великой библиотеке
Имбретоте-под-Землей, и изгнал его из моего мира. Он с трудом вернулся в
Алифрос, в земли Мзитрина, и укрылся при дворе Шаггат Несса. И, похоже, Шаггат оказался его судьбой: доктор Чедфеллоу заверил меня, что он умер вскоре
после самого Безумного короля.
— Меня Чедфеллоу заверил, что будет на борту и позаботится о Прахбе, —
сказала Таша. — Я ему не доверяю. Но ты думаешь, что этот чародей может быть
любимым учеником Аруниса, верно?
— Что-то в этом роде, — сказал Рамачни. — У магов, как у портных и поэтов, есть свои стили, и в работе этого чародея я обнаруживаю больше, чем немного
влияние Аруниса — и все его зло. Мы должны быть очень осторожны.
Единственная хорошая новость — на этом корабле так много заклинаний и
обрывков заклинаний, так много столетий покрывавшихся магической паутиной, что несколько моих собственных заклинаний могут какое-то время побыть
необнаруженными. О, в конце концов он обнаружит их — он узнает, что на борту
находится другой маг и сражается с ним, — но, если повезет, это произойдет не
скоро.
— Мистер Ускинс — плохой человек, — твердо сказал Пазел. — А капитан
Роуз — ужасный. Если подумать, он тоже слышит голоса — духов, так он их он
называет. Может быть, ты имеешь в виду именно его?
— Все возможно, — сказал Рамачни. — А Нилус Роуз — прирожденный
конспиратор. Но сейчас нет времени на размышления. Я попросил Герцила
задержать посла Исика и его леди на тридцать минут, а мы уже проговорили десять.
167
-
168-
Рамачни снова посмотрел на Пазела:
— Ты не подержишь на мгновение мою лапу?
Пазел колебался достаточно долго, чтобы напомнить себе, что перед ним не
дикое клыкастое животное, а великий маг и друг Таши. Он взял маленькую лапку в
свою руку.
Рамачни закрыл свои сверкающие глаза. Он глубоко вздохнул.
— Это правда, — сказал он. — Ты Смитидор.
— Я ормали, — сказал Пазел.
— Конечно. Но не просто какой-нибудь ормали. Твоя мать — Сутиния
Садралин Паткендл — сама маг и дочь магов.
— Ты знаешь ее имя! Как?
— Элементарно, мальчик. Она подписала свое заклинание, и я только что
прочитал сигнатуру... — Рамачни протянул руку и коснулся губ Пазела. — там.
Чудовищное заклинание! Но, похоже, оно растворено в каком-то довольно
антисанитарном фруктовом соке.
— Пожалуйста, — сказал Пазел, подавляя дрожь, — не мог бы ты убрать его?
Как продавец зелий в Сорне? Оно чуть не убило меня и мою сестру.
Рамачни посмотрел на него снизу вверх, в его глазах появилось сострадание:
— Ты еще не понял, Пазел? Никто не может его убрать. Твоя мать не просто
накинула на тебя заклинание, как старое пальто. Она изменила тебя до последней
капли крови. В каком-то смысле она действительно убила тебя — убила твое
прежнее я, чтобы могло родиться новое. Этот продавец зелий не вылечил тебя. Он
просто захлопнул крышку на кипящем котле твоего Дара — самый глупый
поступок. Если бы доктор Чедфеллоу не подсыпал тебе в чай эти противогексные
соли, рано или поздно ты бы сошел с ума. Как я уже сказал, парень, ты Смитидор, человек, навсегда измененный магией. И я потратил половину вечности, разыскивая тебя.
Наступила тишина. Таша переводила взгляд с одного на другого.
— Итак, — наконец сказала она сдавленным голосом, — ты его нашел. И, я
полагаю, все эти годы тебе нужны были мои часы, моя семья и я только для того, чтобы помочь тебе найти этого особенного смолбоя. Поздравляю.
Рамачни вздохнул:
— Я не скажу, что ты ошибаешься, Таша, дорогая.
Таша выглядела так, как будто надеялась, что он сделает именно это. Казалось, она собиралась сказать что-то еще, но Рамачни заговорил первым:
— Имей в виду, я также не говорю, что ты права. Позволь мне вместо этого
сказать, что маги видят немного больше, чем обычные люди, в этой окутанной
туманом стране, называемой будущим. Ты когда-нибудь задумывалась, почему у
тебя появился друг, Таша? Знаешь ли ты, что хорошего или плохого может из этого
произойти, со временем?
Таша застенчиво перевела взгляд с норки на смолбоя. Ее лицо было пунцовым.
— Все эти недели я умирала от желания поговорить с тобой. Спросить тебя о
168
-
169-
том, о чем я не могу просить больше ни у кого.
Рамачни поднял на нее глаза.
— Спрашивай, — сказал он.
— Ты поможешь мне избежать этого брака? Пожалуйста?
Голова норки поникла. Через мгновение он сказал:
— Да, помогу.
Таша в восторге обняла его. Но Рамачни поднял лапу:
— Возможно, у меня ничего не получится. И, если я
