взором, и ее ноги погрузились в песок. Она споткнулась и тут почувствовала, как Сорин схватил ее за локоть, удерживая в вертикальном положении.
– Отпусти меня, – прорычала она, поворачиваясь к нему.
Он поймал ее за плечи и крепко сжал.
– Нет.
– Отпусти меня, – повторила она с яростью и намеренно понизила температуру своего тела, так что кожа сделалась очень холодной, но удерживающие ее руки Сорина потеплели в ответ.
– Нет, – процедил он сквозь зубы. Ее тени обвились вокруг его запястий и предплечий, впиваясь в кожу. – Тебе не уйти от меня. Мы обещаны друг другу. Мы не отгораживаемся друг от друга. Больше нет.
– Отпусти меня! – взвыла Скарлетт.
Чувствуя, как по щекам текут слезы, Скарлетт сползла на землю под гнетом нахлынувших эмоций и событий нынешнего дня. Сорин присел рядом с ней и притянул к своей груди. Он обхватил ее руками, и она расплакалась у него на плече. Гладя ее по волосам и целуя в макушку, он прижал ее руку к своей груди, чтобы она поймала ритм его сердца. Вдох и выдох. Вдох и выдох.
Когда ее дыхание выровнялось, он мягко отстранил ее и, пальцем приподняв подбородок, посмотрел на нее так, словно был способен заглянуть прямо в душу. Его голос был успокаивающим, но исполненным решимости:
– Я никогда не отпущу тебя и всегда буду приходить за тобой. Где бы ты ни находилась – в землях смертных, Королевстве ведьм или в песчаной пустыне, – я приду за тобой. Не потому, что ты моя королева. Не потому, что ты мое близнецовое пламя. Я всегда буду приходить за тобой, потому что я выбираю тебя, Скарлетт Монро. Я выбираю каждый всполох твоего пламени, каждую каплю воды, каждый осколок льда, каждый завиток тьмы. Я выбираю каждый твой ехидный комментарий и каждый вульгарный жест, говорящий мне: «Отвали». Я выбираю каждый способ, которым мы бросаем друг другу вызов. Я выбираю каждую ночь танцев и скандальных платьев. Я выбираю каждое утро просыпаться рядом с тобой и наблюдать, как ты учишься владеть своей магией. Я выбираю тебя – и всегда буду выбирать тебя. Я твой, а ты моя. В этой жизни и во всех последующих.
Скарлетт разрыдалась пуще прежнего и попыталась отвернуться от Сорина, но он удержал ее.
– Я не знаю, что делать. Со всем этим. Понятия не имею, как должна себя вести, – прошептала она, глядя в его золотистые глаза.
– Раньше это никогда тебя не останавливало, – ответил он, наклоняясь и губами осушая слезы на ее щеках.
– Я запуталась, Сорин. Во мне смешались тени, мрак и…
– Скарлетт, я люблю тебя, как звезды любят ночь – сквозь тьму, – мягко сказал Сорин. – Ты не одна и никогда больше не останешься одна. Ты получишь всего меня, а я – всю тебя. Мы не отгораживаемся друг от друга. Мы не можем велеть друг другу уйти. Мы всегда будем едины, ты и я.
Скарлетт перебралась к нему на колени, сев на него верхом и сцепив ноги у него за спиной, а он обхватил ее бедра и притянул к себе. Она обвила руками его шею.
– Я выбираю тебя, Сорин Адитья. Я выбираю каждый уголек и каждую струйку дыма. Я выбираю каждый язвительный комментарий по поводу моего настроения, и каждое дразнящее замечание о моей любви к книгам и туфлям. Я выбираю все те разы, что ты бросаешь мне вызов и называешь меня своим личным кошмаром. Я выбираю засыпать рядом с тобой каждую ночь и целовать тебя, желая доброго утра, с каждым восходом солнца. Я выбираю следовать за тобой до границ этого царства и всех других известных и неизвестных царств. А после того, как мы угаснем, я последую за тобой в любую другую жизнь. Я выбираю тебя и всегда буду выбирать тебя. Я твоя, а ты мой. В этой жизни и во всех последующих.
В глазах Сорина блеснули непролитые слезы, когда он приник к ее губам. Поцелуй был нежным и совершенным, символизирующим все, чем они были друг для друга.
«Я люблю тебя», – передал он через соединяющий их души мост.
«Всегда», – ответила она, целуя его в губы.
Сорин отстранился и, глядя ей в лицо, сказал:
– Пустыня? В самом деле? Ненавижу песок.
Он помог ей подняться, и Скарлетт закатила глаза.
– Боги, ты такой ребенок. Кажется, той ночью на пляже песок нисколько тебя не беспокоил. – Отряхнув подаренный Хейзел костюм, Скарлетт огляделась по сторонам и спросила: – Где мы вообще находимся?
Тут Сорина осенило.
– Черт, – пробормотал он, глядя поверх плеча Скарлетт.
Повернувшись, она увидела, что к ним в сопровождении двух дозорных спешит мужчина с черными волосами. Тот, который присутствовал на встрече с Талвин. Под жарким солнцем его кожа казалась еще темнее, а на лице отражалась смесь самодовольства и ярости. Он остановился в нескольких футах поодаль и оглядел их с ног до головы. Вытащив меч из ножен на спине, он направил его в сердце Сорина.
– Не думаю, что тебя приглашали в эти земли, принц Огня, – объявил мужчина с плохо сдерживаемым гневом.
– Поверь, я бы никогда не пришел сюда по доброй воле, – легкомысленно отозвался Сорин. – Ума не приложу, как кому-то может нравиться постоянно иметь полную задницу песка, хотя тебя, похоже, это устраивает.
Земля под ними задрожала, и Скарлетт почувствовала, как Сорин положил руку ей на спину, чтобы поддержать.
– Ты не имеешь права заявляться в мой Двор и выказывать подобное неуважение, Адитья, – прошипел мужчина.
Скарлетт взглянула на Сорина, который смахивал невидимые песчинки со своего костюма – того же самого, в котором был на встрече с королевскими особами и Талвин.
– Азраил, я могу где угодно выказывать тебе неуважение и не стал бы проделывать такой путь исключительно ради этого, – протянул Сорин скучающим тоном.
В другой руке мужчины появился острый деревянный кол, и Скарлетт бросила на Сорина недоверчивый взгляд.
– Этот парень здесь меньше минуты, а ты уже успел его выбесить?
– Он урод и всегда бесится, – проворчал Сорин.
– Какой же ты ребенок, – вздохнула Скарлетт, закатив глаза.
– Это я-то ребенок? – возмутился он. – Не ты ли притащила меня в пустыню, чтобы признаваться, что безумно в меня влюблена?
Скарлетт показала ему язык.
– Простите, что прерываю… что бы это ни было, – вмешался мужчина, в тоне голоса которого слышалось раздражение – и отражалось на лице, когда он переводил взгляд со Скарлетт на Сорина и обратно.
– Кто ты такая? – обратился он к Скарлетт.
Скарлетт посмотрела на Сорина, но он не сводил глаз с черноволосого мужчины.
– Сорин, кто это? – спросила она, окидывая незнакомца скучающим
