необходимым оборудованием бесплатно. Так как вы не родственник…
– Я его сестра!
Врач грустно склонил голову.
– Юридически – нет. – Слова звучали пощечиной. – К сожалению, других родственников у Тристана Кассиля нет, а так как денежные средства с вашего счета перестали поступать, нам придется отключить Тристана от аппарата. Мне жаль. Вы можете попрощаться.
Врач оставил Миру и Тристана наедине. Тишину нарушало только монотонное пиканье приборов. Вот так просто, будто врач собирался отключить не человека, а кофеварку! Если бы ему сказали, что придется отказаться от самого близкого человека, легко бы он согласился?
Мира выругалась, подошла к койке и взяла холодную руку Тристана. Крепко стиснула. Каждый раз она надеялась, что он сожмет ее ладонь в ответ, но бледные тонкие пальцы оставались неподвижны.
– Очнись, – попросила она. – Пожалуйста, очнись. Я знаю, ты слышишь меня. – Голос дрожал, ноги – тоже. Мира опустилась на колени, ощутив сквозь ткань джинсов знакомый холод плитки – как в тот день, когда она потеряла лучшего друга. – Прошу тебя, вернись ко мне.
В ответ – размеренный писк его слабого пульса.
Отчаяние накрыло удушающей волной, загремело в ушах паникой. Эльмира все бы отдала, чтобы поменяться с Тристаном местами. И зачем он бросился ее защищать?! Лучше бы ее пырнули ножом, лучше бы ее лишили нормальной жизни. «Отпустите его, он не очнется», – твердили врачи. Но Джек вернулся! Он вновь ведет социальные сети, возможно, приедет в Европу. Или она посетит Америку. Шанс есть. И с Тристаном – тоже. «Прошу», – взмолилась она, глядя на неподвижное лицо друга. Утонченные черты, будто из-за комы он действительно перестал стареть. Острые скулы, прикрытые веки, родинка у левого края рта.
– Фрау Кассиль, время вышло.
– Подождите… подождите минуту…
Разговор был прерван вибрацией мобильного. Встав с колен, Мира на негнущихся ногах прошла в коридор. Врач тут же начал заполнять бумаги об отключении пациента от прибора жизнеобеспечения.
– Алло? – призрачным голосом ответила на звонок.
– Мирочка! Сингл взлетел на первое место в чартах! Мы богаты, слышишь? Мы богаты! – верещал ее новый менеджер Франк Штольц.
Мира скривилась от его фривольного обращения и переспросила:
– Что это значит? Я смогу оплачивать пребывание Тристана в клинике?
– Кошечка моя, теперь ты можешь позволить себе все что угодно! – воскликнул Франк, и Мире пришлось отнять трубку от уха, чтобы не оглохнуть. – Главное, не переставай работать. Нужно выступить на радио и… – Она не слушала. Она сбросила вызов и вбежала в палату.
– Не отключайте его! Деньги будут!
Когда вопрос был улажен, Мира осталась с Тристаном наедине. Она проигнорировала жалость в глазах персонала и погладила друга по волосам.
– Я готова ждать сколько угодно. Только обещай, что вернешься.
Джек отгородил Миру от любопытных взглядов широкой спиной. Если кто и догадался, что в аэропорт приехала звезда, Джек-телохранитель не дал зевакам ни единого шанса подобраться к ней. Он знал, что, отказавшись от рейса в Лос-Анджелес, поступил правильно.
Перед его отъездом Мира извинилась за глупое поведение и заплакала, не в силах больше скрывать терзавшую ее боль. Тогда Джек посмотрел на взбалмошную немку иначе. Без раздражения. С попыткой понять. Она ушла, и Джек позвонил Лиззи. Он долго говорил с женой по поводу Белладонны. Элизабет выслушала и перестала высказывать ревность или недоверие. Мудрость – вот что он любит в жене сильнее всего. Элизабет посмотрела на Миру с материнской заботой. Увидела одинокую и несчастную девочку.
Поэтому Джек надеялся, что Лиз поймет его поступок. Что бы ни случилось в Цюрихе, каким бы ни оказался Тристан, решение поехать с Мирой далось Джеку легко. Он чувствовал ответственность за свой выбор. Не только потому, что оказался на съемках клипа Белладонны, но и потому, что долгие годы был важен девочке из приюта. Пусть он не мог осознать, каково это – искать утешение в человеке, которого никогда не знал, но не ему судить. Мира чувствовала боль от мнимого предательства, когда Льюис ушел с ринга, и не понимала, что перекладывает свои невысказанные эмоции на близкое и понятное – невзаимную влюбленность в знаменитость.
Но роль друга была единственной верной ролью Джека в судьбе Миры. Он надеялся, Эльмира поймет иллюзорность своих «чувств», их ничтожность на фоне искренней симпатии к Хансу. А пока она была способна только на то, чтобы протянуть Джеку кредитку. Льюис купил билеты в Цюрих по «безлимитной карте суперзвезды», и через двадцать минут они летели в самолете. Мира не выпускала ладонь Джека, и в ее действиях не было привычной кокетливости. Она цеплялась за его руку тонкими мокрыми пальцами, словно за единственное реальное в ее жизни. Он грустно усмехнулся. Раньше, напротив, был всего-то образом с телеэкрана. Видением, навязанным коварным одиночеством.
– Хочешь поговорить? – неуверенно спросил Джек.
– Нет. – Она смотрела в иллюминатор, и голос прозвучал глухо. Что у нее в голове? Мира то погружалась в раздумья, морща лоб, то начинала подпрыгивать на сиденье и хихикать. – Скоро сам все увидишь.
Час спустя они приземлились в аэропорту Цюриха. Джек предполагал, что аэропорт будет таким же маленьким, как и Швейцария, но здание оказалось огромным, а в центре расположилась нарядная ель, ее высота достигала потолка. Джек засмотрелся, всей душой надеясь, что успеет домой к Рождеству. Мира дернула его за рукав, направляясь к выходу из терминала А. Льюис отмахнулся от мыслей. Чем быстрее Мира и Джек разберутся с причиной приезда, о которой он лишь смутно догадывался, тем быстрее Джек уедет. На такси до города они добрались за десять минут, и теперь, пока Мира кому-то звонила, Джек рассматривал город.
Цюрих напоминал рекламную открытку. Если Дрезден показался Льюису старинным и консервативным, то Цюрих словно ожившая сказка. «Может быть, не рваться в Америку, а забронировать для Лиз и мальчиков билеты в Швейцарию?» – подумал Джек, разглядывая домики с широкими крышами, витрины магазинов с гирляндами, конусную башню с циферблатом – она возвышалась над остальными зданиями; часы показывали семь вечера.
– Поехали, я вызвала такси, – сказала Мира, не обратив внимания на красоту сказочного города. – Тристан мечтает с тобой познакомиться!
Мира знала, что ее фотографировали в аэропорту Дрездена и позже в Цюрихе. Наверное, это шестое чувство есть у всех артистов. Пока Джек думал, что их не замечают, Мира чувствовала себя животным в зоопарке. Люди шептались, тыкали пальцами, делали снимки. Такова цена славы – обычно Белладонна не жаловалась. Но сегодня ей хотелось быть невидимкой. Обмотавшись до глаз шарфом, она отчетливо представила, какую реакцию вызовет ее отъезд из Германии. Таблоиды будут сплетничать, а Франк пожалуется на новые седые волосы.
Когда самолет приземлился в Цюрихе, Мира включила
