-Гражданские свободы получат все евреи Европы, - задумчиво сказал Наполеон, - после того, как
мы ее завоюем. Однако мне будут нужны гарантии их лояльности. Надо подумать, как это сделать,
- Наполеон ухмыльнулся: «Сколько ты уже женат?»
-А ведь я ему сразу сказал, что моя жена англичанка, - подумал Иосиф. «Лучше, чтобы он от меня
это узнал, чем от кого-то из штабных доброхотов. Еще начнут шептать ему в ухо, что я шпион. Он
только расхохотался и по плечу меня потрепал: «Майор Кардозо, я с женщинами не воюю».
-Восемнадцать лет, - ответил Иосиф.
-И ты ни разу..., - Наполеон приоткрыл один глаз и с интересом на него посмотрел.
Иосиф только усмехнулся: «Все, что мне надо - у меня дома есть. Жалко только, что так редко
удается до Амстердама добраться».
-Поплывешь со мной во Францию, - коротко велел Наполеон. «Я в Париже останусь, по делам, - он
тонко улыбнулся, - а ты езжай домой». Он подумал: «На две недели».
-Щедро с его стороны, - удивился Иосиф и блаженно закрыл глаза: «Зачем я ему только об амулете
рассказал? Думал, он материалист, скептик, посмеется надо мной. А он сразу загорелся - надо
поехать в Иерусалим. Ничего страшного, не будет же он у Ханеле его силой забирать, он не такой
человек».
-Нет, на десять дней, - поправил себя Наполеон, - ты мне в Париже нужен, - он почесал потную
голову, - я предпочитаю, чтобы вокруг меня были надежные люди.
Иосиф только вздохнул и развел руками.
Моше помахал рукой вслед удаляющимся мулам: «Дядя Аарон, вы не волнуйтесь. Я не
проговорюсь ни о чем, Пьетро мне как брат. И Ханеле тоже молчать будет».
Над безжизненными горами на востоке висела полоска рассвета, блеяли овцы, которых уже гнали
на рынок, Мусорные ворота были запружены телегами. Аарон посмотрел на дорогу к Вифлеему:
«Спасибо, мальчик. Ты ведь тоже скоро уезжаешь?»
-Как ремонт закончим, Пьетро и Рахели как раз к тому времени в Яффо окажутся. Жалко маму
только оставлять, - Моше вздохнул, - так и не узнаю, брат у меня родится, или сестра. Ничего,
вернемся мы сюда - все изменится.
-Может быть, может быть, - задумчиво протянул Аарон. «Ты весточку пришли из Амстердама, мы с
Ханеле тебе напишем. Деньги есть у тебя?»
Моше покраснел: «Дядя Аарон, уж вы-то не беспокойтесь, пожалуйста. У вас еще девочки на
руках».
Они прошли по пустынному еврейскому кварталу - мужчины были уже в ешивах, и Аарон
улыбнулся:
-Провожу тебя до Яффских ворот. Хоть прогуляюсь, перед тем, как за стол садиться, на целый
день. Только для молитвы и отрываюсь от работы.
Он шел рядом с Моше - невысокий, легкий, темные, уже поседевшие волосы, золотились в
утреннем солнце. «Дядя Аарон, - спросил Моше, - а это правда, что вы один жили, в лесах? И на
львов охотились?»
-У нас львов не было, - расхохотался Аарон, - только ягуары. Но да, - он приостановился, - охотился.
И на змей тоже, - он расставил руки, - вот таких.
Моше открыл рот и помолчал: «А вам не страшно было?»
-Я там родился и каждую травинку знал, - пожал плечами мужчина. «Твой тесть будущий, мне еще
давно сказал - люди страшнее ягуаров бывают».
-Да, - мрачно отозвался Моше: «Элишева писала, что ее родители добрые люди, понимающие. И
они тоже - семья наша. Но все равно, вдруг я им не понравлюсь..., Хотя Ханеле говорила, что у нас
все хорошо будет».
-Ты вот что, - сказал Аарон, - ты в Амстердаме не оставайся, не след жениху и невесте часто
встречаться, сам понимаешь. Я тебе дам рекомендательное письмо к раву Соферу, в Австрию. Мы
с ним в переписке. У него там ешива, и он, - Аарон усмехнулся, - тоже считает, что евреи должны
жить в земле Израиля. На хлеб себе ты всегда заработаешь, - он потрепал юношу по плечу.
-Главное, чтобы отец не узнал, - угрюмо заметил Моше, - он тогда по всей Европе письма
разошлет, что я апикойрос, и чтобы меня в ешивы не брали.
-Может, - согласился Аарон, - но рав Софер и твой отец не сильно друг друга любят, поверь мне.
Рав Софер его комментарии к Торе критиковал. Твой отец написал, что не след людям, живущим в
скверне галута, поднимать свой голос против тех, кто, рискуя жизнью, ждет прихода Мессии на
Святой Земле.
-Такое он умеет, - хмыкнул Моше. «Я помню, когда он меня еще с собой в Европу брал, там люди в
синагогах рыдали, когда он выступал».
