«У музыки свои законы…»
У музыки свои законы.Они, быть может, не верны,Но только лиственные кроныДеревьев жить осужденыПод их эгидой – ибо светаИ дерева не лишены.У музыки свои приметы,Хотя они и не верны.
20.08.1981«Я слишком часто видел сны…»
Я слишком часто видел сныИ слишком редко верил звёздамЯ слишком долго ждал весныВесной наш мир устроен просто
Весной наш мир устроен так:Здесь – свет без тьмы, там тьма без светаЗдесь – лютый друг, там верный врагВчера – зима, а завтра – лето
А летом мир ещё ясней,Ещё безоблачней и прощеИ утро ночи мудренейИ нечего искать на ощупь
Но вот и осень настаётДожди смывают все границыЛиства пускается в полёт,Из сердца улетают птицы
И следом падает зимаНа голову нежданным снегомИ с белизною снега тьмаХолодным делится ночлегом
И жизнь уже не приручитьПоследней новостью известийИ в небесах не различитьНи сновидений, ни созвездий.
6–8.09.1981«Крест и костёр. Последний привал…»
Крест и костёр. Последний привалПоследний свидетель: Бог.Кто-то вырубил чёрный овалНа скале у скрещенья дорог.
Усталый ветер в высокой травеИщет источник водыНад древней сосной качаются двеПутеводные звезды.
Когда мы дойдём до кургана, друг,Ночь будет ещё темней.Костёр погас. Кто-то выложил кругВ темноте – из белых камней.
24.09.1981«О, эти бронзовые цепи…»
О, эти бронзовые цепи —клеймо афинских мудрецов!Мы с вёслами навеки скрепимзапястья быстрые гребцов.
Сарматам, скифам, амазонкамоставим от своих щедрот.А о судьбе гребцов потомкамрасскажет старец Геродот.
5–6.10.1981«Это памятный день…»
Это памятный день —нет ни солнца ни слёз.Это только свирель —это ветер и воск.
Это сон о землев тайниках тишинына холодном огненеизбытой зимы.
Под январским снежкомпостаревшая медьдаже под наждакомпродолжает тускнеть.
Сводят счёты своидерева и мосты.Это время любвипереходит на ты
С теми, кто ещё жив,если только онинеспособны ко лжив эти чистые дни.
5–6.10.1981«Вечность-горбунья, беден твой дом…»
Вечность-горбунья, беден твой дом,Дом без ни одного окна.Нет ни кола, ни двора. На пустомМесте хозяйка всегда одна.
В гости пришедших к тебе тайкомТы запираешь в темный чулан.Вечно содержатся под замкомТе, кто был зван и кто не был зван.
Звездный нимб над тусклым лицом.Праздник кончен. Напрасно ты ждешь,Вечность-горбунья, даже скупцомНазвана ты по имени: ложь.
9.10.1981«Таков мой город. Сотни городов…»
Таков мой город. Сотни городовСоединились в нём одним дыханьем,И все они своим существованьемОбязаны тому, что нет следовИстории, смешений, стилей, рас.Здесь всё – едино: языки и стилиСмешались так, что жители забыли,Где «да», где «нет», где профиль, где анфас.Однако ночью (вот уж третий час!)Все жители спокойно спят. Тем пачеВсе жительницы. Не смыкаю глазЛишь я – иду куда-то наудачу,Бог весть куда. В пустыне из камнейВсё тихо. Нет прохожих. Лишь витриныСияют. Неподвижен хор тенейНа мостовой. На стройке – горы глиныИ щебня. Вот и площадь. Словно снег,Недолговечна белизна строений.Вот площадь и – не может быть сомнений —На белом фоне зданий – человек.…И что вам осталось? Лёгкий озноб…И зеркало вновь разбито,Но вот отраженье: огненный столп,Река и куски гранита…Река. Гранит расколот на куски,И месяц, улыбающийся криво,Дробится и плывёт неторопливоВдоль смутного течения реки.
Цветы роняют в воду лепестки.По воле ветра волны еле живы,Но здания черны и молчаливы,И звёзды бесконечно высоки.
Река. Молчанье. Свет. Провал во тьму.У набережной возвела тюрьмуМеталлолома ржавая держава.
Каменоломня есть за три версты.По берегу идёт дурная слава.Разведены последние мосты.
12–13.10.1981«Кровью река течет в каменном сердце твоем…»
Кровью река течет в каменном сердце твоемгород мой – истукан, город мой – камнелом
Имя твое по всей стране разнесла молвачто ни река – Москва, что ни город – Москва.
