Ты и твой адвокат вряд ли из семейства белопушистиков. Свои пороки ты, конечно, знаешь, а по адвокату – постараешься вызнать. И это твой выбор: в окружении псовом оставаться честной овцой и быть сожранным, тешась мудацким ореолом мученика и жертвы системы, или всё же пободаться, пусть даже состряпав себе образ «чеснока», или всё же и на себя напялить серую шкурку и сыграть по правилам стаи. Здесь важно другое. Зная о нюансах получения показаний, вооружившись соответствующими знаниями, следуя своему животному интересу и инстинкту самозащиты, ты и сам можешь давать показания, можешь получать их от других. Как минимум при всевозможных мусорских обломах в судебном следствии, в том числе через или в крепком тандеме с защитником.
Способность допрашивающего получать не только возможные, но и нужные показания, выбирать иглы из сенных стогов, различать правду от кривды, его умение оберечь и укрепить полученные сведения, да соблюсти при этом требования законности – отдельная наука и искусство. Каждая сторона и активный участник стремятся получить получит выгодные только им показания, препятствуя их опровержению второй стороной спора и самим судом, а уже полученным словам придать выгодный свет. Я зацепил и судей. Да, только судьи должны бы получать независимую информацию. Последнего не случается, так как любые показания, получаемые по вопросам судей, в любом случае будут отражать выгоду для позиции одной из сторон, а на практике – позицию обвинения.
Но, в процессе получения одних и тех же показаний, каждый допрашивающий применяет свои собственные качества, как личного характера, так и в силу профессиональных устоев. Набор приёмов достаточно многообразен: вопросы «в лоб»; вопросы наводящие (запрещены!); вопросы косвенные, то есть через вызнавание сопутствующих или связанных фактов – от общего к частному и от частностей к общему; перекрёстный допрос – очная ставка; устранение противоречий; свободный рассказ; провокация (запрещена!); принуждение к молчанию или преодоление такого права, в том числе через обман или насилие (запрещено!); прочее запутывание. Приёмы используются попеременно в зависимости от эффекта от них и нужды, в зависимости от персональных качеств и активности других участников допроса и сиюминутных возможностей. Сказываются и настроения, и душевно-физическое состояние и куча иных факторий.
За редким исключением, допрос – это всегда столкновение интересов и характеров. Характер межличностного контакта напрямую влияет на результат – содержание и ценность показаний, которые затем могут быть использованы для правильного установления обстоятельств. Мусора мечтают найти средства избавления от влияния характеров людей. Вот бы, думают, какой-нибудь придумали химикат, чтобы вогнать допрашиваемого в анабиоз, гипноз, другое безэмоциональное состояние: Оно покорно отвечает, а ты выжимай беспрепятственно любую инфу.
Однако искомых показаний может и не родиться вовсе. Такое случается, если овцевидец – разносчик информации не обнаружен или он в категорическом отказе. Даже несмотря на угрозы, насилие и применение мер ответственности за отказ от дачи показаний. Отсутствием показаний следует считать и случаи представления ложных, блудливых сведений, так как они не раскрывают сути исследуемого вопроса по искомым фактам.
Качественность, то есть высокая степень качества процедуры допроса выражается в стогом следовании всем установленным в Законе правилам проведения допроса или другого сл. действия, при которых могут быть получены показания, а также выражается в полноте и точности фиксации сведений, правильности документального оформления – протоколирования. Здесь нет мелочей. Любое, внешне пустяковое упущение может быть расценено существенным нарушением и повлечь исключение показаний, признание их недопустимым доказательством, а самого допроса – незаконным. Тем более искажение содержания показаний или невнимание к замечаниям ставят под сомнение объективность полученных сведений, их достоверность. Это может статься по ошибке или намеренными, целенаправленными действиями.
Особнячком тулятся показания экспертов и специалистов. Показания этих участников имеют самостоятельное свидетельское значение. Они, хотя и касаются доказываемых обстоятельств, но связаны с ранее данными Заключениями, ограничены выяснением вопросов, которые изначально ставились перед экспертами (специалистами), которые уже исследовались и в какой-то степени обсуждались в Заключении, а сейчас требуют разъяснений. Так часто бывает, когда Заключения непонятны для обычного или неподготовленного восприятия, содержат неясности, противоречия, двусмысленность. Но показания этих деятелей не могут своим содержанием выходить за рамки уже проведённых исследований и постановленных выводов или суждений, как это было сформулировано в Заключениях. То есть это не должны быть новой, дополнительной информацией. Такие показания не должны подменять не только уже данные заключения, но и вторгаться в сферу производства иного рода и вида исследований, когда эти вопросы должны выясняться, могут быть разрешены только через дополнительные (повторные или иной специфики) экспертизы.
