Туссен хотел было ухватиться руками за гребень.
— О, это ни к чему, — остановил его Жан Бык.
Он подхватил угольщика под ноги, перенес через стену и, вернув его из горизонтального положения в вертикальное, опустил в парк.
Затем приготовился последовать за ним:
— Теперь моя очередь!
Но Сальватор положил руку ему на колено, будто прося тишины.
— Послушай! — сказал он.
— В чем дело?
— Тсс!
Издалека доносился топот лошадиных копыт.
Он становился все ближе.
Затем раздалось ржание.
Подавал ли голос скакавший галопом конь или заржала одна из лошадей, запряженных в коляску, — Сальватор не мог определить, потому что тень всадника возникла в это время недалеко от того места, где был спрятан экипаж.
Всадник стремительно приближался.
— Прыгай, Жан Бык! Прыгай! — приказал Сальватор.
Жан Бык тяжело перевалился через стену.
Как это уже было однажды, Сальватор повис на руках, уцепившись за гребень стены и высунувшись поверх забора так, что его не было видно.
Всадник проехал мимо, завернувшись в плащ.
Но Сальватор узнал в нем Лоредана де Вальженеза.
— Это он! — выдохнул Сальватор.
И он бесшумно спрыгнул на землю, а Ролан глухо зарычал.
— В путь! — приказал Сальватор. — Время терять нельзя, если только мы уже не опоздали.
Сальватор поспешил через парк; два человека последовали за ним.
XXXV
НОЧЬ КОМИССИОНЕРА
Где находились Жюстен и Мина? Вот в чем заключался вопрос.
В те дни, когда Мина ждала Жюстена, она держалась неподалеку от скамейки, где впервые Сальватор увидел девушку. Но еще ни разу Жюстен не являлся без предупреждения: расставаясь, молодые люди договаривались о следующей встрече.
Сальватор побежал в сторону замка. Генерал, спустившийся вместе с Жюстеном, последовал раньше за школьным учителем.
Когда мы говорим, что Сальватор «побежал», мы ошибаемся: невозможно было передвигаться бегом в этом парке, где все поросло колючками, крапивой, высокой травой, где, казалось, давно не ступала нога человека; парк поразительно напоминал девственный лес на улице Анфер.
Ролан с глухим ворчанием тянул в ту сторону, где находилась могила мальчика, но Сальватор, прокладывая себе в зарослях путь, сдерживал пса.
Они вышли на берег пруда.
Там Жан Бык и Туссен-Лувертюр остановились.
Сальватор огляделся, пытаясь сообразить, что их смутило.
— Уф-ф! Это же статуи! — облегченно вздохнул Туссен.
Двоих друзей в самом деле заставили замереть на месте мифологические изваяния; казалось, они колышутся в неясном свете луны, сходят с пьедестала и вот-вот погонятся за похитителями, вторгшимися в их владения.
Зато Ролан сейчас же узнал пруд и хотел броситься в воду, но Сальватор его остановил.
— Потом, потом, Ролан, — вполголоса сказал он. — Сегодня у нас другие дела.
С того места, где они находились, были видны окна старого фасада. Ни в одном окне света не было.
Сальватор насторожился; ему почудилось — в стороне, противоположной той, куда он направлялся, — что он узнаёт голос Жюстена: молодой человек звал Мину.
— Какая неосмотрительность! — заметил Сальватор. — Правда, он не знает…
Он поспешил на голос, приказав двум приятелям:
— Возвращайтесь туда, откуда мы идем, и, что бы ни случилось, как мы и договорились, не двигайтесь, пока я вас не позову.
Жан и Туссен сориентировались и вернулись той же дорогой, какой пришли к пруду.
Сальватор с Роланом обогнули пруд, выбирая места потемнее, то есть шли берегом как можно ближе к парку.
Ролан бежал впереди: казалось, он угадал, кого ищет его хозяин.
Собака и человек вошли в одну из поперечных аллей, когда Жюстен и Мина бросились друг другу в объятия.
Первым, кого заметила Мина, обводя взглядом окрестности, был генерал де Премон. Она вскрикнула от страха.
— Ничего не бойся, дорогая, — успокоил ее Жюстен. — Это друг!
С другой стороны показались в это время Сальватор и Ролан.
— Тревога! Тревога! — предупредил Сальватор. — Нельзя терять ни минуты.
— Что там такое? — испуганно спросила Мина.
— Мы вас похищаем, дорогая Мина.
— Мина?.. — пробормотал генерал. — Так зовут мою дочь!
И он пошел вперед, протягивая Мине руки.
Но Сальватор не дал ему времени обменяться с девушкой ни словом.
— Мы должны действовать тихо и быстро! — сказал он. — Вы обо всем переговорите в карете. У вас двое суток впереди!
С помощью Жюстена, он увлек девушку к тому месту в стене, где надо было через нее перелезать.
— Вперед, Жюстен! — приказал Сальватор.
— А как же Мина?.. — спросил тот.
— Вперед! — повторил Сальватор. — Говорю вам, что у нас нет времени.
Жюстен подчинился.
— Прощайте, господин Сальватор! Прощайте, мой добрый друг! — прошептала девушка, подставляя молодому человеку белый лоб для поцелуя.
— Прощайте, сестра, прощайте! — сказал Сальватор и поцеловал девушку в лоб.
— Я тоже! — проговорил генерал. — Дайте мне вас поцеловать, дитя мое!
Губы генерала коснулись ее лба в том же месте, что и губы Сальватора; потом он простер руку над головой Мины.
— Будь счастлива, девочка моя! — со слезами в голосе произнес он. — Тебя благословляет отец, пятнадцать лет не видевший свою дочь!.. Про…щай!..
— Скорей, скорей, — поторопил их Сальватор. — Сейчас каждая минута на счету!
— Я жду, — напомнил Жюстен, сидя верхом на гребне стены.
— Отлично! — промолвил Сальватор.
И одним прыжком он очутился рядом с ним.
— А теперь, — обратился Сальватор к генералу, — возьмите девушку на руки и поднимите к нам.
Генерал поднял Мину, как Милон Кротонский поднял бы агнца, и, держа на вытянутых руках, приблизился к каменной ограде. Молодые люди обхватили девушку с обеих сторон за талию, а генерал подставил руку ей под ноги и подталкивал снизу.
Когда Мина очутилась на гребне стены, Сальватор приказал:
— Прыгайте, Жюстен!
Жюстен спрыгнул на тропинку.
— Подойдите к ограде, — продолжал Сальватор. — Упритесь головой и руками в стену… Вот так, хорошо.
Он обернулся к Мине.
— Дитя мое! — прибавил он, поднимая девушку и переворачивая в воздухе лицом к стене. — Встаньте Жюстену на плечи.
Девушка исполнила то, что от нее требовалось.
— Присядьте, Жюстен.
Тот повиновался.
— Еще немного!
Жюстен присел ниже.
— Теперь на колени!
Жюстен опустился на колени.
— Теперь, — сказал Сальватор, выпуская руки Мины, — вы спасены.
