Тёмные стороны блеска
Находчивость в ответах При споре и в беседеСлучается от прочных И выстраданных мнений,От опыта в раздумьях Того, кто в споре с намиИли в живой беседе Находит мыслям русло.
Находчивость в ответах бывает и от злого, Дрянного отношенья ко всем и вся на свете; От бойкого нахальства, В котором быть не может Ни вежливости трудной, Ни страха вас обидеть.
Ведь тот, кто уважаетИли (того тяжеле!) —Кто любит вас, — тот редкоБлестящ и колок с вами;Жестом неосторожным задеть он вас боится;Тем более — в подборе и слов и выраженийОн, точно пленник, связан.
И даже если точный, блистательно-лукавый Ответ он держит в тайне, — и то — чудесный козырь Он впрок приберегает; Когда один, при свечке, Раскрыв свои тетради, Перо добряк очинит, и — с воздухом заспорит; С ночною тьмой, царящей за окнами, сразится, — То время, то пространство, то сам уклад вселенский Ловя на предрассудках…
О, трижды прав далекий От устных излияний!Звук речи — та стихия,В которой, неприметно захлёбываясь, гибнутВсе помыслы благие.На девять миль длиннее, чем мы подозреваем,Язык наш — корень адов!Наш разговор не только приятностями скрашен:Он для натур несмелых Превратностями страшен,Как шаткий путь синдбадов!
Находчивость в ответах — Резерв паркетных снобов, — Нутром — малюток нежных, Но хваткой и напором — Ущельных великанов! Находчивость в ответах Рождается за вистом, За веером раскрытым, скрывающим усмешку, Змеящуюся грубо, Да смертную зевоту… Находчивость в ответах Живёт в одном приходе С тобою, скука мира…
О, ты бываешь всякой, Словесная сноровка!Свидетельствуя часто О чувствах беспощадных,О склонностях презренных, О низком воспитанье, Злорадстве, вероломстве…Вот почему не плакать, а радоваться надо,Не каждой краской спектраПодобного владея:Блеск Евиного змеяК нам не тогда приходит,Когда мы сердцем чисты и вымыслом бездонны,Но иногда — что делать! —Он к нам тогда приходит, Когда мы — беспардонны!
Ах, тот, кто много мыслей Во лбу своем содержит, — Не вдруг решит, какая Из многих тысяч — лучше Для быстрого ответа. А тот, кому Паллада Три мысли подарила, Уж тот (наверно!) знает: Где у него — какая…
(И вот что, между прочим, Тут надобно отметить:К двум-трём своим насущным, Единственно возможным,Прибавив три чужие,Ты всё же таки сразу — Не много и не мало —Шесть мыслей получаешь!А сколько вариантов? Те — вовсе бесконечны!)
Базарная торговка (Попробуйте-ка с нею Заспорить!) вас бойчее «Отбреет», чем Сенека! (Опять — читайте выше! — базарная торговка Не друг для человека!)
Руссо боялся острых, Усаженных шипами,Парижских язычков, Быстрей кофейных мельницВращающихся в «свете»,И на вопрос вопросом, Остротой на остроту — Не мог ответить сразу…
1971Премудрая мышь
Задумала мышь в кладовую сходить, —Хорошего сала кусок ухватить!Опасны такие дела,И робость воровку взяла.
Но мышь сказала: — Волков бояться — и в лес не гулять. Волконского бояться — Лесковского не знать. Страшиться Волковицкого — не видеть Лесовицкого. И пошла мышь смело, И украла, и съела.
Хозяйка заметила мыший разбой,Пошла, принесла мышеловку с собой,В ловушке оставила сало,И мышьВ мышеловкуПопала.
Но мышь сказала: — Что ж… И на старуху бывает проруха. И на старушку бывает этак прорушка. И на старушенцию бывает прорушенция. Старушенченко идет — Прорушенченко ведет…
А к ночи Котенко в кладовку зашел,В кладовку зашел — мышеловку нашел;Мышенко хотел проглотить,Но как мышеловку открыть?!И мышь сказала:
— Ах! Не всё коту Масленица!Не токмо к Маслову Котову прогуливаться-стать!Забудь, Котовиков, дорогу в Масленников Посад,Да протопчи-тко тропку теперя да в Постникову Пустынь!
По-моему, так никакому котуСломать мышеловку невмоготу!И взял себе кот отпускного,И вряд ли воротится снова…
Радуется мышь-воровка: Спасает иногда, гляди, и мышеловка! И мышь сказала: — Нет худа без добра, что я сюда попала! Нет Худякова, — говорит, — без Добрякова! Не представляю, — говорит, — себе Худовецкого Без неизбежного (выглядывающего из-за его плеча) Добровецкого! Худыня, — говорит, — без Добрыни — не человек.
1972Круги чтения
Читатель-чувственник, сластёна любострастный,С губами, вроде как сосущими лимон.Лишь похождениями бредит он, злосчастный,Но Приключения — не восприемлет он!
И вольный парусник, и в море путь опасный, Шторм, абордаж, побег — его вгоняют в сон, Как монотонное ворчанье дамы классной, Оберегающей девичий пансион.
