сейчас вонзит кинжал, но она, наоборот, отстранила его. Странно, ведь она спросила, чего я хочу, а я ей ответил.
– Давай, выпусти нити! Свяжи меня! Сделай хоть что-то! Я не могу убить того, кто не сопротивляется, как ты этого не понимаешь?!
Теперь она почему-то злилась. Я правда не понимал людей.
Но злость прошла так же быстро, как вспыхнула. На лице принцессы застыло странное, обреченное выражение. Она сдалась. Она уже почти отстранила нож от моего горла, но я перехватил ее руки и вернул их назад. Теперь я ощущал острие ножа кожей.
– Дракон в той легенде тоже не сопротивлялся, но принцесса все равно выколола ему глаза во сне и обманом заставила разбиться о землю. Вы должны сделать то же самое. Из-за заклятия я не могу навредить своей хозяйке или себе, но вы правда можете убить меня. Я не буду из-за этого, – я остановился, вспоминая одно из слов, которые использовала принцесса, – обижен. Только потом вы должны позаботиться о моей сестре. Но не так, как хозяйка, а по-настоящему.
Я судорожно втянул спертый воздух. Лезвие слегка оцарапало мне шею. Где-то внутри колыхнулось чужое негодование. Сестра вернулась ко мне, почувствовав, о чем я думаю. Я попытался объяснить ей, что это для ее же блага, но она не хотела меня слушать.
Озвучивать мысли, еще и на чужом языке, было довольно странно. Я не помнил, чтобы хоть когда-то в жизни произносил так много слов сразу. Никто бы мне не позволил так много говорить.
– Я не могу убить тебя. – Принцесса улыбнулась. Из ее глаз выкатились две крупные слезы и упали мне на лицо.
– Я ведь вас прошу! – Я бы сам опустил наши руки вниз, пронзая собственное горло, но заклинание сковало меня.
Принцесса покачала головой. Ее слезы все так же падали мне на лицо. Скатывались по щекам мягкими теплыми струйками.
– Почему? – тихо спросил я.
– Потому что я не та принцесса и не принцесса вовсе. – Она со странной мягкостью и осторожностью высвободила свои руки из моих. Отложила нож в сторону. И переплела наши пальцы. – А ты совсем не похож на того дракона.
Я почувствовал что-то такое, чего никогда не ощущал раньше. Одним этим касанием она сделала мне больно, зародила внутри некое слишком большое для меня чувство, которое вот-вот должно было разодрать меня на кус– ки. Но почему-то не раздирало.
– Ты не боишься ни хозяйки, ни боли, ни смерти, – говорила она, и голос ее больше не дрожал, – единственное, что имеет для тебя важность, – твоя сестра. Но пока с помощью нее можно управлять тобой, они никогда не отпустят ее. А если им удастся вытравить из тебя всю любовь к ней, то просто избавятся от нее.
«Ты и сам знаешь, что госпожа не терпит бесполезных вещей. А как только ты перестанешь обращать внимание на страдания твоей сестры, она станет для госпожи бесполезна».
Слова принцессы мешались в голове со словами того недрэ, которого я едва не сделал тенью. Я наконец понял, что любые мои попытки спасти сестру будут бессмысленны. Пока, держа ее в заложниках, можно заставить меня делать что угодно, они будут причинять ей лишь больше страданий. Если бы госпожа была против этого, она бы давно велела отпустить сестру.
Принцесса встала, подняла нож и заткнула его за пояс, спрятав за спиной. Я так и продолжил лежать на каменном полу, не решив, что делать.
– Я не убью тебя, – повторила принцесса. – Но оставаться здесь я тоже не собираюсь. Ты можешь остановить меня. Или не мешать и потом быть наказанным хозяйкой. А еще ты можешь помочь мне, и я гарантирую помощь и свободу тебе и твоей сестре. Выбирать тебе.
Она протянула мне руку. Я смотрел на ее тонкие пальцы, еще недавно сжимавшие нож, державшие мою смерть на кончике лезвия. А теперь эта девушка, которая могла умереть из-за меня, предлагала мне выбор. И я отчего-то знал: она примет любой мой ответ.
Мне было страшно.
Я все еще был отвратителен сам себе. Где-то далеко все еще звучал задыхающийся крик недрэ. Еще дальше крики людей, пожираемых тенью. Моя магия была ужасна. Я сам был ужасен. Лучше бы было просто не существовать. Я не имел никакого права жить и тем более быть свободным.
Но мне так этого хотелось.
Просто невероятно, так сильно, что это чувство распирало грудь, грозясь выломать ребра. Так хотелось, чтобы кто-то помог мне. Чтобы кто-то правда сделал для меня что-то хорошее.
И я схватился за протянутую руку.
– Кстати, меня зовут Фриг. – Она улыбнулась, сжав мою руку между своими ладонями. – И я не принцесса. Я дочь Лорда Сторграда, Великого Лорда Бентской республики… но тебе это ни о чем не говорит, верно?
Я кивнул. «Принцесса» звучало куда проще.
– А тебя как зовут?
Я покачал головой.
– Не скажешь? – удивилась принцесса… нет, Фриг.
– У меня не может быть имени.
– Глупости, – возразила Фриг, – когда выберемся отсюда, обязательно придумаем тебе имя. А то нельзя же без него жить.
Я бы мог сказать, что можно, ведь я же как-то прожил столько лет. Но не стал возражать. Казалось, что когда-то у меня и правда было имя, просто оно стерлось и забылось, потерялось где-то в глубинах памяти. Будто его тоже давным-давно отняли.
Теперь же пришло время вернуть все, что принадлежало мне.
* * *
Мы шли по темным туннелям, поднимались по выбитым в камне лестницам, медленно пробираясь к выходу на поверхность. Сеть тоннелей и катакомб больше напоминала настоящий подземный город и тянулась если не под всей пустыней, то под большей ее частью. Тот участок, на котором хозяйка заперла Фриг, располагался довольно глубоко, а между камерами и поверхностью было десятка два поворотов и разветвлений. Но я хорошо знал путь и был уверен, что без труда выведу нас. Главное сейчас – не попасться кому-нибудь на глаза. Но мысленно я готовился к худшему, потому что именно оно всегда и случалось со мной. И когда что-то пойдет не так в этот раз, у меня должен быть план.
– Как ты открыла клетку? – тихо спросил я, потому что правда было интересно. Я ведь лично видел, как хозяйка закрыла ее.
– А ты разговорился, – усмехнулась Фриг. – Это не упрек, если что. Мне так больше нравится, – тут же добавила она, – а насчет замка… один мой друг научил меня вскрывать их. Они у вас довольно примитивные.
Я подумал о том, что мне еще предстояло вскрыть один замок. Возможно, он