Я люблю наблюдать осень в садах твоихветер стремится ввысь, словно свободный стих
Листья стремятся вниз, словно осколки строфгород мой – вертопрах, город мой – пустослов.
Александровский сад. Каменная стена.Кремль – это просто дом – дом, где стена одна
Кремль – это Божий дом, место без общих мест.Кремль – это просто мост. Кремль – это просто крест.
Город прямых крестов, снятых с церквей святыхгород каменных снов каменных мостовых
Город – железный свод, город – ружейный стволгород – живая жизнь, город – святой престол.
Кто ты, что ты – Бог весть – истина или ложьбелый день – ты скорбишь, черный день – ты поешь
Облик твой сотворенный – лишь подобье творцанет начала тебе – и не видно конца
Можно лгать о тебе – ты не станешь винитьможно долго тянуть бесконечную нить
Но на слово твое не наложишь печатьты и в смутное время не сможешь молчать
Я люблю тебя, город мой – пепел и дымгород мой – стародум, город мой – херувим
Город желтой больницы и серой тюрьмыгород красного лета и белой зимы
Нет ни воли расстаться, ни силы уйтинас одно возвращение ждет на пути
В город – вечный покой, город вечный укор.Город смерти – закрытый Успенский собор.
13–14.10.1981«Дом из дерева. Вид…»
Дом из дерева. ВидНа переулок. ЛёдНа мостовой. СтоитЦерковь напротив. БьётВетер в колокол. Звон.Снежная кутерьма.Тёмные окна. Сон.Это зима. Зима.
3.11.1981«Ты счастлив ли, хозяин добрый мой?..»
– Ты счастлив ли, хозяин добрый мой?– Но кто ты? И какое тебе дело?– Я ложь твоя. Поговори со мной.Ты лжёшь всю жизнь. Тебе не надоело?– Я не умею лгать. – Постой, постой!Не забывай кто я! – Ты тень без тела.– Я ложь твоя. Не лги же мне. – ОднойЛишь правды я хочу! – И я хотела…– Но где же правда? – Ржавчина разъела.– Оставь меня. – Нет, я умру с тобой.
– Но в чём я лгу? – Ты всё твердишь: святойФранциск, любовь, Христос… – Как тыпосмела!..…смиренье, Бог… Всё это – звук пустойВ твоих устах! – Ты лжёшь! – А ты? СгорелаВ моём огне душа твоя. – Пой, пой…Все песни лжи – не ложь ли. – ПочернелаТвоя больная совесть. – БелизнойЛишь ангелы… – Что было прежде бело —Не очернить. – Ты мне осточертела!Оставь меня! – Нет, я умру с тобой.
«Осенние черные птицы…»
Осенние черные птицыНашли золотое дерево.Они опустились плавноНа ветви. Поднялся ветер.Дождь оказался похожимНа белый цветок холодный.Медленно под облакамиОпускались его лепестки.И ветер тихо смеялсяМежду землей и небом.Ветер любил смеятьсяНад листвой и дождем.Но вот потемнело небо,Ветер и дождь умолкли,Дерево облетело,А птицы остались одни.
7.11.1981«Бездомное белое облако…»
Бездомное белое облакоСвило себе гнездоВ водосточной трубе.Иногда к нему в гостиЗалетал теплый ветер,Игравший роль почтальона,И приносил письмаОт других облаков.Письма были завернутыВ конверты из желтых листьевИ говорилось в нихВсегда об одном и том же:О городах и звездах,О звездах и городах.Но однажды пришла телеграммаБез конверта и с предупреждением,Что черные тучи летятНа город и будет дождь.Облако улыбнулось,Погрустило, но плакать не сталоИ, попрощавшись с ветром,Улетело Бог весть куда.А гнездо так и осталось,И после дождя наутроЕго вынул водопроводчикИз трубы и отнес домой.
«Дом. Золотая соль…»
Дом. Золотая сольПод зелёным стеклом.Люди проходят вдольУлицы, входят в дом.
В доме на стенах спятБелые облака.В городе – листопад.В доме – ни ветерка.
В городе – пыль столбом,В доме – бесплотный дымБелый, и синий домКажется голубым.
В воздухе взмах рукой —Золотая черта.В доме всегда покой.В городе – суета.
Здесь не умер никто.Здесь никто не живёт.Здесь происходит то,Что не произойдёт в городе…
28.11.1981«Не выходя из комнат…»
