– Странно, наши специалисты сочли, что велосипед ваш изготовлен на хорошо подготовленном заводе, для многих деталей очевидно была изготовлена весьма дорогостоящая оснастка. Но я имел в виду нечто иное…
– В общем-то вы правы, для велосипедов специально изготовлены были ведомая шестерня, втулка педалей, ведомая шестерня цепной передачи и, собственно, рама – да и в ней использованы элементы серийно выпускаемой машины. Это маленький мотоцикл, именуемый у нас мопедом, изготавливаемый в основном для Франции. Он и в России продается довольно широко, странно, что ваши специалисты не обратило на него внимания. Но мопед армии не нужен, а нужно кое-что другое. Идемте, я покажу…
– Вот это – я продолжил разговор уже в "модельном" цехе – тяжелый мотоцикл, идущий у нас под маркой М-7. В коляске, обратите внимание, установлен пулемет Хочкисса – и, поверьте, это будет весьма грозной боевой машиной. Если коляску не пристегивать, то мотоцикл развивает скорость до семидесяти верст в час, а с коляской – до пятидесяти. Пулемет, конечно, дрянь – но лучше для этой цели пока нет.
– Мы считаем, что пулемет Максима лучше подходит для нужд армии.
– Коляска переводит максимум сто двадцать килограммов, то есть триста фунтов. А "Максим" сам весит пять пудов. Если найти пулеметчика весом в три пуда, то сюда можно и "Максим" поставить – только уже без патронов. Увы, но здесь иного варианта пока нет. Управление может сам мотоцикл купить в магазине, например здесь или в Саратове, а коляска… пять тысяч рублей – и забирайте эту, вместе с пулеметом, потому что пять тысяч я сам за пулемет платил. Сама коляска – сто рублей, ее в магазине не купить – она бронированная. Не сильно, но пулю из "Нагана" в упор держит. Только если вы пожелаете их массово закупать – опять, до следующего года я их много сделать не смогу. И последнее, – добавил я, когда мы уже выходили из цеха, – годный для нужд армии трактор я пока построить вообще не могу. Он даже еще не спроектирован. Я знаю, какой он должен быть, но показать его смогу лишь через год, может быть – следующей весной. Так что снова повторю – нет у меня сейчас ничего, что вы можете у меня закупать.
Подполковник, слушая мою речь, почему-то улыбался. И когда мы вернулись в кабинет, с той же улыбкой сказал:
– Александр Владимирович, мне говорили, что вы родом из Австралии и кое-чего в жизни в Империи неправильно воспринимаете. Но, признаться, степень вашего непонимания меня даже смутила. Артиллерийское управление не имеет в виду, что вы немедленно начнете поставки всей этой вашей, безусловно замечательной, техники. Те же испытания тракторов мы имели в виду провести в течение самое скорое года. Что же до поставки десяти тысяч велосипедов, то опять мы не думали, что вы их поставите на следующей неделе – как раз и рассчитывалось, что в следующем году – и не обязательно с января – вы только начнете из поставлять, а вся партия будет поставлена за несколько лет. А насчет мотоцикла с пулеметом, то мне кажется – лично мне – что вы придумали действительно вещь, которая может быть армии весьма полезна. Но, к сожалению, я не располагаю названной вами суммой – он горестно вздохнул – Безусловно, я доложу начальству об этой машине, но когда требуемая сумма будет выделена – я даже примерно сказать не могу. Знаете, если бы вы запросили за что-то тысяч, допустим, сто или больше – то вопрос так или иначе был бы решен быстро. А пять тысяч – сумма небольшая, и насчет нее можно и год решения прождать.
– Валерий Георгиевич, тогда у меня будет несколько иное предложение – мне неожиданно пришла в голову забавная мысль и я, пока не забыл, решил с подполковником ею поделиться. – Я хочу предложить вам, не как офицеру Арткомиссии, а как просто русскому офицеру, сделку. Нет, ничего бесчестного – поспешил я добавить, увидев, как он дернулся – просто договоренность двух частных лиц, равно недовольных бюрократами. Вы, как человек, оружие знающий и любящий, увидели у меня забавную игрушку – и я вам ее дам поиграть, бесплатно естественно. Наиграетесь – отдадите, ну а нет – так я себе еще сто штук таких наделаю. Ну а вы, видя, что сам я в оружии понимаю мало, порекомендуете мне парочку артиллерийских офицеров в отставке – ну мало ли, может кто по ранению к службе не годен или с начальством не ужился. Пусть они все мои поделки у меня же и испытывают, до ума доводят. Но это – еще не все.
