Георгий Мосешвили
Избранное. Том II
© Л. А. Пименова, 2014
© ПРОБЕЛ-2000, 2014
Стихотворения, не включенные в авторские сборники, незавершенное, наброски
«Вы задумались. Я молчу…»
Вы задумались. Я молчу.Свет – в непроглядной мгле.Не дай Бог погасить свечу,Что горит на столе…
25.02.1974Памяти Малера
Я прикажу оркеструГде-нибудь в людном месте…
И. Северянин
Ночью, при ярком свете не фонарей – созвездий,В час, когда в целом мире люди ложатся спать,Я прикажу оркестру где-нибудь в людном местеВ память Густава Малера траурный марш играть…
Время его настало! Начинайте, маэстро!Начинайте программу маршем в манере Калло.Эй, счастливые люди! Слышите плач оркестра?То над Добром убитым рыдает-хохочет Зло.
Лучше в костёр – живому, лучше к чертям – на вертел,Чем, как святой Антоний, бесплодным огнём гореть.Подлость и святотатство могут избегнуть смерти,Но Доброта и Святость – обречены на смерть.
Пусть грохочут литавры, пусть безумствуют скрипкиВ бешеном вихре скерцо, чтобы каждый готовБыл в этой страшно-сладкой дьяволовой улыбкеВидеть облик Кандидова «лучшего из миров».
Люди будут напрасно ждать в эту ночь рассвета,Заслушавшееся Время остановит свой бег…Наша больная совесть требует нас к ответу,Малер сегодня ночью судит двадцатый век.
Подлость и святотатство, вам не уйти от мести!В час, когда люди в городе будут спокойно спать,Я прикажу оркестру где-нибудь в людном местеВ память Густава Малера «Песнь о Земле» играть.
1974Могила Пастернака
Тихий свет звезды печальной,Ожидание разлуки,И симфонии прощальнойС неба льющиеся звуки,
И заката луч последний,Словно царь над целым миром.…Колокол звонит к обедне,Но давно безмолвна лира…
1974«За любовь твою ко мне Аллилуйя!..»
За любовь твою ко мне Аллилуйя!За тепло весенних дней Аллилуйя!За письмо моей любви Аллилуйя!И за нежность губ твоих Аллилуйя!
За стихи в вечерний час Аллилуйя!И за зелень этих глаз Аллилуйя!За чудесный голос твой Аллилуйя!За все дни мои с тобой Аллилуйя!
За восьмое декабря Аллилуйя!За мои страданья зря Аллилуйя!За отказ мне одному Аллилуйя!За любовь твою к нему Аллилуйя!
1974Саше Чёрному
Ох, уже эти мне дотошные потомки,Любопытные Варвары всех времён!Собирающих осколки да обломкиПрошлых лет число от века – легион.
В мемуарах старой дурочки-девицыЧуть вранья – а уж потомки – тут как тут.Что не сыщут – вспомнят деды-очевидцы,Что не вспомнят – внуки сами приплетут.
Ах, поэзия двадцатого столетья —Благовиднейший предлог для трепотни.Ходасевич, мол, вращался в высшем свете,И писал Волошин в стиле «Иверни»[1].
Я предвижу, что таким же тихим бредомНам проклятые потомки отомстят.Станет Бродский нудным классиком-поэтом,Чьи стихи тупые школьники твердят.
Кто-то страшный замечтается на стуле,Втиснув голову под лиственницы сень.Бац! – статья: «Как редактировал КривулинПрогрессивный орган века «Тридцать Семь»[2].
Он напишет, что Охапкин[3] был – пророком,А Савицкий[4] чисто выбритым ходил.Раз пятнадцать перепутав Блоха[5] с Блоком,Он напишет, что Алейников не пил!
И добавит тоном, смешанным с слезою(Были, мол, поэты, были, да ушли!),Что печатался Алейников пороюВ эротическом журнале «Ширали»[6].
«В Драгомощенко стихах такая горечь, —Он воскликнет, – что хоть падай, а хоть стой».Он напишет, что пленяла СамойловичСовременников предлинною косой…
«Дождь из перьев, пёрышки дождя…»
Дождь из перьев, пёрышки дождя…Та, что вас любила – умерла.Что вам нужно, птицы, от меня?Перья капель, капельки пера…Умерла ты – значит, умер я.Я не знаю, где я и зачем.Копоть капель, саван из дождя…Но неужели больше никогда?Копоть перьев. Так улетайте же, птицы,И гнёзда оставьте. Что? Нет?Это время не для перелётов?Это неважно. Ласточки утра, летите изкомнаты прочь!И вы прочь, вечерние птицы!Что? Не хотите?Останьтесь, тогда я уйду.Сажа перьев – копотью дождя…И я уйду. Моя судьба отчастиПовсюду быть, отчасти быть нигде.Останьтесь здесь, о ласточки несчастья,В покинутом хозяином гнезде.
