глазами. Все сцены я знала наизусть, отчего порой приходилось не по себе. Я могла не изображать фальшивые эмоции на сцене, ведь все, что происходило в жизни Энджел, отчасти переплеталось с моей. Я нашла в ней что-то близкое, знакомое потерянное чувство. Все эмоции лились плавно, изредка переплывая за буйки, черту, ограждающую несуществующие сюжетные линии между мной и героиней. Возможно, эта постановка нужна была мне, как воздух, чтобы закончить то, что долгие годы терзало меня внутри, раз за разом обжигая. Я хотела заново прожить нашу с ним историю, чтобы навсегда оставить ее позади.
Стоя на сцене, я представляла его. Все до единого слова реплики были адресованы Стэнли.
– Превосходно! – отозвался Чарльз, когда полный мрака зал зажегся тысячами огней. Декорации, поглощенные темнотой, вновь заиграли прежними красками, придавая атмосфере начала двадцатого века особые нотки аристократичности. – Как всегда, превосходно! Ваша игра не оставляет и капли сомнения, что это все не по-настоящему. Я чувствую эту безудержную страсть, ненависть и отчаяние. То, что непременно является основой для наших героев. Эмили, я и не сомневался в тебе и твоем таланте! Ты просто создана для этой роли. Нет, вы с Джереми просто созданы друг для друга! Ваше понимание персонажей настолько глубоко, что я верю каждому сказанному слову. А эти переживания, воодушевленность! Я впечатлен. Ваше тесное общение вышло на новый, более профессиональный уровень.
Похоже, Чарльз имел в виду чувства, постепенно рождающиеся между нами. Джереми был симпатичным парнем. Многие находили его обаятельным, особенно первокурсницы, присылающие ему любовные записки в течение всего учебного года. Возможно, он тоже нравился мне. Но он не был тем, кто бесповоротно завладел мной.
– Спасибо, – выдавила я из себя и отвернулась, в надежде на то, что никто не увидит моих слез. Тыльной стороной ладони я смахнула оставшиеся капли со щек.
Джереми подошел ко мне ближе. Бросив быстрый взгляд, он обнял меня за талию. Рядом с ним воздух был заполнен чужим запахом сигаретного дыма с дорогим одеколоном. Он был одет в черный пиджак с серым жакетом, которому удавалось состарить его, сделать более величественным и статным. Парик на волосах парня блестел от лака. Передо мной стоял человек в облике моей любви – пепельно-рыжие волосы, линзы голубого цвета.
Он походил на поддельную версию Стэнли, с которой я должна была играть в чувства. Или все же стать счастливой?
Новая неделя после прослушивания должна была начаться с утверждения основного состава на главные и второстепенные роли спектакля «Ангел», поставленного под руководством Чарльза. В этот раз он опирался на книгу Элизабет Тейлор о пылкой влюбленной писательнице. Наш режиссер был очень увлечен всеми романами, так или иначе затрагивающими искусство. Ему потребовалось много времени, чтобы написать сценарий. Он считал эту работу своей жемчужиной и уже давно желал воплотить задуманное на сцене.
Сегодня должны были огласить окончательный список актеров. В коридоре перед зрительным залом стоял информационный стенд, который обычно был завешен афишами предстоящих спектаклей и расписаниями для каждой труппы. Сегодня в самом его центре висел тот заветный листок.
В тот день мне пришлось немного опоздать из-за проекта по английской литературе. От всех заинтересованных актеров возле деревянной доски осталось чуть меньше половины. Пробравшись сквозь небольшое столпотворение, я устремила взор прямо перед собой. Не заметила, как произнесла все написанное вслух:
– Пьеса «Ангел». Оригинальная постановка Чарльза Брауна.
Мои поздравления, дорогие друзья! Спасибо за то, что участвовали в кастинге, раскрывая все свои таланты актерского мастерства на сцене нашего городского бродвейского театра «Вивиан Бомонт». Расписание репетиций еще довольно плавающее, но, надеюсь, что через пару дней все встанет на свои места. Прошу в течение этого и следующего дня сообщить мне о вашем согласии на участие в постановке. Впереди нас ждут грандиозные планы! Дерзайте!
Энджел: Эмили Диннер
Эсми: Джереми Харрис
Нора: Хизер Флэнд
Тео: Кевин Скотт
Гермиона: Одри Тэйлор
Список продолжился еще на несколько имен вниз, но я застыла, когда увидела в первой строчке свое имя. Еще одна большая роль для меня. Внутри все пылало от гордости и внезапного счастья. Я играла Энджел.
Вновь перечитав, кто будет играть возлюбленного моей героини, я впала в ступор.
Джереми?!
Но как? Я не видела его на самом прослушивании, да и он ничего мне не рассказывал. Может, здесь была какая-то ошибка?
– Ты тоже это видишь? – спросил кто-то позади меня. – Черт, надо же. Видимо, я не настолько плох, как думал.
Я обернулась. В двух шагах от меня стоял друг, который должен был стать моей первой любовью. Точнее, для Энджел.
– Это и есть твой сюрприз? – Я в недоумении накинулась на парня с расспросами.
– Браво! Вы меня раскрыли, мисс Деверелл. «Осторожно, я могу ранить ваше сердце».
«Его уже ранили однажды. Вряд ли от него что-то осталось», – подумала я про себя.
– Я влипла. Причем очень серьезно.
– Мы оба влипли, Эмили. На этот раз вместе, – колко ответил Джереми, не сводя с меня своих темных глаз, в которых виднелась вся глубина вселенской тоски. Она не отталкивала. Наоборот, пленила, укутывая подобно пуховому одеялу в моменты отчаяния.
Джереми и я стали заложниками этой пьесы, героями не своего романа. Не на этой сцене. Не в этом мире.
Мы собрались всей новой труппой в небольшом танцевальном зале, где обычно повторяли текст перед тем, как выйти на сцену. В центре комнаты по-прежнему стоял ломаный полукруг из стульев, постепенно пополняющийся знакомыми и незнакомыми лицами.
Чарльз вошел в комнату спустя полчаса, он задержался, чтобы актеры успели пообщаться и привыкнуть друг к другу. Он всегда считал, что человеку достаточно и пяти минут, чтобы наладить контакт с окружающими.
– Вот ваш сценарий, дети мои. Я потратил на эту пьесу несколько лет своей жизни, поэтому вся моя судьба теперь по праву передается в ваши руки. Давайте же сделаем это вместе!
Мы работали над пьесой чуть больше двух месяцев после того, как впервые помощник режиссера – Кейт – выдала нам большие синие папки с кучей страниц в несколько подробно расписанных актов. Несколько месяцев работы прошли быстро в вечных метаниях между учебой и постановкой. Все шло своим чередом.
Кроме одного. Фальшивых чувств.
В очередной раз мы прогоняли текст сцены первого взаимодействия Эсми и Энджел. Спустя столько времени мы с Джереми даже не сдвинулись с начальной точки, когда вся остальная труппа уже направлялась к финалу.
– Стоп. На сегодня мы закончили, – сказал Чарльз. Минуту поразмыслив и обойдя собственную тень вокруг два раза,
