– Вот поэтому-то он и хозяин тут всему. А нам остается радоваться, что при нем работаем. Ты как рабочих-то делить собираешься?
Закрутившись в делах с новыми заводами я как-то потерял из виду старые – то есть не особо был в курсе что там делается. Так что лишь в понедельник девятого июля я выбрался на судостроительный, выбрался просто посмотреть как идет дела и что нужно срочно сделать чтобы дела все же шли. И попал я на завод очень вовремя: готовился спуск на воду очередного траулера.
Саша Антоневич придумал очень интересный стапель для этих небольших корабликов: после завершения строительства он целиком приподнимался на восьми гидравлических домкратах, рабочие вытаскивали подпирающие брусья – и после того, как домкраты отпускались, вся конструкция целиком скатывалась по рельсам в воду. Скатывалась довольно медленно – ее придерживали мощные лебедки, но спуск корабля – хотя и без вздымающихся волн – мне понравился.
Судя по всему, на стапеле корабли был полностью доделан – на нем сразу после спуска завели мотор и кораблик плавно пошел куда-то вдаль. Поскольку проблема с моторами еще не выветрилась из моей памяти, я поинтересовался у Бори Силина, ставшего начальником завода, какой двигатель у этого конкретно траулера.
– Все стандартных "восьмерки", калильные (этим словом я поименовал дизель, дабы не вызывать ненужных ассоциаций).
– Каких "восьмерки"?
– Стандартных, на двести сил. Павлищев их аккурат по штуке в день делает, так что и на траулеры хватает, и на "амазонки" уже поставили.
– На обе? – я, честно говоря, немножко обалдел от услышанного.
– Да, и на старых тоже. Кроме самой "Амазонки" – на ней пока так и стоят четыре "шестерки", но ей хватает, она же больше в дрейфе стоит.
– И что я пропустил на этот раз? Борь, ты извини, я на месяц из производства выпал… сколько у нас сейчас "амазонок" и траулеров? – и я посмотрел на "большие" стапеля, где по-прежнему стояли два еще некрашеных полусобранных корпуса "амазонок".
– Траулеров – если этот считать – пока шесть, "четверку" сейчас обратно тащат на буксире, на мель села и винт потеряла. А "амазонок" – сама плавбаза, "Мараньон, "Укаяли", "Мадейра"… послезавтра "Тапайос" в достройке закончится и на Каспий пойдет. Но мы быстро наверстаем – сейчас на сборку траулера всего неделя уходит, так что на неделе два и спускаем.
– Тапажос…
– Что – Тапажос?
– Река так называется, по-бразильски. Ладно, баржа пусть "Тапайосом" будет, на русский слух получше будет. Кто названия-то придумал?
– Да это Маша Векшина… ей кто-то сказал, что два судна без названия, она и прибежала с книжкой. А я сам-то и не прочитал, что написано – с некоторой грустью ответил Силин.
– Да в книжке небось так и написано, как назвали – ну кто у нас португальский-то язык знает? Ладно, не печалься – и так чудеса трудового героизма показываете.
– Это все Никодимов, он тут среди рабочих собрание провел, все рассказывал как народ в деревнях с голоду мрет и как нам нужно быстрее траулеры да рефрижераторы собирать – рабочие сами постановили, что до льда будут работать по двенадцать часов. Понятно, за дополнительную плату – но ты же мое решение отменять не будешь?
– И сколько ты платишь за это?
– По плану они работают на два часа больше, так что на двадцать процентов больше и получают.
– Переработку, два часа эти, оплачивай в полуторном размере. С первого для, пересчитай выплаты, если нужно. Рабочую инициативу поощрять нужно! И твою тоже – с сегодняшнего для переходишь на тарифную сетку "старых кадров". Кстати, что там за новый корпус у заводской пристани Антоневич строит? Я вроде такого в плане завода не припомню.
– Это не Антоневич, это Мефодий строит. Склад, говорит, холодильник будет. А у пристани – так это чтобы рыбу не размораживать. Ты к нему зайди, он сейчас с Ключниковым маршрутку-холодильник мастерит.
– Да, вот так отойдешь на минутку пописать – а тут уже новый склад построят или дюжину кораблей на воду спустят – рассмеялся я. – С кем я связался? Ну ладно, у меня секретари записали на сегодня ещё по железной дороге к Емельянову заехать, а тебе – еще раз спасибо.
– Только ты непременно у Мефодию загляни сначала, а то они с Ключниковым без тебя точно подерутся – сегодня как раз с утра и ругаться начали.
