— Мы давно пришли в наш мир. Издалека он был похож на прекрасную жемчужину, лежащую на ладони мироздания, и мой отец решил назвать его И, не Кей-Лайн — Жемчужина. Мир был молод, и мы были молоды. Я тогда только встал на крыло, но четко и ясно все помню, — Герхард переждал волну недоумения и продолжил. — Здесь жили люди: воины, охотники, пахари, — и оборотни, начавшие постигать азы магической науки. Они сначала испугались нас, но мы смогли подружиться и стали их учить. В те времена Ин Чу еще не умели принимать человеческий облик, и это создавало определенные проблемы, но однажды мы поняли, как можно изменить себя. Это помогло нам лучше понять людей и начать жить среди них. А потом, как обычно и бывает, среди драконов начался раскол: не всем нравилась наша дружба с людьми.
— Герхард, — осторожно спросил его Сах, — сколько тебе лет?
— Я, конечно, не женщина, — дракон снисходительно глянул на мага, — но зачем тебе знать? Спать будешь крепче?
Ийет пожал плечами и больше к этой теме не возвращался.
Драконы научились строить дворцы, в которых было удобнее, чем в горах, окружили себя слугами, завели человеческих наложниц, от которых рождались сильные маги, способные менять ипостась. Но раскол усиливался, и началась война, в результате которой от большого племени истинных, черных драконов осталась жалкая горстка. Отец Герхарда погиб, и на трон взошел старший брат.
— С тех пор мой род служит и оберегает его потомков, согласно клятве верности, — граф замолчал, бездумно глядя перед собой.
Ласайенте стало не по себе: сколько он живет? Сколько помнит? Сколько сражений и крови за его спиной? Это немыслимо, не поддается пониманию. Как спустя тысячелетия он умудрился сохранить чувства? Ответ пришел неожиданно: «С нами, пожалуй, соскучишься».
Дракон провел по лицу руками, стирая воспоминания:
— А спустя двести лет пришли ангелы. Их было меньше трех десятков, и они были изранены и ослаблены. Сначала они обосновались у моря, начав строить свой город, но быстро рассорились. Их можно было понять: им было тяжело в нашем мире, особенно двум изначальным.
Эджен быстро покосилась на мужа, и Сантилли понял, что тот не стал скрывать от жены правду, но то, что Вардис и Рошейн не обычные ангелы, ашурт не знал и мысленно присвистнул: «Как же надо было выложиться, чтобы безвозвратно потерять почти всю силу?».
— У одного были сожжены крылья, второй был серьезно ранен и умирал. Мы выходили его, но он ушел, и долгое время никто ничего о нем не знал. А когда он вернулся, то застал три дома: дом Воды, дом Духов, извиняюсь, Земли и дом Огня. Все изменилось: его соратники ослабели, стали агрессивными, начали зависеть от стихии, которой научились управлять, потемнели крылья и волосы. Они женились на местных женщинах, но дети, которые у них рождались, не могли унаследовать их качества. Над домами нависла угроза вымирания. И тогда один из братьев Дэ Гра предложил выход. Несколько молодых мужчин согласились пожертвовать собой ради продолжения рода, но заклинание дало интересный эффект, закрепившийся в поколениях.
Ласайента независимо вскинула голову:
— А мне нравится результат.
— Никто с тобой не будет спорить, Непоседа, — Сантилли притянул к себе жену. — Герхард, теперь более-менее все понятно, кроме одного — что у нас творится с людьми?
— Магия — страшная вещь, — ответил дракон. — Войны участились. Драконы не могли договориться между собой, как и бывшие ангелы и ийет. Обычные люди начали роптать, а потом и бунтовать. Чтобы усмирить мятеж, было использовано заклинание подчинения, — Герхард тяжело усмехнулся. — Теперь они полностью подчиняются. Кроме нескольких родов, укрывшихся в степи.
— Так появились кочевники, — не выбиваясь из стиля сказки закончил Тьенси, развеивая несколько мрачное настроение слушателей.
— А откуда взялись Хранители? — тихо спросила Элерин.
Герхард кивнул:
— Вы прямые потомки истинных драконов Ин Чу. Вы приходите в этот мир людьми, наделенными особыми свойствами — чувствовать вселенную и хранить ее.
Сантилли задумался: если они потомки, то, может быть, изначально Ин Чу должны были сами слушать вселенную? Они были хранителями!
— Нормально, — пробормотал Олег, — а почему ты все это говоришь и нам? Мы-то ведь обычные люди.
— Вы знаете, что ашуртов меньше всех, считанные единицы. Наш дом умирает, — Сантилли покусал губу. — В идеале нужны сложившиеся семейные пары, тут нам не слабо подгадили, но свое решения я менять не буду. Вы — идеальные кандидатуры.
— Не слабый экскурс в историю, — Глеб взлохматил волосы. — И буду я здоровенным бугаем-демоном. Если с завода выгонят — пойду детишек по улицам пугать или сниматься в ужастиках.
— Глебушка, вынужден тебя огорчить — рост сохраняется, — виновато улыбнулся Сантилли, — поэтому лучше подрасти заранее, чтобы потом не заклевали.
— А почему история вдруг оказалась под запретом? — задала вопрос Джес, — Что тут такого страшного? Ну, прилетели драконы, научились менять облик, пришли ангелы, появились демоны. Что тайного?
— Интриги, заговоры, предательства и как следствие — море крови. Кому хочется выносить сор из дома? Из тех, что когда-то пришли на Жемчужину, остались трое. Правду знают лишь они и Повелители. И, кроме того, запретная магия, девочка, — пояснил Герхард. — Заклинания необычайной силы.
«Итак, Вардис, Рошейн и Герхард, — подвел итог Сантилли. — Знатоки истинной истории. Дьявол. Так и будут по капле цедить? Вот кого надо было трясти о происхождении низших. Должны же быть летописи или хранилище воспоминаний».
— А сейчас не боитесь говорить об этом? — хмыкнул Алексей.
— Сейчас другое время. Или Совет сам подготовит подданных и скажет правду, или это сделает кто-то другой, чтобы внести смуту. У дэи вэ едва успели предотвратить мятеж.
«Потрясающе, — разозлился ашурт. — Этим и должно было кончиться. Чем думал дурной ангел?».
— И что сидим? — прищурил он глаза.
— Рошейн сам справляется, — не стал вдаваться в подробности Герхард.
— Кто зачинщик?
— Матис.
— Кто? — не поверил Мишель.
— Принцу не понравилось решение отца о престолонаследии в пользу старшего сына, но напирает он именно на то, что вернувшийся брат больше ангел, а демонами должен управлять демон. Все старо, как мир. Вчера его казнили.
Не ожидающий от короля темных столь радикальных мер Сантилли ошарашенно вскинул брови.
— Нам, конечно, говорить об этом не надо, — поджал губы Сах. — Доверия не заслужили.
— У нас более важные дела, — вспомнил разговор с Таамиром ашурт и поднялся, заодно убирая защиту от прослушивания. — Что ж, Герхард, спасибо за повествование.
