По словам Шишкина вышло, что после обильного ужина, который состоялся на открытом воздухе, многие решили освежиться. Гладких не был поклонником активного отдыха, к тому же он и впрямь существенно перебрал, поэтому не выразил желания ни танцевать, ни плавать, а направился к себе. Насколько известно Шишкину, его никто не сопровождал. Тело было обнаружено минут через пятнадцать-двадцать после ухода Гладких из-за стола. Дальше вопросы из сыщиков и следователя посыпались горохом.
Сколько всего человек присутствовало в пансионате? Кто встречался с Гладких впервые, а с кем он был знаком хорошо? Был ли он в момент смерти в той же одежде, в какой уходил из-за стола, или успел переодеться? С кем он приехал? Какой занимал номер, и т. д. и т. п. Словом, совершенно обычные, рядовые вопросы, которые возникают во время любого расследования. Шишкин, отдуваясь, едва успевал отвечать на них. Примерно минут через двадцать сыщикам стало ясно, что одного Шишкина мало — для полной ясности нужны показания и других свидетелей. Посему было принято решение разделиться и возложить на себя несколько функций.
Что касается Гурова, то он первым делом стремился осмотреть номер, в котором остановился Гладких, и в компании следователя прошествовал в здание. Шишкина попросили не отходить от них никуда, поскольку его присутствие было нужно постоянно.
В номере на первый взгляд была образцовая обстановка. Видимо, гости прибыли не так давно и не успели еще толком обжиться. Постель, тщательно застеленная, лишь слегка смята в одном месте, словно по недоразумению. Судя по вмятине, на нее ненадолго присели. На спинке стула висел костюм, который Вячеслав Андреевич, видимо, сменил.
Ковер на полу лежал идеально ровно, кресла не сдвинуты. Нигде никаких следов борьбы. Возле одного из кресел стояла большая спортивная сумка, в которой, по всей видимости, лежали вещи покойного, которые он привез с собой.
Гуров раскрыл сумку и методично просмотрел ее содержимое. Ничего особенного: кое-что из белья, носки, ветровка, солнечные очки и прочие мелочи. Шкаф был пуст — Гладких еще не вынимал одежду.
В ванной комнате пахло парфюмерией. На вешалке висело чуть смятое банное полотенце. Гуров пощупал его — оно было влажным.
Он покинул ванную и подошел к балконной двери, которая была раскрыта настежь. За это время эксперт-криминалист уже обследовала все на балконе на наличие следов — полы, перила, стену, — и Гуров безбоязненно шагнул через порожек.
Он обратил внимание на то, что перила расположены довольно высоко. Лев, рост которого был свыше метра восьмидесяти, перегнулся через них. Они доходили ему до середины груди. Выпасть при такой конструкции было проблематично. А Гладких показался ему человеком среднего роста.
Осмотр номера не занял много времени, и Гуров уже собирался заканчивать, как в это время снизу стали доноситься какие-то крики. Ему показалось, что голоса звучат испуганно. Гуров чуть нахмурился и спустился вниз. Тело Гладких уже накрыли простыней, однако оно по-прежнему лежало под балконом. Крики доносились откуда-то слева, со стороны пруда.
Пансионат был построен неподалеку от пруда, до которого дойти можно было меньше чем за минуту. Собственно, в строгом смысле это был даже не пруд, а часть Клязьминского водохранилища, и в связи с этим действительно было не совсем понятно, почему пансионат назвали «Голубое озеро». Вероятно, автору такое наименование, придуманное, видимо, давным-давно, казалось романтичным, и он решил не обращать внимания на географическую недостоверность.
Всмотревшись, Гуров заметил юркую фигурку Шишкина, спешащего на крик, и быстрым шагом отправился следом. Голоса приближались, и Гуров уже мог различать отдельные слова.
— Быстрее! — кричал мужчина. — Водолазы, спасатели есть?
— Помогите, помогите! — взахлеб вторила ему какая-то женщина. — Она же утонет!
Гуров ускорил шаг, легко обогнал Шишкина и первым увидел перепуганных людей. Их было трое, двое мужчин и одна женщина, совсем молодая, как показалось ему. Все они были промокшими, кроме девушки, на которой был надет купальник, а сверху накинуто нечто вроде тонкого шелкового платка. Мужчины были в шортах и майках, с одежды стекала вода. У берега маячила лодка с невыключенным мотором, издававшим негромкое тарахтение.
— В чем дело? — крикнул из-за спины Гурова Шишкин, но полковник отстранил его и вопросительно уставился на всю компанию.
Девушка, видимо почувствовав в его лице некую защиту, бросилась вперед и затараторила с расширившимися глазами:
— Наташка утонула! Господи! Какой ужас! Они ныряли-ныряли, но так и не достали ее!
