он говорил очень мало. Понимаете, мы оба уже некоторое время знали, что нечто подобное может произойти.
— Прошу прощения, но ваш друг — разумеется, мистер Джефферсон Коуп?
Надин кивнула.
После очередной паузы Пуаро внезапно осведомился:
— У вас есть шприц, мадам?
— Да… нет.
— Так да или нет?
— В моей дорожной аптечке был старый шприц, но аптечка осталась с нашим багажом в Иерусалиме.
— Понятно.
— Почему вы спросили меня об этом, мсье Пуаро?
Вместо ответа детектив задал еще один вопрос:
— Кажется, миссис Бойнтон принимала микстуру, содержащую дигиталин?
— Да.
Ему показалось, что Надин насторожилась.
— Это от сердечного заболевания?
— Да.
— Дигиталин в какой-то степени кумулятивное лекарство?
— Вроде бы да. Я не слишком в этом разбираюсь.
— Если миссис Бойнтон приняла чрезмерную дозу дигиталина…
— Это невозможно. — Надин решительно прервала фразу Пуаро. — Она всегда была очень осторожна, и я тоже, когда отмеривала для нее дозу.
— Но чрезмерная доза могла содержаться в самом пузырьке, если аптекарь ошибся.
— По-моему, это маловероятно, — спокойно ответила Надин.
— В любом случае анализ это покажет.
— К сожалению, пузырек разбился.
Пуаро встрепенулся:
— Вот как? Кто же его разбил?
— Точно не знаю. Наверное, кто-то из слуг. Когда тело свекрови относили в ее пещеру, возникла суматоха, да и темнело уже. Вот стол и опрокинулся.
— Любопытно, — произнес Пуаро.
Надин устало пошевелилась на стуле.
— Очевидно, вы предполагаете, что моя свекровь умерла не от шока, а от чрезмерной дозы дигиталина? Мне это не кажется правдоподобным.
Пуаро склонился вперед.
— Даже если я скажу вам, что у доктора Жерара — французского врача, который был с вами в лагере, — исчезло из аптечки определенное количество дигитоксина?
Надин побледнела, непроизвольно вцепившись в край стола и опустив глаза. Она застыла, словно мадонна, высеченная из камня.
— Ну, мадам, что вы на это скажете?
Секунды шли друг за другом, но Надин молчала. Прошло две минуты, прежде чем она подняла взгляд.
— Вы знаете, мсье Пуаро, что я не убивала мою свекровь! Она была цела и невредима, когда я отошла от нее. Многие могут это засвидетельствовать. Следовательно, будучи невиновной в этом преступлении, я могу обратиться к вам с просьбой. Если я поклянусь вам, что свершилось высшее правосудие, вы бросите это дело? Сколько нам всем пришлось вынести! И теперь, когда мы обрели покой и возможность счастья, неужели вы способны все это разрушить?
Пуаро выпрямился. Его глаза сверкнули зеленоватым светом.
— О чем именно вы просите меня, мадам?
— Я говорю вам, что моя свекровь умерла естественной смертью и прошу мне поверить.
— Иными словами, вы знаете, что вашу свекровь преднамеренно убили, и просите меня посмотреть на это сквозь пальцы.
— Я прошу вас сжалиться!
— Да, над тем, у кого нет жалости.
— Вы не понимаете — все было совсем не так…
— Откуда вы знаете, мадам? Или вы сами совершили убийство?
Надин покачала головой, не обнаруживая признаков вины.
— Нет, — спокойно сказала она. — Моя свекровь была жива, когда я отошла от нее.
— А что случилось потом? Вы знаете наверняка? Или подозреваете?
— Я слышала, мсье Пуаро, что в Восточном экспрессе вы приняли официальную версию происшедшего.[970]
Пуаро с любопытством посмотрел на нее:
— Интересно, кто рассказал вам об этом?
— Но это правда?
— Это было… совсем другое дело, — медленно произнес Пуаро.
