Cм. также: Федор Абрамов, “День Победы в Петрозаводске” (предисловие Л. Крутиковой-Абрамовой) — “Нева”, Санкт-Петербург, 2005, № 2 <http://magazines.russ.ru/neva>.
Игорь Манцов. Успех. — “Русский Журнал”, 2005, 18 апреля <http://www.russ.ru/columns/street>.
“Я не боюсь мертвого Сталина, у меня нормально с головой. В то же время я в ужасе от заморозивших страну старших. От этих умненьких, этих чистеньких, этих совестливых. Этих гуманистов. Этих детей ХХ съезда. Никакой честный труд в теперешней России не прибавляет шансов, не дает состояться. Не позволяет выжить. Кровь, родство — приносят дивиденды, честная работа — нет. Что, тоже Сталин виноват? Или им там — все это незаметно, непонятно? <…> Я не вижу, чем они лучше его . Можно рубить сплеча, а можно медленно душить. Голоса снизу доходят редко. Сытые им не верят, принимают за капризы. <…> Поэтому я скорее за Сталина. Не в том, конечно, смысле, не дергайтесь. „За Сталина” — как сильную, пугающую их метафору. Как идею внезапной, иррациональной ротации, смены вех. Как образ немотивированного скачка, жестокого разрыва логической цепочки. На социальном дне совсем плохо, совсем. Тем, у кого иной горизонт, кто не соприкасается, это попросту непонятно. Народ — вот кто осатанел; жадничает в стиле новорусских буржуа. Глядя наверх, народ портится. И когда грамотные держатели акций требуют снести непоставленный Памятник Сталину, они неосторожно намекают отчаявшемуся пролетариату на его новое оружие. Спасибо, будем иметь в виду. Кто бы вытолкал их всех в шею? Сталин, баловник”.
Шимон Маркиш. Эротизм в русско-еврейской литературе. — “Иерусалимский журнал”, 2004, № 18 <http://antho.net/jr>.
“<…> позвольте сделать предварительное замечание терминологического характера. „Х-еврейской литературой” я называю литературное творчество евреев на не-собственно еврейских языках, иначе говоря — на языках окружающего большинства. <…> Необходимые признаки принадлежности писателя к такой литературе, на мой взгляд, следующие: 1) еврейское самосознание, т. е. полное и органическое ощущение себя евреем; 2) основательное знакомство с еврейской цивилизацией, живая связь с ней (и как результат — еврейская тематика); 3) социальная репрезентативность, т. е. способность и обязанность писателя выступать в качестве представителя общины в целом или существенной ее части (этот признак можно формулировать также как особую, повышенную ангажированность еврейского писателя, пишущего на не-собственно еврейском языке). В новейшее время, грубо говоря — после Первой мировой войны, универсальным и обязательным становится еще один, четвертый, признак: двойная и равно необходимая в обеих своих половинах цивилизационная принадлежность — к еврейству и к окружающему большинству. Само собой разумеется, что с самого начала своего существования любая „х-еврейская литература” складывается под мощным воздействием литературы соответствующего большинства. Русско-еврейская литература, таким образом, имеет два культурно-бытовых фона, две точки отсчета — еврейскую цивилизацию в ее восточно-европейском варианте и русскую литературу. О втором фоне я говорить не буду, предполагая его известным, остановлюсь на первом. Еврейское отношение к чувственной любви претерпело в ходе столетий и тысячелетий значительные изменения…”
См. также: “То, как Зингер разрабатывает „неудобные” темы, вызвало восторженный отклик такого классика жанра, как Генри Миллер, и многочисленные отповеди блюстителей нравственности. <…> Объясняет свое писательское пристрастие к эротическим сюжетам Зингер очень просто: ничто так не раскрывает характер и не выявляет сути человека, как любовь и секс. Если человек не слепой и не глухой, глаза и уши редко ему отказывают, рассуждает Зингер. Глаз не перестает функционировать, даже если ему не нравится то, что он видит. А пенис перестает. Сексуальные органы выражают человеческую личность лучше, чем любые другие части тела. Они не дипломаты. Они всегда говорят правду. А ведь именно это и интересно писателю. Такова вкратце зингеровская аргументация”, — пишет Дмитрий Веденяпин (“Замаскированный рай. Веселый пессимист Исаак Зингер” — “НГ Ex libris”, 2005, № 14, 21 апреля <http://exlibris.ng.ru> ).
