в другую комнату? В этой вам, наверное, слишком тяжело находиться.
Леди Шевенэ-Гор покачала головой и села на один из чиппендейловских стульев.
— О нет, разве это имеет значение? — прошептала она.
— Очень любезно с вашей стороны, леди Шевенэ-Гор, что вы оставляете в стороне ваши чувства. Я понимаю, какой это ужасный шок для вас, и…
Женщина перебила его.
— Поначалу это действительно был шок, — согласилась она, говоря просто и непринужденно. — Но такой вещи, как смерть, не существует, понимаете; есть только перемена. Кстати, — добавила она, — Жервас сейчас стоит у вас прямо за левым плечом. Я четко вижу его.
Левое плечо майора Риддла чуть дернулось. Он с некоторым сомнением посмотрел на леди Шевенэ-Гор. Та улыбнулась ему неопределенной, счастливой улыбкой.
— Конечно же, вы мне не верите! И мало кто захочет поверить. Но для меня духовный мир не менее реален, чем здешний. Однако задавайте ваши вопросы и не бойтесь причинить мне страдание. Я вовсе не страдаю. Понимаете, это судьба. Никто не может уйти от своей кармы. Все сходится — и зеркало, и все остальное.
— Зеркало, мадам? — спросил Пуаро.
Она рассеянно кивнула в сторону зеркала.
— Да. Оно треснуло, сами видите. Это знак! Вы читали поэму Теннисона? Я любила читать ее в детстве — хотя, конечно, не понимала ее эзотерического смысла. «И в трещинах зеркальный круг. Вскричав: «Злой рок!» — застыла вдруг леди из Шаллота…»[912]. Именно это и случилось с Жервасом. Это проклятье его поразило так внезапно. Я думаю, вы знаете, что в большинстве старинных семей есть свое родовое проклятье… зеркало треснуло. Он знал, что обречен. Проклятье сбылось!
— Но, мадам, зеркало треснуло не от проклятия, его расколола пуля!
Леди Шевенэ-Гор продолжала в той же нежной рассеянности:
— На самом деле это все равно… Это Рок.
— Но ваш супруг застрелился.
Леди Шевенэ-Гор снисходительно улыбнулась.
— Конечно, ему не следовало этого делать. Но Жервас всегда был нетерпелив. Он не умел ждать. Его час пробил — и он пошел ему навстречу. На самом деле это все очень просто.
Майор Риддл, раздраженно кашлянув, резко спросил:
— Так вы не были удивлены, узнав, что ваш муж покончил с собой? Вы этого ожидали?
— О нет! — Она распахнула глаза. — Никто не может предвидеть будущего. Жервас, конечно, был очень странным человеком. Очень необычным. Он ни на кого не был похож. Он был из Махатм[913], родившихся вновь. Я уже некоторое время знала это. Думаю, и он сам это сознавал. Ему было очень трудно подстраиваться под глупые мелочные стандарты нашего обыденного мира. — Глядя майору Риддлу за плечо, она добавила: — Он улыбается. Он думает, какие мы глупцы. Таковы мы и есть. Как дети. Делаем вид, что жизнь реальна и что-то значит… Жизнь — лишь одна из Великих Иллюзий.
Чувствуя, что он ведет бесполезное сражение, майор Риддл спросил безнадежным голосом:
— Вы не могли бы помочь нам понять, почему ваш супруг покончил с собой?
Она пожала хрупкими плечами:
— Нами двигают разные силы… Вам не понять. Вы перемещаетесь лишь в материальном плане.
Пуаро прокашлялся.
— Кстати, о материальном плане… Вы не знаете, мадам, кому ваш супруг оставил свои деньги?
— Деньги? — Она уставилась на него. — Я никогда не думала о деньгах. — В голосе ее звенело презрение.
Пуаро сменил тему:
— Когда вы сегодня спустились к ужину?
