В батальонах и школах кантонистов еврейские мальчики попадали в чуждую им, иноязычную и враждебную среду. Там истязали всех без исключения‚ но им доставалось еще за отличие в вере и обычаях‚ которые из них выбивали без пощады. Запрещали переписываться с родителями. Отнимали молитвенники и не позволяли говорить на родном языке. Не подпускали к ним солдат-евреев‚ чтобы не укрепили в вере. Заставляли учить христианские молитвы и ходить в церковь на службу‚ даже если они не желали креститься. «Жаловаться было некому‚ – вспоминал бывший кантонист. – Командир батальона… был Бог и царь. К битью сводилось у него всё учение солдатское. И дядьки старались. Встаешь – бьют‚ учишься – бьют‚ обедаешь – бьют‚ спать ложишься – бьют…»
Сохранилось немало воспоминаний бывших кантонистов о тех жестоких методах‚ при помощи которых выбивали из детей их веру. «Ефрейтор хватает за голову‚ быстро окунает в воду раз десять-пятнадцать подряд: мальчик захлебывается‚ мечется‚ старается вырваться из рук‚ а ему кричат: «Крестись – освобожу!» Подавали щи на свином сале. «Жид‚ отчего щей не ешь?» – кричит ефрейтор. «Не могу‚ пахнет свининой». – «А‚ так ты таков! Стань на колени перед иконой». И держали полтора часа подряд на коленях‚ а потом давали пятнадцать-двадцать розог по голому телу».
Вот иные свидетельства‚ которым нет конца. «При первом осмотре нашей партии командир заявил перед всем батальоном: пока он жив‚ ни один не выйдет из его батальона евреем‚ – и действительно, сдержал свое слово…» – «К началу 1855 года весь батальон был окрещен‚ за исключением одного из первой роты‚ которому было семнадцать или восемнадцать лет. Он сильно упорствовал‚ и за это его ежедневно‚ перед обедом‚ клали на скамейку‚ давали по сто розог и более. Помню‚ один раз я видел‚ как струйка крови текла со скамейки на пол‚ а юноша только охал. После сечения его отправляют в лазарет‚ залечат раны и опять секут».
Попавшие в армию с восемнадцати лет и старше могли отстоять свою веру. Детям же было значительно труднее, особенно если им доставались командиры‚ которые называли себя «истребителями жидов» и изощрялись в истязаниях. Малыши почти поголовно принимали христианство, но и среди них были такие‚ что держались до конца. «Сам не знаю‚ – вспоминал один из них‚ – что так пламенно удерживало меня в еврействе. Национальный инстинкт‚ слезы матери‚ молившей меня‚ восьмилетнего мальчика‚ остаться евреем‚ или противодействие тем‚ которых я не мог не считать своими врагами». Следут непременно добавить, что к переходу в православную веру принуждали также католиков, лютеран и магометан; особенно доставалось – наравне с евреями – мальчикам-полякам.
Некоторых отправляли в отдаленные деревни‚ на постой в крестьянские дворы‚ где они были крепостными у крепостных. Их заставляли там тяжело работать‚ жестоко наказывали, принуждая к крещению‚ а упорствовавших считали «погаными» и не пускали в избы. Поэтому‚ вспоминал один из кантонистов‚ они жили «в сенях и предбанниках‚ ели из собачьих и кошачьих плошек остатки скудной хозяйской пищи‚ пили из корыт и помойных ведер». В восемнадцатилетнем возрасте кантонистов рассылали по воинским частям на 25 лет солдатской службы‚ и каждый из них давал присягу служить «с полным повиновением начальству так же верно‚ как был бы обязан служить для защиты законов земли Израильской».
Известен случай‚ когда двое кантонистов утопились в реке при массовом крещении, – это событие породило популярную еврейскую легенду. Однажды на Волге‚ возле города Казани‚ собрались окрестить несколько сот еврейских кантонистов. Духовенство в полном облачении расположилось на берегу реки‚ дети стояли стройными рядами‚ – наконец‚ подъехал Николай I и приказал детям войти в воду. «Слушаем‚ ваше императорское величество!» – воскликнули они и дружно прыгнули в реку. Вода накрыла детей с головой‚ пошли пузыри‚ но ни один из них не вынырнул на поверхность: все дети добровольно утопились! Очевидно‚ они заранее договорились покончить с жизнью‚ умереть ради своей веры‚ «освящая Имя Его» – «аль кидуш га-Шем».