Алексей Машевский. Маленькое эссе об Ахматовой. — “Литература”. Научно-методическая газета для учителей словесности. 2005, № 6, 16 — 31 марта <http://lit.1september.ru>.
“<…> говоря фигурально, предпочитает изображать не столько бурю, сколько ее последствия”.
Борис Межуев. Папа и “культура смерти”. — “АПН”, 2005, 7 апреля <http://ww.apn.ru>.
“Но Западную Европу Иоанн Павел II потерял. <…> одержимый благородным негодованием против „безбожного материализма” Запада, папа немного перегнул палку. Требование полного воздержания для нежелающих иметь детей женатых католиков в ситуации рекламно-кинематографического триумфа разбуженных сексуальной революцией языческих страстей, при культурной и юридической легализации разнообразных форм извращенного секса, выглядело довольно наивно и, главное, оказалось едва ли не лучшим подарком врагу рода человеческого. „Отступление” от церкви 80 — 90-х наряду с разочарованием в атеистическом коммунизме бросило европейских интеллектуалов на поиски альтернативных христианству форм духовности, условно говоря — к Кундалини и марихуане. А то и еще хуже. В свое время на меня произвел определенное впечатление фильм Романа Полански „Девятые врата”, снятый по роману известного испанского писателя Артура Переса-Реверте „Клуб Дюма”. Если роман можно назвать просто антихристианской книгой (это своего рода антихристианская версия „Маятника Фуко” Умберто Эко), то фильм Полански следует охарактеризовать заглавием одной из книг отца Андрея Кураева — „Сатанизм для интеллигенции”. Только здесь представлен не какой-то подспудный сатанизм, а самый прямой и откровенный: весь конфликт в фильме развертывается между сторонниками различных версий этого феномена — люди с иным мировоззрением просто не принимаются в расчет. Да и более осторожные, чем Полански, интеллектуалы Новой Европы, отказываясь от секуляризма и материализма, взывают к созданию какой-то новой религии, долженствующей заполнить собой духовный вакуум, обусловленный отступлением континента от христианства”.
Александр Мелихов. Образ врага — оружие массового поражения. — “Дело”, Санкт-Петербург, 2005, № 369, 25 апреля <http://www.idelo.ru>.
“Борются <…> не добро со злом, а различные представления о добре — быть может, и всякое зло есть всего лишь гипертрофия какого-то частного добра. <…> Разделяют нас не столько наши материальные интересы, сколько иллюзии. Это справедливо и для индивидов, но тысячекратно справедливо для народов. <…> Полностью высвободиться из-под власти иллюзий и фантомов не только невозможно, но и смертельно опасно. <…> Вражда слишком сладостна, чтобы ею можно было пожертвовать скучной пользе. Я предлагаю лишь несколько разряжать вражду рационализацией, когда за ее удовольствия приходится платить слишком уж непомерную цену”.
Лариса Миллер. “Но в хаосе надо за что-то держаться…” Беседу вела Людмила Полонская. — “Литературная газета”, 2005, № 12-13, 30 марта — 5 апреля <http://www.lgz.ru>.
“Я не воцерковленный человек, но считаю, что пишущему быть атеистом невозможно: слишком сильно чувство, что строчки посылаются, диктуются кем-то свыше. Это не мной открыто, многие поэты вели этот диалог и до меня, связь с „голосом вещим” чересчур осязаема, чтобы в нее не верить. Но посредники в этом диалоге мне ни к чему. Для меня Господь — некий Абсолют, к которому я могу обращаться”.
См. также: Лариса Миллер, “…В полыхающий сумрак отчизны моей” — “Грани”, 2004, № 212; эссе — о Георгии Иванове, Владимире Набокове, Арсении Тарковском и Владиславе Ходасевиче.
Миротворец в литературе. Беседу вел Виктор Гусев. — “Литературная Россия”, 2005, № 14, 8 апреля <http://www.litrossia.ru>.
Говорит Лев Аннинский: “На современную литературу я смотрю с большим изумлением. Потому что, в принципе, она давно уже должна была погибнуть. Но она есть”.
Момент истины Владимира Богомолова. — “Литературная газета”, 2005, № 16, 20 — 26 апреля.
Коллективное письмо в защиту памяти/репутации покойного прозаика Владимира Богомолова. Полемика со статьей Ольги Кучкиной в “Комсомольской правде” (от 24 февраля 2005 года).