«Может быть, мечтою странной…»
Может быть, мечтою страннойУвлеклись сегодня Вы.Вам казалось: Божий Ангел.Это – зеркало, увы…
Волосы ЭлеонорыРаспустились на ветру.Моему явился взоруОблик нежный поутру.
Несомненно, нет резонаРевность мужа вспоминать.Я, крылатый и влюблённый,Научу и Вас летать.
Муза лжи колец нанижетВам презрительных речейПастуха, чья гордость выше,Чем гордыня королей.
«Над миром городов…»
Над миром городовНебесный град стоит.Есть земли облаковНад облачной землёю.За веру тёмных сновГосподь меня простит,Господь меня простит,И будет свет – со мною.
Я верю в Божий светИ в грозный Судный День,Но есть иной обет —Есть вера сновидений.Без Бога чуда нет,И сон – всего лишь тень,И сон – всего лишь тень,А я – лишь пленник тени.
О, это странный плен:Так гаснет пламя свеч,Так сумрачный НеронСжигает стены Рима.Не вырваться из стен,Но невозможно сжечь,Но невозможно сжечьТо, что неопалимо.
Ты истинно всеблаг,Господь, а мы – грешны.Огонь Суда зажжёнНад сумраком предместий.Но если сгинет мрак,Мои стихи и сны,Мои стихи и сныУмрут со мною вместе.
Свобода
А.Ч.
Вы, эксперты фальшивой страсти,Святоши и дармоеды,Помните ли, как Искатель СчастьяУчеником был предан?Слышите: в горе своём застоналиДаже небесные своды?Это люди Любовь распяли,Это распяли Свободу!Нам говорят о свободе серойПод диктаторской тенью.Он говорил о Свободе веры,О Свободе прощенья.Это слово рубили мечами,Живым зарывали в землю,Но люди планеты Земля векамиЭтому слову внемлют.
Умирающий был во властиСлишком страшного бреда:«Помните ли, как Искатель СчастьяУчеником был предан?Вы, которые растопталиПепел святой Руана,Помните ли, как в костре сжигалиТело живое Жанны?»
«Встретились на краткое мгновенье…»
Встретились на краткое мгновенье —И навек прощаться им пора —Девушка, живущая в Забвенье,Юноша из вечного Вчера.
И была небесным откровеньем(Чистый голос, быстрых рук игра!)Девушка, живущая в Забвенье,Юноше из вечного Вчера.
И я знаю: в смутный час волненьяБудет вспоминать по вечерамО принцессе с Острова ЗабвеньяЮноша-мечтатель из Вчера…
Февраль-март 1975Dead Babies[7]
Не рыдайте об умерших детях,Их к себе на небо взял Христос,Им не надо больше ваших денег,Им не надо больше ваших слёз.
Ваши лица строги и серьёзны,Сбросьте маску горя своего!Плакать об умерших слишком поздно,Им теперь не нужно ничего.
Мать рукой дрожащей поправляетЛоконы у бледного чела,Плачет Джон и в голос Энн рыдает:Маленькая Бетти умерла.
Над могилой насыпают землюИ уходят: дома ждёт еда…Тихим летним днём земля приемлетМаленькую Бетти навсегда.
Джонни продаёт автомобили,Энн-сестрица замужем давно,Маленькая Бетти спит в могиле,Спит последним непробудным сном.
Год идёт за годом. Зимний ветер,Как о чём-то чистом и святом,Плачет по ночам о крошке Бетти,Спящей под заржавленным крестом…
Не рыдайте об умерших детях,Им теперь не надо ваших слёз,Утешайтесь: рай высок и светелИ к безгрешным милостив Христос.
Бросьте плакать об умерших детях,Лить потоки лживых слёз, скорбя,Спи спокойно, маленькая Бетти:Мир был слишком грязен для тебя.
13.06.1975Сожжённое сомненье
За горечь и презренье,Обиды и прощенья,За головокруженьеИ яд бесценный стрел,
За чувств и дум смятенье,Тревоги, треволненья,Еретика СомненьеСжигают на костре.
Сжигают: слишком мрачен.Сжигают: долг оплачен.Сжигают: это значит —Умри и замолчи.
А он горит – не плачет,А он улыбку прячет,И терпят неудачуНе он – а палачи.
Он знал любви мученья,Он знал нужду, гоненья,Ни пыткой, ни сожженьемЕго нельзя сломить.
В костре сгорят поленья,Из плоти – станет теньюВладычество СомненьяНад Богом и людьми.
3.08.1975«Прощай, мой месяц, крёстный мой отец…»
