решить, производить ли расследование, вскрытие и так далее. Так как я оказался здесь и имею немалый опыт в подобных делах, он предложил, чтобы я навел справки и дал ему совет. Естественно, он не хочет беспокоить вас понапрасну.
— Я телеграфирую нашему консулу в Иерусалиме! — сердито заявил Леннокс.
— Разумеется, это ваше право. — Последовала пауза. Затем Пуаро развел руками. — Если вы отказываетесь отвечать на мои вопросы…
— Вовсе нет, — быстро сказал Леннокс. — Только… это кажется излишним.
— Прекрасно вас понимаю. Но вопросы простые и абсолютно рутинные. Кажется, в день смерти вашей матери, мсье Бойнтон, вы покинули лагерь в Петре и отправились на прогулку?
— Да. Мы все пошли прогуляться — за исключением моей матери и младшей сестры.
— Ваша мать тогда сидела снаружи у своей пещеры?
— Да, прямо у входа. Она сидела там каждый день.
— Когда вы отправились на прогулку?
— По-моему, в начале четвертого.
— А когда вернулись?
— Право, не помню — в четыре, может быть, в пять.
— Примерно через час или два?
— Да, около того.
— Вы проходили мимо кого-нибудь по пути назад? Например, мимо двух леди, сидящих на валуне?
— Не знаю. Да, кажется, проходил.
— Очевидно, вы были слишком поглощены своими мыслями, чтобы это заметить?
— Да.
— Вернувшись в лагерь, вы говорили с вашей матерью?
— Я… да, говорил.
— Тогда она не жаловалась на плохое самочувствие?
— Нет, с ней вроде было все в порядке.
— Могу я узнать содержание вашего разговора?
Леннокс немного помедлил.
— Мать заметила, что я вернулся очень быстро. Мне пришлось согласиться. — Он снова сделал паузу, стараясь сосредоточиться. — Я сказал, что мне стало жарко. Она спросила, который час, — ее часы остановились. Я завел их и надел на ее запястье.
— И сколько же тогда было времени? — мягко осведомился Пуаро.
— Что-что?
— Сколько было времени, когда вы надели часы на ее запястье?
— Было… без двадцати пяти пять.
— Выходит, вы знаете точное время вашего возвращения в лагерь, — заметил Пуаро.
Леннокс покраснел:
— Какой же я дурак! Простите, мсье Пуаро, из-за всех волнений у меня путаются мысли…
— Вполне естественно! Что же произошло дальше?
— Я спросил у матери, не принести ли ей чего-нибудь — чая, кофе и так далее. Она ответила, что нет. Тогда я пошел в шатер. Никого из слуг там не было, я сам нашел содовую воду и выпил ее. Меня мучила жажда. Я посидел там, читая старые номера «Сэтерди ивнинг пост», и, наверное, задремал.
— Ваша жена присоединилась к вам в шатре?
— Да, вскоре.
— И больше вы не видели вашу мать живой?
— Нет.
— Она не казалась расстроенной или возбужденной, когда вы говорили с ней?
— Нет, она выглядела как обычно.
— А она не упоминала о неприятностях с одним из слуг?
Леннокс уставился на него:
— Конечно, нет!
— Это все, что вы можете мне рассказать?
— Боюсь, что да.
— Благодарю вас, мистер Бойнтон.
Пуаро склонил голову, давая понять, что беседа окончена. Но Леннокс, казалось, не хотел уходить. Он задержался у двери.
— И больше вы ни о чем не хотите спросить?
— Ни о чем. Пожалуйста, попросите вашу жену прийти сюда.
Леннокс медленно вышел. Пуаро записал в лежащем перед ним блокноте: «Л.Б. — 16.35».
Глава 7
Пуаро с интересом смотрел на высокую, исполненную достоинства молодую женщину, вошедшую в комнату. Он встал и вежливо поклонился:
— Миссис Леннокс Бойнтон? Эркюль Пуаро к вашим услугам.
Надин Бойнтон села, задумчиво глядя на Пуаро.
— Надеюсь, вы не возражаете, мадам, что я навязываю вам свое общество, когда у вас тяжкое горе?
Надин ответила не сразу. Ее взгляд оставался спокойным и серьезным.
— Думаю, мне лучше быть с вами откровенной, мсье Пуаро.
— Согласен с вами, мадам.
— Вы извинились за то, что беспокоите меня во время тяжкого горя. Этого горя, мсье Пуаро, не существует, и бесполезно изображать обратное. Я не любила мою свекровь и не могу сказать, что сожалею о ее смерти.
— Благодарю вас, мадам, за вашу искренность.
— Тем не менее, — продолжала Надин, — хотя я и не чувствую горя, но должна признаться, что испытываю угрызения совести.
— Угрызения совести? — Брови Пуаро поползли вверх.
— Да. Потому что я довела ее до смерти и виню себя за это.
— Что вы говорите, мадам?
— Я говорю, что была причиной смерти моей свекрови. Мне казалось, что я веду себя честно, но результат оказался прискорбный. Фактически я убила ее.
Пуаро откинулся на спинку стула.
— Не будете ли вы любезны объясниться, мадам?
Надин кивнула:
— Именно это я и хочу сделать. Конечно, моей первой реакцией было держать при себе личные дела, но я понимаю, что настанет время, когда придется все рассказать. Не сомневаюсь, мсье Пуаро, что вы часто выслушивали признания весьма интимного свойства.
— Разумеется.
— Тогда я расскажу вам, что произошло. Мою замужнюю жизнь, мсье Пуаро, особенно счастливой не назовешь. Мужа нельзя целиком в этом винить — мать дурно влияла на него. Однако в последнее время я чувствовала, что не в силах терпеть дольше. — Она сделала паузу. — В день смерти моей свекрови я приняла решение. У меня есть друг — очень хороший друг. Он неоднократно предлагал мне соединить наши судьбы. В тот день я приняла его предложение.
— Вы решили оставить мужа?
— Да.
— Продолжайте, мадам.
— Приняв это решение, я хотела как можно скорее осуществить его. В лагерь я вернулась одна. Моя свекровь сидела у входа в пещеру — поблизости никого не было, и я решила сообщить ей новость. Я принесла стул, села рядом с ней и честно обо всем рассказала.
— Она была удивлена?
— Да. Боюсь, это явилось для нее сильным шоком. Она очень рассердилась и взвинтила себя до такого состояния, что я отказалась обсуждать это с ней, встала и ушла. — Голос Надин дрогнул. — Больше я не видела ее живой.
Пуаро медленно кивнул:
— Понятно. Вы думаете, что ее смерть стала результатом шока?
— Я в этом почти уверена. Путешествие и так утомило ее, а мои новости и ее гнев сделали остальное… К тому же я чувствую себя виноватой, так как имею кое-какие познания в медицине и должна была предвидеть такую возможность.
Несколько минут Пуаро сидел молча.
— Что вы сделали, когда отошли от нее? — спросил он наконец.
— Отнесла стул в свою пещеру, потом спустилась к шатру. Мой муж уже находился там.
Пуаро внимательно наблюдал за ней.
— Вы сообщили ему о своем решении? Или вы сделали это раньше?
Последовала едва заметная пауза.
— Сообщила тогда.
— И как он это воспринял?
— Леннокс очень расстроился.
— Он убеждал вас изменить решение?
Надин покачала головой:
— Нет,