Женя Ключников фактически стал руководителем всего тракторного производства, и к делу относился очень серьезно. По крайней мере трактор в сборочном цехе находился чуть больше пяти часов – после чего своим ходом выкатывался на испытательную площадку. За это время из заготовок строилась рама, собирался кузов, устанавливались мотор и трансмиссия, вся электрика и все-все остальное, включая стеклоочистители (для Т-40, конечно). В новом сборочном корпусе, построенном весной, трактора передвигались уже не на своих колесах (которые теперь ставили вообще на последнем посту), а на настоящем конвейере – Женя очень творчески отнесся к моим рассказал о пользе оного.
Ну а в старом цехе, больше чем вдвое более коротком, сейчас собирались тракторные прицепы – и именно там я застал процесс "взаимодействия" Мефодия и Жени:
– Я еще раз говорю: не потянет трактор твой холодильник! Поэтому и на производство я телегу эту ставить не буду.
– Женя, мы уже проверяли – трактор прекрасно все тянет.
– Ты бы еще его по Унтер ден Линден пустил, там трактор и две таких телеги потянет. А по нашим дорогам – не потянет…
Увидев меня, Женя сменил агрессивный тон на назидательный:
– Вот и Александр Владимирович скажет. Александр Владимирович, ну разве потянет Т-40 по нашим дорогам десятитонный прицеп?
– Какой прицеп?
– Десятитонный! – в голосе Ключникова прозвучало торжество. Вот, посмотрите – он указал рукой на довольно-таки небольшой фургон, стоящий около ворот цеха. Четыре тонны железа и еще он собирается туда шесть тонн рыбы в ящиках запихнуть!
– А с грузом испытывали? – Мефодию было под сорок, и почему-то я никак не мог назвать его на "ты", хотя он неоднократно и просил.
– Нам рессоры Архангельский считал, поставили как на пассажирских вагонах, двойную подвеску. Илья Ильич сказал, что десять тонн только груза выдержит…
– А без рессор и рамы, только фургон – сколько весит?
– Три тонны, больше даже. Тут же медь да олово, холодильная машина тяжелая получается.
Я подумал, потом кое-что вспомнил "из прежней жизни".
– Так, господа, вы оба неправы. Женя, ты неправ потому, что на первой передаче трактор и двадцать пять тонн вытянет. А вы Мефодий, неправы потому, что даже десять тонн тянуть никому не нужно. Трактор-то вытянет, даже на нашей дороге. Вот только потом по этой дороге только трактор и проедет – прицеп ее разобьет. Причем – даже шоссе разобьет: давление на колеса получается слишком большое. Но, – продолжил я, – рефрижератор сухопутный нам все равно нужен. Поэтому мы вообще сделаем иначе. Вы, Мефодий, постарайтесь сделать холодильный шкаф небольшого размера, литров на пятьсот. Из четвертьлинейного листа, его еще у нас много – а стенки сделайте сантиметров десять толщиной, и в качестве теплоизоляции возьмите листы стекловаты – какую в воздушных фильтрах используют, переложенные картоном. Мне кажется, что для перевозки мороженой рыбы в таком шкафу хватит и семилинейной керосиновой горелки – по крайней мере она поможет рыбе не растаять в течение нескольких часов. А ты, Женя – после того как Мефодий шкаф готовый тебе покажет – сделай тележку, на которую таких шкафов поместится штук шесть. В этом случае прицеп получится максимум тонны в четыре – тоже для дорог не очень хорошо, и чтобы дороги не разбивать, колес мы поставим не четыре, а восемь, по два колеса с каждой стороны на ось.
Мефодий немного подумал, затем сказал:
– Зачем ждать? мы сейчас с Женей полчаса вместе подумаем, о размере договоримся – и можно начинать. Завтра уже "Мараньон" с рыбой приходит – как возить будем?
После "общения" с этой парочкой я зашел к Славе Павлищеву – уж очень мне было интересно узнать, как он моторы для судостроительного так ловко делать стал. Но оказалось, что все довольно просто:
– Александр Владимирович, я же насчет станков подумал: ведь мотор у вал получился хороший, работающий – и выделывать из станки не позволяют. И ведь проще станок исправить, чем сызнова мотор придумывать. А Бромлеевский сверлильный, из которого Евгений Иванович хонинговальные делает, мне хорошо знаком. И что станина у него слабая – я тоже знаю. Станок переделывать – это новая станина нужна, а там все переделывать придется. Так я сделал, как в мастерской института, когда тяжелые детали фрезеровать надо было. Поставил роликовый подпор, на винтовых ножках чтобы высоту регулировать, и теперь стол станка при сходе со станины сразу на ролики и опирается. Вот только сам стол пришлось с нижней части выровнять – так это на фрезерном станке Никифоров и сделал. Там ведь главное чтобы ровно было, а уж высоту подпора точно ножками-винтами и выставляем. Четыре станка доработали, и сейчас, при нужде, можно и по два мотора в день выделывать…
