не очнулся, — сказала Таша. — Но я благодарна вам за то, что вы
спасли его. Вы очень храбрый человек, мистер Кет.
— У меня не было времени быть храбрым, — сказал он, опуская глаза. — Я
182
-
183-
просто обнаружил, что действую.
Теперь Таша увидела, что в богатом гардеробе мистера Кета был один изъян: потрепанный белый шарф, туго завязанный вокруг шеи. Что-то, сохранившееся с
детства, предположила Таша: у богатых мужчин были свои причуды.
— Вы можете рассказать мне, что случилось? — спросила она.
Кет покачал головой:
— Прошу прощения, не могу. Мистер Фиффенгурт потребовал от меня
обещания никому не рассказывать об этом уродливом событии.
— Я тоже обещала, — сказала Таша. — Но он хотел, чтобы мы не
распространяли эту историю, верно? Поскольку мы оба знаем, что произошло, нет
ничего плохого, если мы поговорим, не так ли?
Торговец заколебался, возясь со своей трубкой, но было ясно, что Таша не
примет отказа. Бросив украдкой несколько взглядов на палубу, он снова заговорил, очень тихо:
— Я ценю вашу заботу о вашем друге, м'леди. Но я боюсь, что вы подвергнете
себя опасности ради него. Ассасин все еще на борту. Любой из этих людей позади
меня может им быть.
— Герцил больше, чем друг, — сказала Таша. — Он так же дорог мне, как
старший брат. Что бы с ним ни случилось, я должна знать, что произошло.
— Очень хорошо, — вздохнул Кет, — но это не принесет вам никакой пользы.
Ибо, в конце концов, что я увидел? Мужчина, которого я принял за моряка, скорчился у открытого люка и замахнулся молотком на что-то внутри. В
следующее мгновение — вы понимаете, было очень темно — я увидел, как этот
человек сам спрыгнул вниз и вернулся с чем-то большим и темным, перекинутым
через плечо. Конечно, это был мистер Герцил, но я не предполагал ничего
подобного. Человек на мгновение скрылся из моего поля зрения за шлюпбалкой
баркаса, а затем я услышал, как он закричал. Я бросился вперед как раз вовремя, чтобы увидеть, как он споткнулся и уронил свою ношу — теперь, очевидно, человека! — прямо через поручень.
— У него был высокий или низкий голос? — спросила Таша.
— Ни тот, ни другой, ничего особенно, — сказал Кет. — Но у меня не было
времени ни на что, потому что этот кретин перекатил твоего друга через борт.
Герцил очнулся от удара молотка, но недостаточно быстро — и ему необыкновенно
повезло: он ударился о бизань-руслень и запутался ногой в цепях. Мужчина
выхватил нож, наклонился и жестоко порезал вашего друга. А потом мистер Герцил
сделал этот... необыкновенный удар ногой.
— Куда Герцил ударил его — в плечо или в кисть?
— Запястье, — ответил Кет. — Почему вы спрашиваете, м'леди?
— Продолжайте, пожалуйста! — сказала Таша. — Что произошло дальше?
— Дальше... ну, я схватил вымбовку и набросился на него.
— Что заставило его споткнуться? — спросила Таша.
Глаза Кета расширились.
183
-
184-
— Хотел бы я знать, — сказал он. — Еще одна удача, вот и все, что я могу себе
вообразить. Палуба была достаточно гладкой. Но иначе бы мистер Герцил
наверняка умер.
— И он сражался с вами, этот человек?
— Да, действительно.
— Он был тренированным бойцом?
Кет пораженно посмотрел на нее.
— Какие неожиданные вопросы, — сказал он. — Я полагаю, он сражался
достаточно хорошо. Но это был первый настоящий бой в моей жизни — пусть он
будет последним! — и поэтому я плохой судья.
— Вы понимаете, что мне сказали? — спросила Таша. — Что вы не боец, и все
же победили его.
— Моя дорогая девочка, у меня была вымбовка.
— Значит, не понимаете, — сказала Таша, с трудом набираясь терпения. —
Тренированный боец бегал бы вокруг вас кругами, пытаясь увернуться от этой
тяжелой штуковины. Или просто отобрал ее у вас и разбил бы вам голову. Так что
он не был солдатом или одним из охранников моего отца.
— Силы небесные, конечно нет! Просто кто-то достаточно сумасшедший, чтобы хотеть убивать.
— Или кому приказали, — тихо сказала Таша.
— Приказали, м'леди?
— Не берите в голову, мистер Кет. Еще раз благодарю вас за ваше мужество.
Кстати, что вы делали на палубе так поздно ночью?
Кет отвел взгляд, затем провел рукой по лбу. Сделав глубокий вдох, он сказал:
— Мне тревожно. Маленькие комнаты, тесные пространства… все это
тревожит мою душу. Я не могу дышать.
— В этом нет ничего постыдного, мистер Кет, — сказала Таша, в кои-то веки
почти проникнувшись к нему симпатией. — Я чувствовала то же самое в школе.
Ужин в тот вечер устраивал мистер Ускинс, которого Таша терпеть не могла, поэтому она сказала отцу, что у нее нет аппетита, и, когда он и Сирарис оделись и
