спиной, что я не могла позволить себе по понятным причинам, поэтому выбрала альтернативу. Помимо декольте у моего темно-бордового платья на запа́х был длинный разрез на правом бедре. Там, на мелькающей при ходьбе полоске кожи, можно было при должном старании разглядеть подвязку с прицепленным крохотным флакончиком. А на груди у меня на тонкой длинной цепочке висел амулет, похожий на яйцо.
Точно такой же украшал Галасу Дарети. Это были два парных артефакта для связи: качни один, и сразу качнется другой, где бы ни находился его обладатель. Чуть позже они нам потребуются.
Мы прошли сквозь внешние ворота замка и оказались в главном дворе, заросшем корабельными соснами. Впереди было основное здание. На его пороге, перед распахнутыми арочными дверьми, стоял человек в черном костюме. Он любезно здоровался с гостями, тянущимися мимо него взбудораженным, непрекращающимся потоком.
Я не видела его никогда прежде, но все равно узнала.
Сенатор Цига Лорч. Горфус.
Пепельные с проседью волосы, статная фигура. Слегка раскосые карие глаза. Узкие губы, гордый нос и настолько раздвоенный подбородок, что можно выдергивать гвозди – это считалось признаком мужественности, но мне показалось отвратительным.
– Он не почувствует тебя, Джерри, – на ухо сказал мне Тилвас. – Просто веди себя, как все вокруг. У тебя точно получится, ты прекрасная актриса.
– Получится, – твердо согласилась я, хотя мой голос был сиплым от волнения. – Мы с тобой… Уже сейчас расстаемся, верно?
– Да, – кивнул Талвани, и его рука на моем локте сжалась чуть сильнее. – Все будет хорошо.
Я чуть притормозила, чтобы посмотреть на артефактора. Под черной полумаской его глаза казались особенно выразительными. Поймав мой встревоженный, сосредоточенный взгляд, Тилвас подмигнул и, быстро наклонившись, легко поцеловал меня в кончик носа.
– На удачу, – сказал он.
– Я буду ждать тебя.
– Я приду.
И тогда как я продолжила идти вперед, прямо к сенатору Лорчу, Тилвас безмолвно и грациозно ступил прочь с подсвеченной факелами дорожки. Мокки и Галаса шли в паре перед нами. Они легко миновали хозяина вечеринки, мурлыкнув ему что-то необязательно-вежливое. Я за оставшиеся несколько шагов успела присоединиться к какому-то грузному гостю, кажется, из Казначейства, и он чудесным образом поблагодарил Лорча за гостеприимство вместо меня.
Думаю, меня за ним вообще не было видно. Так, какая-то цаца.
В зале я мгновенно сбежала, к вящей растерянности своего недолгого спутника. Спрятавшись за колонной, я выдохнула и огляделась. Когда я рассмотрела интерьер, у меня перехватило дыхание…
Тебе кажется, Джерри. Тебе просто кажется из-за того, что ты сама об этом так часто думала. На самом деле никакого сходства нет.
Но самоуспокоение не работало.
Вездесущие душные белые лилии – кладбищенский запах, умеющий перекрыть вонь разлагающихся тел. Длинные витые свечи – в изысканных канделябрах, расставленных вдоль зеркал, из-за чего изображения двоились, уводя гостей в сумрачное царство иллюзий. Виноград, гранатовые косточки и соцветия алых роз в прохладных каменных чашах. Жареные сердца перепелок на шпажках. Меню – на листках бумаги, похожих на выдранные страницы древних книг. И под потолком – ткани с серебряной вышивкой.
Точь-в-точь Зайверино.
Мои зубы стали отстукивать страшную дробь. Я стояла в углу зала, а кругом шутили, смеялись, обменивались комплиментами богатые, довольные жизнью гости Лорча. Жемчужные улыбки. Блестящие ткани. Терпкие ароматы духов.
– Как хорошо, что мы сменили план, – проворчал Мокки, найдя меня в толпе.
– Да уж.
– Мы с Галасой уже поняли, куда идти, чтобы попасть в подземелья из внутренних помещений. Начинаем? Ты готова остаться одна?
– Конечно, – как можно беспечнее сказала я.
Прядка волос падала на бешеные глаза Бакоа в обрамлении маски, а острый нос будто подрагивал в нетерпении, готовясь к неприятностям. Мокки похлопал меня по плечу – жест, максимально неуместный на званом вечере, – и, больше ничего не говоря, исчез среди гостей.
Я покосилась на часы и, вздохнув, стала пробираться в нужном направлении.
Вчера мы каким-то чудом (чудо звалось Талвани) раздобыли карты замка и заранее запланировали, что и где должно происходить.
У ребят было две задачи. Обе располагались в подземельях замка. Одну из них, связанную с океанскими фонтанами, инициировал Тилвас, а потом подхватывала Галаса. Вторую, связанную с освобождением пленных рёххов, полностью брал на себя Мокки, так как мы подозревали: против Тилваса в тюремных и пыточных камерах будут стоять особые ловушки, потому что сенатор наверняка ждет появления пэйярту.
Я же весь вечер проводила по своему сценарию. И теперь уверенно двигалась к незаметной дверке в дальнем конце зала, который ведет в другой, жилой корпус замка, где…
Мои размышления прервала Галаса Дарети, остановившая меня на полпути. Когда ее нежные пальцы коснулись моего запястья, сердце мое оборвалось, потому что в первый момент я решила, что это Лорч – раньше срока. Но нет. Целительница.
– Я сейчас догоню Мокки, – сказала она, предупреждая мой немой вопрос. – Просто я хотела сказать: я знаю, что ты точно справишься, Джеремия Барк.
– Знаете в смысле дружеской поддержки или «знаете-знаете»?
Галаса криво усмехнулась.
– Но если вдруг нет… – протянула она, игнорируя мой вопрос. – Я все-таки взяла с собой еще одно парализующее зелье. Так что ты сможешь его использовать.
И она, вложив мне в руку перстень с большим поддельным камнем, скрывающим потайной отсек, растворилась в толпе. Перебрасывая кольцо из руки в руку, я подумала: вероятно, Галаса предполагает, что это зелье придется выпить мне.
* * *
…Я продолжила свой путь в жилой корпус за́мка. Не прошло и получаса, как я оказалась перед нужным помещением. На вскрытие замка́ ушло две отмычки. Если здесь была магическая защита, то настолько хорошая, что я не то что не почувствовала ее – не могла даже предположить, куда она вшита.
Деревянные раздвижные двери, разрисованные белыми аистами на черном фоне, с тихим шорохом разъехались по сторонам. Я зашла в спальню сенатора Циги Лорча.
Все в сдержанных черно-молочных тонах. Много камней. Много бамбука. Старинные зеркала и на стенах, и на дверцах шкафа. Тонкая бумага обтягивает раздвижное окно в пол, ведущее в потаенный внутренний сад замка. Возле пышной кровати с необычным балдахином, который поднимался, сматываясь в рулоны, находился столик. На столике – графин с водой и стакан: слуги позаботились о том, чтобы сенатор, вернувшись с приема, мог освежить горло глотком чистейшей воды из океанских фонтанов, запертых в подземельях замка.
Где их прямо сейчас потихонечку расковыривает Галаса Дарети.
Я приоткрыла окно, затем подошла к прикроватному столику. Отцепила от бедра закрепленный там флакон с парализующим зельем, открутила крышку и стала методично, никуда не спеша, капать его в графин.
Кап. Кап. Кап.
Это был почти