5
Первый набор евреев состоялся в конце 1827 года. Около тысячи человек старше восемнадцати лет направили во флот, и Николай I познакомился с ними в Кронштадте во время инспекционной поездки. По-видимому, царя удовлетворили результаты осмотра: он приказал выдать каждому еврею один рубль, фунт говядины и чарку вина. Из 305 человек в Кронштадте крестились лишь 8; царь повелел выдать им по пять рублей каждому, по два фунта говядины и по две чарки вина. Петербургская община прислала в Кронштадт кошерное вино и мацу для евреев-рекрутов, однако им ничего не передали, в дни праздника Песах заставили ходить в общую столовую.
Официальная статистика показывает, что за полтора года после первого призыва 1862 еврейских мальчика попали в школы кантонистов, из них приняли крещение 125 человек. Командир из Пскова докладывал летом 1829 года: «Меир Сукеник и Ицко Розенталь при принятии греко-российской веры… наречены – первый из них Петром Петровым, а последний Александром Петровым, о чем Вашему сиятельству почтеннейше честь имею доложить». С середины 1829 года количество крещений возросло. В Киевском батальоне из 159 еврейских мальчиков окрестили 129; на донесении об этом Николай I впервые пометил: каждому крещеному еврею выдавать по 25 рублей. В то время царь еще не проявлял особого рвения в миссионерской деятельности, однако последующие статистические данные его насторожили. Выяснилось, что с 1827 по 1840 год в кантонисты попали 15 050 евреев, из них приняли православие 5328, а 9722 человека «остались в своем вероисповедании».
Темпы обращения в православие были недостаточны, и с 1840-х годов Николай I стал лично следить за выполнением плана – обратить в христианство как можно больше евреев; на одном рапорте он даже начертал: «Тех, кто принял православную веру, не считать евреями». Царь призывал склонять в православие «со всевозможною осторожностью‚ кротостью и без малейшего притеснения». Он даже разъяснил в 1844 году: «Никто не может препятствовать еврейским чинам исполнять обряды их веры»‚ но местное начальство знало об истинном желании царя и старалось ему угодить. Священникам указали‚ что «обращение евреев в православие» привлекает «особенное внимание высшего правительства», по успехам в этом деле будут судить «о способностях их и усердии».
Священники закрывали глаза на жестокие методы принуждения и торопились сообщить начальству: «Евреи-кантонисты… при особенной Божьей помощи просвещены все». Иногда крестили сразу большое количество детей‚ в церкви не хватало купелей‚ и церемонию проводили в реке. «Ко дню празднования сошествия Святого Духа‚ – докладывал епископ из Саратова‚ – Господу Богу угодно было обратить 134 человека евреев-кантонистов. В тот самый день церковь Христова совершила крещение оных с особенным торжеством на реке Волге».
Из Казани сообщали: «В течение 1845 года просветились христианством более трехсот человек евреев», среди них несколько «самых упорнейших, наконец доведенных до восприятия евангельской веры». В том же году в Пермь пригнали 95 евреев. На другой день «изъявили желание» креститься 23 мальчика‚ на третий – 18‚ на пятый – 51‚ затем к ним присоединились последние трое. Каким способом выбили из них это согласие – неизвестно‚ но в церкви‚ «при многочисленном стечении народа», их окрестили. «Для христианского благочестия‚ – сообщалось в донесении‚ – было поразительное зрелище‚ когда в одно время девять священнослужителей вокруг купелей вели за собой 95 человек крещеных… при особенно радостном пении двух хоров – архиерейского и батальонного».
Николай I требовал присылать ему ежемесячные рапорты о количестве обращенных в православие‚ награждал орденами за усердие и порицал отстающих. На прочитанных рапортах он писал: «очень мало»‚ «весьма неуспешно»‚ «недоволен малым успехом обращения в православие». А на докладе о крещении многих кантонистов в Саратовских батальонах царь пометил: «Слава Богу!» В 1854 году из 5991 еврея-кантониста были окрещены 4565 человек; еврейские солдаты пожаловались однажды императору на насильственное крещение – за это их велели прогнать сквозь строй через три тысячи человек. Солдат бы забили насмерть‚ но Николай I неожиданно умер‚ а новый император отменил экзекуцию.
Можно предположить по приблизительным подсчетам, что через школы кантонистов прошло не менее 50 000 еврейских детей; около 30 000 из них были обращены в христианство, большинство – насильно. При крещении кантонистам обычно меняли имена: был Йосель Левиков – стал Василий Федоров‚ был Самуил Новосельский – стал Александр Александров‚ Мовша Пейсахович – Григорий Павлов‚ Израиль Петровицкий – Николай Иванов‚ Ицка Корзиневич – Николай Николаев. Обращенных в христианство выделяли по одинаковым отчеству и фамилии‚ которые они получали по имени крестных отцов: Григорий Петрович Петров‚ Сергей Иванович Иванов‚ Тимофей Степанович Степанов (таким же образом получали имена при крещении подкидыши других национальностей).