Эксперты и специалисты, как таковые, не являются очевидцами обстоятельств преступлений. Иногда их допрос может быть направлен, как в случаях с допросом оперов и мусоров, на выяснения обстоятельств проведения следственных действий, каковыми являются экспертные исследования, проводимые по мусорским директивам. Но в любом случае, показания этих участников должны отвечать всем качественным условиям, как это установлено общими правилами проведения допросов.
4.4. Заключения экспертов и специалистов
Это исключительность, если кто может стать равнокомпетентным одновременно по нескольким, хотя бы по двум отраслям знаний. Если это не смежные отрасли. Не хватит попросту времени на выучку. Вот и мусора, едва ли им удаётся заделаться истинными профи хотя бы по собственной специальности, специализируясь в юриспруденции. А в прочих направлениях знаний, тем более глубоко научной принадлежности, максимум – добиваются поверхностных усвоений. Но установление некоторых обстоятельств по уголовным делам требует применения опыта и знаний, посторонних от юриспруденции. Поэтому мусора вынуждены привлекать к участию профильных спецов.
Заключения – это результаты исследования по вопросам, где требуются специальные познания в различных областях наук, технологий, искусств. Перечень таких отраслей обширен и не ограничен. Но к ним не относятся собственно юридические дисциплины. Поэтому, если судья или следак при рассмотрении дела столкнётся, например, с вопросами о применении налогового или градостроительного законодательства, по которым дупля не отлавливает, он вправе подтягивать в помощь в качестве спеца таких отраслевиков. Налоговое и градостроительное право – это юридические дисциплины, и мусора сами должны тянуть лямку нормативной базы этих отраслей. А ведь не потянут, и потому втихаря получают консультации от специалистов. На этом их и можно хлопнуть, так же как вполне ожидаемы грубые ошибки в применении и толковании отраслевых норм. Но мы немного отвлеклись.
В Заключениях даются ответы только по тем вопросам, которые поставлены сторонами в процессе или судом. Исключением является порядок по праву эксперта и специалиста указывать на такие аспекты, которые ими расцениваются важными для дела. В ходе исследований могут быть выявлены факты, значимые для установления обстоятельств, но по которым вопросы со стороны мусоров не заданы ввиду непредсказуемости самого наличия таких фактов. И тогда исследователи сами обращают на них внимание мусоров, и такие данные могут быть приняты во внимание. При этом, вновь обнаруженные факты могут быть столь существенны, что в корне меняют позицию сторон и ход разбирательства. С другой стороны, норма фактически смывает ограничения по вопросам экспертных выяснений, которые определяются вопросами следователя. Важными, имеющими значение для дела фактами и обстоятельствами эксперт может посчитать любые по своему усмотрению, как бы предугадывая нить расследования, а фактически замещая в этом самого следователя, впрягаясь с ним в одну узду. Эксперт и специалист в такой раскладке свои м произволам решают об «исключительности» случая. Такие полномочия не оставляют эксперту независимости. А в практическом выражении эксперты оказались поставлены в положение обязанных указывать на всякие «важности».
К экспертам и специалистам обращаются при всякой нужде, когда важные вопросы не могут быть разрешены без их участия из-за отсутствия у других участников должных компетенции и знаний. И даже, если у кого из «рядовых» участников подобные знания и имеются, например, свидетель по роду своей мирской деятельности обладает достаточными познаниями в области медицины, это не избавляет от специальных мед. исследований с дачей Заключения. Так как кроме знаний и пусть даже авторитетности требуется ещё и профессиональный допуск по компетенции, наличие инструментария, контроля, возможностей, ответственного подхода, специального закрепления процедур и следования оговорённым правилам, в конце концов, наличия атрибутов «доверия» к самому исследователю – установленные Законом и отраслевыми нормами гарантийные условия качества работ.
