ночи под грохот сердец и шепот заснувшего моря. Бессловесный разговор и загадочная рапсодия, звучащая в пустом позаброшенном храме. Тихое, на цыпочках, путешествие вглубь себя и другого.
Поцелуй был похож на игру, в которой мы то и дело менялись ролями, не стесняясь всех своих проявлений, желаний, остро-колкостей и уязвимостей. Мы будто оживляли друг друга, вытаскивая из глубины, трепетно преподнося второму все самое пронзительное и хрупкое, обычно дремлющее глубоко под щитами иголок.
Тилвас придерживал меня за талию, другой рукой гладил по щеке, по острым ключицам, по груди. Я обнимала его за шею, чувствовала, как нагревается его кожа, как припухают губы. Внизу живота было жарко. Мне хотелось раствориться в этом поцелуе, я и не подозревала раньше, что нежность тоже бывает такой манящей.
– Тилвас… – прошептала я и тихонечко застонала, когда он, подавшись вперед, прижал меня к скале, у которой мы стояли.
Казалось, время замерло. Не существовало ничего, лишь мы с Талвани, будто плывущие в вечной пляске космоса.
Да.
Это был действительно сказочный поцелуй и сказочное продолжение.
После мы долго лежали под звездами. Тилвас взял меня за руку.
– Мы не умрем, слышишь? Мы не умрем, – шепнул он.
41
Маскарад сенатора Лорча
Sed semel insanivimus omnes.
«Однажды мы все бываем безумными».
Темные грозовые тучи заволокли небо над Шэрхенмистой. Они были настолько плотные, что, казалось, дни просто не наступали. Одна ночь сразу сменилась новой, а потом еще одной, и не было никакой пощады, никакого проблеска света для грешников. Море низко гудело, разгневанное оттого, что ему приходится отражать эту свинцово-темную хмарь. Было очень душно и жарко, но при взгляде на серую воду и серую пену, заполнившую побережье, что-то холодело внутри.
В Приливной Волне не стали выключать уличные фонари. Когда мы вчетвером шли мимо, они слегка потрескивали, по стеклянной поверхности пробегали крохотные молнии: у маг-светильников принято сбоить перед грозой.
Мы едва не опоздали на корабль: столь многое нужно было сделать для подготовки. Пристань полнилась дорогими каретами. Парусная шукка, приготовленная для морского путешествия на острове сенатора, выглядела шикарной. И темной.
Черное дерево, черные паруса с блестящей золотой вышивкой, и даже официанты на корабле, уже потчующие гостей напитками в высоких тонких бокалах – в черных ливреях.
– Кажется, вечеринка и без нас планировалась мрачная, – прокомментировал Бакоа, когда мы поднялись на борт.
– Ученые выяснили, что черный и золотой ассоциируются у большинства людей с роскошью и богатством, – вполголоса усмехнулся Талвани. – А наш сенатор явно любит производить впечатление.
Дав охране проверить поддельные приглашения, мы разошлись в разные стороны, чтобы оценить обстановку. Оказалось, что корабль позиционировался как зона разогрева перед вечеринкой. Разумное решение притом, что путь от Большой земли до острова сенатора занимает больше двух часов.
Гости уже надели свои маски. Музыканты расположились на палубе, в кают-компании шла игра в покер. Шукка рассекала бурлящие волны, повинуясь не столько даже силе шквального ветра, сколько мощи магического кристалла – своеобразного сердца корабля, которое помещают в трюме парусников.
Убедившись, что вокруг нет никакой опасности, я опустилась на деревянный шезлонг в непопулярном конце палубы, и, рассеянно помешивая коктейль соломинкой, смотрела вдаль.
Впереди, сколь хватало взгляда, было лишь море. Точнее даже – океан… Остров сенатора находился с восточной стороны Шэрхенмисты, там, где заканчивается мир и остается одна лишь вода. Бесконечная вода, плавно огибающая планету, чтобы потом превратиться уже в западные моря Лайонассы.
Колоссальная пустота. Чуждая, живущая по совершенно иным законам, чем населенный мир.
Но и здесь, неподалеку от берега, океан уже начинал показывать свой нрав. Далеко впереди из темной толщи били огромные фонтаны. Столбы воды возносились в воздух из подводных скал с невероятным, смертельным напором, на десятки метров. Это загадочное явление было, вероятно, еще одним последствием опытов срединного народа в прошлом тысячелетии. Самое удивительное, что в океанских фонтанах – как их называли – бурлила пресная вода. И даже целебная, как утверждали смельчаки, добывающие ее для продажи.
На острове сенатора тоже имелись такие опасные источники, однако их давным-давно взяли в плен и обуздали магией, крепко заперев в подземельях замка.
При этом, конечно, никому не хотелось, чтобы ценная лечебная вода пропадала просто так. Поэтому пара серебряных труб тянулась от зачарованных и запертых подземных резервуаров наверх, к жилым этажам. Они выходили на кухню так, чтобы повара могли в любое время подавать целебную воду к столу Циги Лорча.
Сейчас океанские фонтаны шипели далеко от нас, но мне чудилось, что и на корабль долетают их свежие брызги.
На шезлонг рядом со мной опустился Мокки. Острое и опасное лицо вора, укрытое белой полумаской, бледнело над грациозной чернотой костюма из широких брюк и таори до середины бедра. Сшитый дорого и со вкусом, этот костюм не вызывал у Бакоа ничего, кроме презрения, но при этом уже на корабле заработал вору несколько заинтересованных взглядов, пару кокетливых улыбок и даже одно многообещающее прикосновение. В своей шелковой броне Мокки казался обманчиво миролюбивым и нежным, но на деле, кажется, едва сдерживался, чтобы рефлекторно не скинуть за борт даму, посмевшую к нему прикоснуться.
– Ты прекрасно выглядишь, – сказала я.
– На себя посмотри, – буркнул Бакоа.
Мы молча потягивали напитки, глядя на туманную полосу горизонта и упругие столбы океанских фонтанов. Рядом с нами у парапета стояли двое гостей, которые живо обсуждали что-то. Я заметила, как напрягся Мокки, смотревший в их сторону, и тогда тоже прислушалась.
Мужчина и женщина разговаривали о Квартале Гильдий.
– Снова война банд, – сетовала дама. – Это ужасно утомляет. Полагаю, если в течение недели-двух квартал не угомонится, мы отправим туда магов и чрезвычайников и просто зачистим территорию.
– Да ну. Можно просто дождаться, пока они перебьют друг друга, – цинично отозвался мужчина.
– Это чревато неприятными последствиями. Их разборки затрагивают и другие, мирные районы. К тому же создается впечатление, что гильдии – неуправляемая сила, а это невыгодно для репутации города. Будем надеяться, одна из группировок все же одержит верх как можно скорее. Лично я ставлю на возрождение Сломанной отмычки.
– Лично мне плевать. Одни швали ничем не лучше других, но субординация важна. Так что поддержу тебя – за Сломанную отмычку!
Гости чокнулись.
Я вновь покосилась на Мокки. Я боялась, что он сожмет тоненькую ножку бокала в руке так сильно, что та просто лопнет. И что – да, парочка гостей все же нахлебается морской водицы, так и не
