался пенис Джонни.
А теперь — твоя промежность.
Это почти что заняться с ним сексом.
Я застыла в нерешительности, но потом быстро скинула трусы и натянула треники.
Как я предполагала, пояс достигал груди. Стоило убрать руки, как штаны сползли с меня и упали на пол.
Я натянула их снова, ухватилась за пояс и поковыляла в ванную, стараясь не споткнуться о штанины.
Я забрала свою резинку для волос из ванной, подвязала ею штаны сбоку и зафиксировала их.
Примерно на пару секунд, пока они снова не упали на пол.
Злясь на себя, я опять надела боксеры, хотя внутренний голос твердил, что я поступаю неправильно. Отвязала резинку для волос от предательских треников и сделала с помощью нее прочный узел на боксерах.
Не зная, что делать дальше, вернулась в комнату и начала складывать разбросанную одежду.
Я не понимала, зачем это делаю, но сдавалось мне, что сам Джонни ее не соберет, а мне не хотелось, чтобы в комнате валялась мятая одежда, которую он достал ради меня.
Я складывала последнюю футболку, когда вдруг заметила что-то, торчащее из-под кровати.
Что-то похожее на меня.
Я нагнулась, дрожащими руками достала газету и уставилась на снимок, где мы были с Джонни.
Он сохранил его.
У себя в комнате.
Под кроватью.
У меня забилось сердце.
Это еще ничего не значит.
Удачно сделанный снимок.
И не более того.
Не обольщайся.
Я целиком погрузилась в свои мысли и вдруг услышала звук, похожий на тихий стон. Источник звука находился где-то рядом.
Бросив газету на пол, я замерла, обратившись в слух.
Через несколько секунд стон повторился.
Он шел из кровати!
В панике я схватила первую попавшуюся сложенную футболку и нагнулась к изножью кровати, где скомканное одеяло на фут возвышалось над матрасом.
Я была уверена: звук идет оттуда.
— Привет, — прошептала я, не отрывая взгляд от одеяла.
Оно в ответ двинулось, быстро дернувшись взад-вперед.
— Боже мой! — крикнула я и попятилась от кровати.
Бросив на пол футболку Джонни, я прижала руку к груди и смотрела на кровать, как будто в сцене из «Полтергейста».
— Тут кто-то есть? — спросила я, когда ко мне вернулся голос.
Наверное, мне показалось.
Одеяло не двигалось.
Я просто слишком тревожная.
Я схожу с ума.
— Привет…
Одеяло шевельнулось.
— Боже мой!
Одеяло начало подниматься.
Какая жесть!
Теперь я заорала во всю мощь легких, шарахнувшись от кровати.
Ушиблась ребрами о комод за спиной и, потеряв равновесие, рухнула ничком на пол, проехавшись подбородком по паркету.
Я встала и тут же шмякнулась снова, запутавшись в огромных спортивных штанах, которые забыла поднять.
Продолжая вопить, я дрыгала ногами, выпутываясь из штанов и рывками двигаясь к двери.
Она открылась вовнутрь в то же мгновение, как я потянула за ручку, и я налетела на всклокоченного Джонни.
— Что случилось? — тревожно спросил он. — Шаннон, какого черта происходит?
— У тебя что-то в комнате! — крикнула я, утыкаясь в него.
Вскрикивая и всхлипывая, я по-обезьяньи уцепилась за могучий торс Джонни, обвив его руками и ногами.
— Ты должен меня спасти!
— В смысле «что-то в комнате»? — требовательно спросил Джонни, обняв меня за талию. — Шаннон?
Он попытался осторожно оторвать меня от своего тела, но я руками и бедрами уцепилась за него еще крепче.
Тяжело выдохнув, он одной рукой стал гладить мне спину и уже мягче спросил:
— Что случилось?
— У тебя что-то в кровати.
Я крепко зажмурилась, продолжая цепляться за него.
— Под одеялом, — выдавила я и содрогнулась. — Я не выдумываю! Оно пошевелилось. Дважды! — Я уткнулась ему в шею и добавила: — У тебя в кровати привидение!