Мысль моя стремительно зрела в голове, и я спешил ее выпихнуть до того, как голова от необозримости перспектив лопнет:
– У меня в Харькове есть подходящий заводик, который пока ничем не занят. Я там начну как раз велосипеды делать, а Артуправление, считая велосипеды товаром военного назначения, пусть выделит небольшой отряд – скажем, роту – для его охраны от вражеских шпионов. И там, в закрытом цехе вроде моего модельного, и мотоциклы начну производить, а потом – и специальные военные трактора.
– Интересное предложение, я думаю, что начальство на такое вполне согласится.
– А для серьезных испытаний техники я устрою где-нибудь в глухой степи специальный полигон. Не от армии, а свой, личный. Испытателями казаков найму… только я вас попрошу еще вот о чем. Подъесаул Головин меня в казаки принял – ну чтобы с его парнями нормально разговаривать в Уругвайской экспедиции. Но пока – пластуном, да еще почетным. А мне бы хоть какое, да командирское звание получить, хоть старшиной назначить. В отставке – получится вроде и формальность, а уважения со стороны казаков прибавится, и народ на полигон проще набирать будет, и порядку на нем прибавится… Но это уж – как получится – добавил я, видя, что улыбка на лице Карпова расплывается шире лица.
– Я доложу о ваших пожеланиях начальству. А вы действительно предлагаете мне сейчас забрать этот мотоцикл?
– Настаиваю, я сейчас распоряжусь, чтобы его упаковали и подготовили к отправке. И еще… Валерий Георгиевич, я понимаю, что военная служба непредсказуема. Но если будет возможность – вы телеграфируйте о своих – или еще чьих – визитах ко мне, хотя бы дня за три.
Подполковник убыл в Петербург, увозя мотоцикл и пулемет, ну а я занялся подготовкой Харьковского завода к выпуску велосипедов. И начал с того, что попросил у Емельянова отлить бронзовую доску с надписью "Харьковский велосипедный завод".
Глава 26
– И как это у него получается? – задумчиво пробормотал Герасим Данилович.
– Что? Машины изобретать? Так наверное в этой, как ее, Аделаиде, его научили как.
– Мне тоже было интересно, я знакомых попросил узнать – не учат там этому всему. У них курсы учебные – как в Эдинбургском университете, только профессора там лишь те, что в Британии никто в университеты не взял. Ты знаешь, как сам он Аделаиду назвал? Дырочкой в жопе мира! – и Герасим Данилович довольно рассмеялся.
– То есть как дырочкой? – не понял Нил Африканович.
– Вот и я давеча спросил. А он сказал – именно дырочкой. Вроде и светло, и воздух вокруг хороший – а все равно жопа.
– Верно, – тоже засмеялся Иванов. – Постой, но ведь в Эдинбурге электрических инженеров не готовят!
Немного помолчав, Герасим Данилович продолжил:
– Да я и не о том вовсе. Вот как у него получается не про машины придумывать? Я уже и так, и сяк поручение его рассматриваю: с любой стороны получается, что лучше и не придумать. А в деньгах, если посчитать, так только экономия и выходит. Вот ты скажи: почему никто другой не додумался сделать так, что рабочий вроде как и меньше других получает, а с завода его никто не сманит? Я тут тоже посчитал: квартиры, что он рабочим выделяет, стоят ему в двести маленькая, в триста пятьдесят большая. Примерно. Плату он берет от семи до десяти рублей, получается – за три года у него дом окупится. Рабочий, за вычетом платы за квартиру, получает рублей двадцать в месяц – не мастер, простой рабочий. На прокорм рабочему тоже выходит в месяц рубля три-четыре, потом копейки идут на выплату врачу, в школу для детишек… Вот и выходит, что всех расходов на рабочего у него на рубль в день – меньше, чем у многих. А и рабочий лучше живет, и ему выгода сплошная.
– Ну считает-то он хорошо – усмехнулся Иванов.
– И другие не хуже считают, но у других-то так не получается!
– Народ-то вокруг не слепой, посмотрят как у него устроено – и переймут! – убежденно произнес Нил Африканович. – выгода-то – она каждому видна.
– Вот мне и интересно, как это у него получается: ко мне приятель старый с месяц как заезжал, посмотрел, конечно, как тут у меня все устроено. У него в Москве фабрика небольшая, ботинки да сапоги выделывает. Ну мы с ним вместе и так считали, и так прикидывали – все в разорение фабрике выходит. А у него – что ни сделает, так в выгоду…
Инженеры замолчали, задумавшись. Затем, вздохнув – и видимо, так ни к какому внятному выводу не придя, Иванов отметил:
– Вот поэтому-то он и хозяин тут всему. А нам остается радоваться, что при нем работаем. Ты как рабочих-то делить собираешься?