-И рука его тоже, - тихо вздохнул Моше, - помогает. Человек, который сражался с пиратами, с
бедуинами...
-Особенно, - они вышли на площадь у Яффских ворот, и Аарон прищурился, разглядывая какой-то
караван, - если вспомнить, что твой отец каждый год посылает подарки турецкому наместнику. А
так да, - он улыбнулся в бороду, - рискуя жизнью, конечно. Впрочем, - рав Горовиц развел руками, -
пока у нас не будет еврейского государства, здесь тоже, дорогой мой, - галут.
-Дядя Аарон! - потрясенно сказал Моше. «Вот уж не ожидал от вас...»
Аарон приложил палец к губам и весело ему подмигнул. Он почему-то взял Моше за плечи и
развернул его к Яффским воротам: «Видишь тот караван? Сзади два всадника?»
-Да, - недоуменно нахмурился Моше, разглядывая широкоплечего мужчину, с побитыми сединой
темными волосами, с военной выправкой. Тот, спешившись, улыбаясь, разглядывал рынок.
Второй - пониже, еще молодой, тихо сказал ему что-то, соскочив с коня. Мужчина показал рукой в
сторону Виа Долороза.
-Тесть твой будущий приехал, - ласково объяснил Аарон. «Высокий. Видишь, сам сюда добрался.
Должно быть, хочет на тебя вблизи посмотреть».
Моше побледнел. Аарон подтолкнул его: «Пошли, пошли, ты взрослый мужчина, бояться нечего».
Юноша глубоко вздохнул и последовал за равом Горовицем.
Иосиф осмотрел маленькую, беленую каморку: «Все мы когда-то так жили, дорогой мой». Моше
все еще краснел. Юноша, наконец, сказал: «Дядя Иосиф, я вам обещаю, когда мы вернемся в
Иерусалим, я сниму комнату лучше…»
Иосиф все стоял, прислонившись к стене, засунув руки в карманы сюртука. В комнате было чисто,
на тюфяке лежала раскрытая тетрадь, рядом была пристроена простая, оловянная чернильница.
«На отца, конечно, похож, - подумал Иосиф, глядя на юношу. Он был высокий, мощный, с
короткой, рыжей бородой и большими руками. Серые глаза глядели прямо и немного весело.
- Дядя Иосиф, - улыбнулся Моше, - я после Амстердама дальше отправлюсь, в Австрию. Буду там
работать и учиться. Скоплю денег и хочу собственное дело открыть. Рано или поздно здесь, - он
указал на улицу, - евреи настоящий город начнут возводить, за стенами. Так что строители
пригодятся…
Иосиф похлопал его по плечу: «В добрый час, как говорят. Пойдем, - он кивнул на улицу, - не след
рава Горовица задерживать, да и тебе работать пора».
Моше пропустил его вперед. Уже выходя на Виа Долороза, юноша спросил: «Дядя Иосиф, а ваш
друг, тот, что на постоялый двор пошел - он тоже офицер?»
-Лейтенант, - Иосиф пожал ему руку: «Тогда сегодня вечером у Горовицей встречаемся, отобедаем
все вместе».
-Лейтенант, - хмыкнул Моше, провожая Иосифа взглядом, вспомнив уверенную, гордую посадку
головы, и по-военному прямую спину мужчины. «Недоговаривает дядя Иосиф. Ладно, это его дело
- кто там из французов захотел Иерусалим посмотреть».
Моше зашел во двор монастыря и сунул голову в дверной проем: «Отец Франческо!»
Монах выглянул наружу. Моше, показал на остатки черепицы: «К пятнице крышу закончим,
колонны подновим, а потом я уеду, - он развел руками.
-Возвращайтесь, господин Судаков, - ласково заметил монах, - иначе кто строить-то будет?
Рабочие еще не пришли. Моше, ловко забравшись наверх, выпрямился во весь рост. Он смотрел
на черепичные, плоские крыши, на мощные стены, на очертания гор вдали, и видел перед собой
другой город - он вырывался вперед, поднимаясь на холмы, он был окутан зеленью, -
сверкающий, будто вылитый из золота.
-И будет для меня Иерусалим радостным именем, похвалою и честью пред всеми народами
земли, - сказал Моше, улыбаясь, чувствуя на лице утренний ветер. «Опять будет слышен в нем
голос радости и голос веселья, голос жениха и голос невесты». Он еще раз взглянул на город.
Заметив внизу рабочих, юноша крикнул: «Начинаем!».
Двое мужчин - повыше и пониже, - медленно шли по узкой улице. «Здесь госпожа Сегал жила,
помнишь, - Аарон указал на деревянные ворота. «Умерла она, теперь ее дочка кумушками
заправляет. Вот за этим углом вы с Джо встречались…, - он вздрогнул - Иосиф остановил его.
-Я тебя прошу, - тихо сказал мужчина, - прошу, Аарон. Не рви себе сердце. Тебе девочек вырастить
надо. Пожалуйста.
Темные глаза Аарона блестели. Иосиф, почти испуганно, понял: «Если Джо умрет, я этого не
