приложив руку к гладкой глиняной стене.
– Мама, – тихо зову я.
Она подскакивает:
– Рэя! Где вы все?
– Верин Камнегрив там. Побудешь с ним, ладно? Я гляну, проснулись ли Бин и Ния из-за шума.
Мама выдыхает с облегчением:
– Давай-ка, проверь.
Я толкаю дверь и чуть не сбиваю Бин с ног.
– Ну! – кричит она, отпрянув назад и роняя башмак.
Ния, тоже одетая, стоит возле закрытого ставнями окна, вся бледная, и вслушивается в перепалку у порога.
Я затворяю дверь.
– Прости, Бин. – Она ворчит и пихает ногу в башмак. – Но куда это ты собралась?
– Может, Папе надо помочь.
Я закрываю глаза. Милая взбалмошная Бин.
– Может, наша помощь больше нужна Ние, чем Папе.
– Ние? Тут, наверху, с ней все хорошо. – Бин выпрямляется, глаза блестят от любопытства, юбка колышется вокруг ног.
– Ты не пойдешь вниз, Бин. Папа старается прогнать тех людей, не надо его беспокоить и лезть под ноги.
– Они не уйдут, – говорит от окна Ния.
– Видишь? – ликует Бин. – Надо спускаться.
– Нет, – отзывается Ния, качая головой. – Ты не понимаешь. Им теперь слишком стыдно, чтобы дальше наседать на отца, но они все еще думают, что фейри у нас. И будут караулить его на дорогах.
Я иду через комнату к ней и выглядываю в щель между ставнями. Мужчины уже прошли полпути вниз по дороге.
– Ты их слышишь?
– Ветерок приносит слова.
Я не слышу ни звука, но все равно киваю.
Бин тихонько мычит от расстройства.
– Ушли?
– Совсем, – подтверждаю я.
– Но он все еще в опасности, – деловито говорит Ния.
Я внимательно гляжу на нее в полумраке. Она рослая и стройная, черные волосы собраны в привычную косу, из которой повсюду выбиваются прядки, необычные серые глаза – наследие деда – блестят в темноте. По этому ровному блеску и выражению лица я понимаю, что думаем мы об одном. Решаю, что надо сказать и Бин. И выпускаю из груди воздух, когда Ния сама произносит:
– Пожалуй, мы можем помочь ему выбраться.
– Он же пришел покупать лошадей, – говорит Бин. – Вряд ли уйдет без них.
– Ты ладишь с ними не хуже любого фейри, – отвечаю я. – Сможешь вывести всех разом и привязать на равнинах. Тебя мужчины не остановят. А он потом ускользнет сам и заберет лошадей, не привлекая внимания.
– Они ему не дадут, – замечает Ния. – Будут высматривать его, а не только лошадей.
– Посмотрим, что скажет Папа, – предлагаю я.
Он по меньшей мере сообразит, как уберечь от неприятностей Бин. И Нию. Я замираю, держа дверь закрытой, неодобрительно смотрю на Бин. Она ведь подавала Камнегриву ужин.
– Ты не сказала нам, что он лорд.
– Как же!
– Она сказала мне, – объясняет Ния. – Только вот ты пришла поздно… Бин уже спала, и… – Цвет лица у нее начинает отливать розовым. – Я забыла.
– Чего уж теперь.
Я открываю дверь, надеясь поймать Папу, как только он поднимется. Ния делает шаг следом за мной, и тут из кабинета выходит Камнегрив.
Улыбается своей фейской улыбкой и кланяется:
– Дамы.
Мама, идущая из комнаты следом за ним, резко останавливается и находит глазами Нию.
– Верин Камнегрив, – говорю я сухо, – вы уже знакомы с моей сестрой, келари Самайной. – Сбоку от меня кивает Бин. – А это наша средняя сестра, келари Ниягра.
Ния легонько кланяется. Я почти чувствую за спиной ее дрожь – как бы она ни желала безопасности фейри, показываться ему все же не собиралась. Мне жутко хочется шагнуть между ними и задать Камнегриву хорошую взбучку и выставить его за дверь.