— Нет! Не другое! — страстно воскликнула Надин. — Убитый воплощал собой зло… и она тоже!
— Нравственные качества жертвы тут ни при чем, — остудил ее пыл Пуаро. — Человеческое существо, которое присваивает право лично вершить правосудие и лишает жизни другое человеческое существо, опасно для общества. Это говорю вам я, Эркюль Пуаро!
— Как вы суровы!
— В некоторых отношениях, мадам, я беспощаден. Я не одобряю убийства! Это последнее слово Эркюля Пуаро.
Надин поднялась. Ее темные глаза сверкали.
— Тогда продолжайте разрушать жизни невинных людей! Мне больше нечего сказать!
— Напротив, мадам, я думаю, вы можете поведать очень многое. Что случилось после того, как вы покинули вашу свекровь? Когда вы и ваш муж находились в шатре?
Она пожала плечами:
— Откуда я знаю?
— Вы знаете — или подозреваете.
Надин посмотрела ему в глаза:
— Я ничего не знаю, мсье Пуаро.
Повернувшись, она вышла из комнаты.
Глава 8
Отметив в блокноте «Н.Б. — 16.40», Пуаро открыл дверь, позвал ординарца, которого полковник Карбери предоставил в его распоряжение, — смышленого араба, хорошо говорящего по-английски, — и попросил его прислать мисс Кэрол Бойнтон.
Спустя непродолжительное время он с интересом рассматривал вошедшую девушку, отмечая ее каштановые волосы, горделивую посадку головы на длинной шее и нервные точеные руки.
— Садитесь, мадемуазель, — предложил Пуаро.
Кэрол послушно села. На ее бледном лице отсутствовало какое-либо выражение. Пуаро поспешил принести соболезнования, которые девушка приняла с полным равнодушием.
— А теперь, мадемуазель, не расскажете ли вы мне, как вы провели вторую половину дня, когда последовала смерть вашей матери?
Ответ прозвучал быстро, заставив подозревать, что его отрепетировали заранее:
— После ленча мы все отправились на прогулку. Я вернулась в лагерь…
— Минутку, — прервал Пуаро. — До этого вы все были вместе?
— Нет. Большую часть времени я провела с моим братом Реймондом и мисс Кинг, а потом гуляла одна.
— Благодарю вас. Когда именно вы вернулись в лагерь?
— По-моему, около десяти минут шестого.
Пуаро записал в блокноте: «К.Б. — 17.10».
— А потом?
— Моя мать все еще сидела у входа в пещеру. Я поднялась туда и поговорила с ней, а затем пошла в свою палатку.
— Не помните, о чем вы говорили?
— Я просто сказала, что было очень жарко и я хочу прилечь. Мать ответила, что останется сидеть здесь. Вот и все.
— Ничего в ее внешности не показалось вам необычным?
— Нет. Хотя…
Она с сомнением посмотрела на Пуаро.
— От меня вы не можете получить ответ, мадемуазель, — спокойно заметил он.
— Я просто задумалась. Тогда я едва ли обратила на это внимание, но сейчас вспоминаю…
— Да?
— У нее был странный цвет лица, — медленно произнесла Кэрол. — Такой… густо-красный, гораздо темнее обычного.
— Возможно, она перенесла шок? — предположил Пуаро.
— Шок? — Кэрол уставилась на него.
— Например, не поладила с кем-то из арабской прислуги.
— О! — Лицо девушки прояснилось. — Да, может быть.
— Она не упоминала о подобном инциденте?
— Н-нет…
— А что вы делали позже, мадемуазель?
— Отправилась в свою палатку и прилегла на полчаса, а потом пошла в шатер. Мой брат и его жена сидели там и читали.
— А чем занялись вы?
— Сначала что-то шила, потом взяла журнал.
— Вы не говорили с матерью снова, по пути к шатру?
— Нет, я сразу пошла туда. Едва ли я даже посмотрела в ее сторону.
— А