— Когда? Что значит время? Время бесконечно, вот мой ответ. Время бесконечно.
— Но ваш супруг, мадам, — проговорил негромко Пуаро, — был весьма педантичен в вопросах времени, особенно, как мне говорили, в отношении времени ужина.
— Милый Жервас, — снисходительно улыбнулась она. — Он был в этом отношении таким глупым… Но это делало его счастливым. Потому мы никогда не опаздывали.
— Вы были в гостиной, мадам, когда первый раз ударили в гонг?
— Нет, я была в тот момент у себя в комнате.
— Вы помните, кто был в гостиной, когда вы туда вошли?
— Да почти все, как мне кажется, — рассеянно ответила леди Шевенэ-Гор. — А это имеет значение?
— Может, и нет, — согласился Пуаро. — Остается еще один вопрос. Ваш супруг никогда не говорил вам, что подозревает, что его ограбили?
Похоже, что леди Шевенэ-Гор этот вопрос не особенно интересовал.
— Ограбили? Мне так не кажется.
— Ограблен, обманут, каким-то образом ошельмован…
— Нет-нет, я так не думаю… Жервас был бы очень зол, если бы кто-то позволил себе такое.
— В любом случае он вам ничего не говорил?
— Нет-нет. — Леди Шевенэ-Гор покачала головой, по-прежнему не выражая интереса. — Я бы запомнила…
— Когда вы в последний раз видели супруга живым?
— Он, как обычно, заглянул ко мне, спускаясь к себе перед ужином. Там была моя горничная. Он просто сказал, что спускается.
— О чем он больше всего разговаривал последние несколько недель?
— О, о семейной истории. Жервас так сильно продвигался вперед в этом деле… Он обнаружил, что эта смешная старушка, мисс Лингард, просто неоценима. Она искала для него информацию в Британском музее — ну и все такое. Она, знаете ли, работала с лордом Малкастером над его книгой. И она была тактична, в смысле, не выискивала того, чего не надо. В конце концов, бывают такие предки, о которых лучше помалкивать. Жервас был очень чувствителен. Мне она тоже помогала. Она добыла для меня много информации по Хатшепсут[914]. Понимаете, я — реинкарнация Хатшепсут, — спокойно заявила леди Шевенэ-Гор. — А до того, — продолжала она, — я была жрицей в Атлантиде.
Майор Риддл поерзал в кресле.
— Ну… да… это очень интересно, — сказал он. — В общем, леди Шевенэ-Гор, наверное, это все. Вы очень любезны.
Женщина встала, завернувшись в свое восточное одеяние.
— Доброй ночи, — сказала она. Затем ее взгляд устремился куда-то за спину майора Риддла. — Доброй ночи, Жервас, дорогой. Мне бы хотелось, чтобы ты пришел, но я знаю, что ты должен оставаться здесь. — Словно объясняя, она продолжила: — Ты должен оставаться на месте своей смерти двадцать четыре часа. Придется немного подождать, пока ты сможешь перемещаться свободно и общаться.
Она удалилась из комнаты.
Майор Риддл вытер лоб.
— Тьфу, — прошептал он. — Да она куда более чокнутая, чем я думал. Она что, правда верит во всю эту чушь?
Пуаро задумчиво покачал головой.
— Возможно, это ей помогает, — сказал он. — Сейчас ей нужно создать для себя иллюзорный мир, чтобы укрыться от жестокой реальности смерти своего мужа.
— Мне она кажется почти невменяемой, — сказал майор Риддл. — Поток чепухи без единственного осмысленного слова.
— Нет-нет, мой друг. Интересно, но мистер Хьюго Трент мимоходом заметил, что среди всей этой ерунды порой проскальзывает проницательность. Она показала ее, отметив тактичность мисс Лингард в отношении нежелательных предков. Поверьте мне, леди Шевенэ-Гор не дурочка.
Он встал и начал расхаживать по комнате.
— В этом деле мне кое-что не