— Помогите же скорее, может быть, ее еще можно спасти?! — выступил вперед один из мужчин — худощавый брюнет с прямыми волосами, которые сейчас, будучи мокрыми, выглядели прилизанными.
— Есть у вас спасатель? — быстро спросил Гуров у Шишкина.
Тот сглотнул слюну, растерянно обернулся назад, потом кивнул.
— Так зовите быстрее, черт вас побери! — в сердцах произнес Гуров. — И доктора тоже!
Спасатель появился на удивление быстро — высокий, атлетически сложенный мужчина лет тридцати пяти, облаченный в водолазный костюм. Гуров сделал знак промокшим мужчинам, и те тоже влезли в лодку, чтобы показать место. Сам он остался на берегу вместе с крупно дрожащей девушкой и бледным, перепуганным Шишкиным. Спасатель стал за руль, лодка рванулась с места… Гуров посмотрел на часы, нахмурился и едва заметно покачал головой. Он думал, что шансов на благополучный исход уже нет. Даже если повезет и девушку вытащат сразу, то вряд ли ее можно будет вернуть к жизни: в воде она пробыла уже довольно долгое время, учитывая, что, прежде чем пристать к берегу, мужчины еще ныряли за ней.
Гуров с тревогой пристально вглядывался в даль. Он слышал, что мотор заглох, а следом послышался плеск, словно в воду что-то бултыхнулось. Стоявшая рядом девушка невольно вцепилась в руку полковника и с силой ее сжала. Шишкин что-то непрестанно бормотал себе под нос — не то молился, не то сетовал на судьбу. Сзади послышались шаги. Гуров обернулся и увидел Крячко в сопровождении врача.
— Достали? — спросил Станислав.
Гуров отрицательно покачал головой, и тот молча встал рядом, нахмурив брови. Наконец лодочный мотор снова включился, и довольно скоро лодка подплыла к берегу.
— Ну что? — спросил Гуров, подходя к самому краю. Вода плеснула ему на ботинки.
Мужчины молчали. В лодке на скамье лежало тело молодой женщины в открытом купальнике. Одна бретелька сползла с плеча, обнажая небольшую округлую грудь. Глаза девушки были закрыты. Врач быстро бросился вперед и попытался влезть в лодку.
— Бесполезно, — бросил спасатель. — Она зацепилась лямкой за корягу на дне. Я пытался сделать искусственное дыхание, но…
Он не закончил фразы, махнул рукой и спрыгнул на берег, отходя в сторону. Врач все же прошел вперед, шагнул в лодку, склонился над телом и оттянул веко девушки. Гуров заглянул ему через плечо: зрачок был неподвижен. Врач взялся за руку девушки, ища пульс, но его, по всей видимости, не было. Проделав еще некоторые манипуляции — скорее для очистки совести, врач выпрямился и со вздохом констатировал:
— Все.
Один из мужчин, тот самый брюнет с прилизанными волосами, ахнул и, запинаясь, проговорил:
— Господи… Неужели… Неужели ничего нельзя сделать?
— К сожалению, нет, — покачал головой врач.
Девушка, стоявшая на берегу, затряслась еще сильнее, потом бросилась к спутнику брюнета, упала ему на грудь и зарыдала в голос.
Гуров переглянулся с Крячко.
— Кто она такая? — негромко обратился он к Шишкину. — Я имею в виду утопшую.
— Это одна из отдыхающих… — начал было тот, но брюнет перебил его:
— Это моя жена! — произнес он с неким вызовом.
Гуров кивнул и достал блокнот.
— Фамилия, имя, — проговорил он.
— Мои? — уточнил брюнет.
— И ваши, и вашей супруги.
— А вам зачем? — прищурившись, зло спросил брюнет.
Гуров молча достал свое удостоверение и показал мужчине. Тот с недоумением посмотрел на него, затем поднял вопросительный взгляд на Гурова и перевел его на Шишкина.
— У нас неприятности, Виталий Александрович, — произнес тот.
— Вы с какого времени отсутствуете? — вступил Гуров.
Брюнет растерянно посмотрел на своего спутника, обнимавшего рыдающую девушку. Это был русоволосый мужчина примерно его возраста, он был пониже и пошире в плечах.
— Мы уплыли примерно час назад, — ответил тот.
— Точного времени не помните? — спросил Гуров.
Мужчины переглянулись и помотали головами.
— Лев Иванович! — раздался сзади голос следователя. — Что там происходит?
— Подойдите, Леонид Петрович, — отозвался Гуров.
Следователь подошел, толпа расступилась, и его глазам предстало тело девушки, безжизненно лежавшей на лодочной скамье. Следователь быстро посмотрел на Гурова.