– Это честь для меня, – говорит он сладким как мед голосом.
Я сверлю его взглядом:
– Мы как раз искали отца.
Он смешливо щурит глаза:
– Как и я.
Тут Папа и поднимается наверх, лицо у него красное, взгляд все еще горит.
– Я этого наглеца Горана велю выпороть за такое, – бубнит он едва слышно, но я не спешу ему верить.
– С вашего позволения, – говорит Камнегрив, – он все-таки сказал правду.
Папа вскидывает руки:
– Забудем мальчишку. Он довольно напакостил. Ну хоть народ разошелся.
– Они теперь караулят у дороги, – говорит Ния так тихо, что голос едва слышно.
– Воистину так, – подтверждает Камнегрив.
Папа сейчас, похоже, взорвется:
– Они что?
– Это не беда, – быстро говорит Бин, выступая вперед. – Если верин Камнегрив уже выбрал лошадей, я могу их вывести и привязать ниже по Пустой Реке. Меня никто не остановит. И…
– Ох, – Камнегрив смеется. – В этом нет нужды. – Он обращается к отцу: – Я покидаю вас и вашу семью. Лошади, что мы смотрели вчера, в самый раз.
Мама поджимает губы:
– А что до мужчин на дороге?
Камнегрив разводит руками:
– Они не спали целую ночь из-за меня. Рад буду одарить их недельным сном в оплату долга.
Папа проводит рукой по волосам.
– Ну что ж, – говорит нерешительно, и в этот миг я понимаю, что он не знает, как быть с Камнегривом, и что городским действительно может перепасть Дремы Фейри – и сна этого они не забудут и не простят. Придут снова к нам, и кто-нибудь как-нибудь прознает о Ние, неделю спустя, или месяц, или год. Лучше уж постараться помочь Камнегриву, чем это.
– Не стоит устраивать подобного представления, – говорю я холодно. Фейри поворачивается и ловит мой взгляд прежде, чем я отвожу его. Глаза у него глубокие, бездонные, как колодцы в горах, одна только едва заметная рябь света на поверхности удерживает меня от падения в них. – Бин выведет лошадей, – продолжаю я с запинкой, сопротивляясь притяжению этих проклятых фейских глаз. Равное бремя – вот что нам нужно. – А Ния может спрятать вас в стежках.
Я слышу, как сестра резко вдыхает, но не могу отвести взгляда от него.
– Может? – тихо спрашивает фейри. – И как я доберусь до лошадей, если буду скрываться в шитье?
– Я отнесу вас, – говорю я, едва слыша себя, вконец увязнув в бархатной черноте его взгляда. – На меня никто никогда не смотрит.
– Вот как, – говорит он и переводит глаза на Нию. Я судорожно втягиваю воздух, зрение стремительно возвращается. – Вы сможете провернуть такую хитрость, келари? Вашим шитьем?
– Я делала так раньше, раз или два, – признается Ния голосом невесомым, как перышко.
– С живым созданием?
Я чувствую легкое движение Бин и кошусь на нее. Она борется с ухмылкой, стойко таращится в пол. Ну конечно – вспоминает про ту Папину козу. Мне и самой приходится сдерживать улыбку при этих воспоминаниях. Ния, похоже, думает о том же, так что отвечает намного уверенней:
– Да, вераин. И все получилось.
Камнегрив обращается к отцу:
– Я сделаю, как вы пожелаете. Не хочу подвергать вашу семью опасности. Выбор за вами.
Папа облизывает губы, обводит нас взглядом, долго смотрит на Нию. Никогда раньше чужаки не знали ее тайны, но Камнегрив узнал ее еще вчера, понимает Папа это или нет. И нет опасности в том, что лорд фейри еще раз увидит истину сегодня. Ну, я надеюсь, что нет.
– Я бы предложила, – мягко говорит Мама, – позавтракать и обдумать все получше. Здесь мы в безопасности, так что нет причин срываться немедленно.
– Действительно, келари, – отвечает Камнегрив