Как едко он острил (чуть не с Вольтером вместе!)Над добродетельностью «ангелов» и «дев»!Потрафим; подгребём к нему пригоршню бестий,Таких же, как он сам! Но вдруг, рассвирепев,
Он вместе с «ангельством» пиратство отметает И — уж без примесей — бульварщину читает!
1974Хиппиоты
О тех, кто живёт без заботы, но рваным не ходит отнюдь,Сказала бы я: хиппиоты. До хиппи им долго тянуть!Вот хиппи. Их курточки рваны, и нос у них синий такой…А вот хиппиоты. Карманы дублёнок набиты деньгой.
Не хиппи мне здесь эталоном. Но мерзок мне всяк их пророк!(Лишь тот и зовись отрешённым, кто выбросил свой кошелёк!)Вот хиппи. Живут под мостами. От холода ночью дрожат.А вот хиппиоты: хвостами ондатр, барахлом дорожат!
Но зная, сколь бедные святы, всё пробуют в нищих пожить,Искусственные заплаты к богатому платью пришить.И хоть золотого — солидно — тельца осязают в руках,Жизнь хиппи им, дурням, завидна, как тень журавля в облаках.
В комической жажде сиротства, со вскинутым к небу лицомВсё мнят они выследить сходство меж тем журавлём и тельцом.Эх! Дом журавля разоривши, учитесь своих узнавать…Мечтательные нувориши, гаврошами вам не бывать!
Как мучающая мелодия, в их пышные вкралась дома,Подделанная под лохмотья — индейская бахрома.Но… если застенчиво лезет богатство из дыр, то на комСорвёшь? Кто гаврошеством грезит, тот должен быть сам бедняком.
Мадонна! Призрей хиппиота! Скажи ему, как ему быть;Как честную бедность поэта с тугим кошельком совместить?Ты что ж, брат? — и гульдены множишь, и нищенство любо тебе?Захочешь быть бедным — не сможешь. Загниешь в бесплодной борьбе.
Есть хиппи. А есть хиппиоты. Влюбленные в нищенский стяг,Ненужных им стран патриоты, сидячие слуги бродяг…Я знаю, что можно не видя любить и невидимым жить.Но можно ли, в комнатах сидя, бродяжьему флагу служить?
Я знаю, что можно и это: у скальдов дорога — в груди,Условно пространство поэта, а свет — всё равно впереди.Но можно ли, жмурясь коварно, за деток обкуренных пить?Шептать, что спасенье вульгарно, и жизнью сей взгляд не купить?!
Сидеть хоть на малом приколе (на краешке стула хотя б)И славить — в неведомом поле последний бродяжкин ухабИ пот ледяной?! Поелику (питомцам контор страховых)Их гибель нужна вам для шику, для вставки в тираду и стих!
Чудовищные хиппиоты! Романтики с наглым брюшком!Их краски, их вирши, их ноты — в согласии с их кошельком.Но смерти щемящая флейта всё манит их в серости дней.Чьей смерти? Своей или чьей-то? Тьфу, пропасть! Опять не своей!
Им нравятся травы, канавы, гитары, порывы дождяИ чувство, что юноши правы, от общества в ночь уходя…И Сартром взмахнёт грациозно, и мешкающих подтолкнет…Но в то, что для хиппи серьёзно, не верит крепыш хиппиот.
Есть хиппи, а есть хиппиоты. И хиппи (как в небе стрижи,Земной убегая заботы) не верят ни правде, ни лжи.Цель хиппи нельзя обозначить. Цель хиппи — концы отдавать.А цель хиппиота? Подначить. Оплакать. Романтизовать.
Прекрасная марихуана! Как сказки твои хороши!Дай неба нам! Дай океана! От тёмной земли отреши!Судьба — нападательный минус… Оскомина жизни горька…Печальный курильщик! Возьми нас, прими нас в твои облака!
В твоих-то хоромах уютней! Мы будем довольны судьбой!Как крысы за гамельнской лютней, мы ринемся вслед за тобой!Но хиппи, наследник печали, растаял в кипящем дыму,И зрители сразу отстали, которые льнули к нему.
Подначка — великое дело! Прекрасная вещь — западня!Воспеть же! (Отпеть же!) И смело вернуться к насущности дня.Но вскорости ж — новые траты… И снова увязывать вамИскусственные заплаты с естественной тягой к деньгам.
Так хиппи, лишась интересов, несут на загривке, под блюз,Своих неотвязчивых бесов дублёный и замшевый груз.Мостами, лесами проносят на ниточках тоненьких шей,Не чуя, как носят, где сбросят непрошеный тучный трофей.
Готовый к любым присосаться системам, филистер живётБанальный. Не все согласятся, что имя ему — хиппиот.Трудней, чем зарубки на сучьях, давать хитрецам имена:Их лики меняются. Сущность их — та же во все времена.
Буржуйство! Тебе не впервыеКататься у нищих на вые!На сотнях мостов, поворотов (Америка, Лондон, Мадрид) —Глянь: хиппи несут хиппиотов. Кто смотрит — всегда разглядит.
Зима 1976«Кто в романтику жизни не верит…»
