Если ты, конечно, тактически не озадачен целью вообще не раскрывать свою позицию по делу, не желаешь указать своё отношение и оценку дать доказательственной базе, то следовало бы уже с этого этапа вцепиться молочными зубками в шкуру недобитого медведя, тягать её на свой нехилый задок. Движ такой: Непосредственно после окончания расследования и ознакомления с материалами дела, но до составления Обвинительного Заключения (Объебона), фиксировано передай следаку собственный перечень доказательств защиты (имеющихся в деле) с ходатайством о приобщении Перечня к Объебону. Будет сопротивляться и отнекиваться. Далее в зависимости от результатов и проанализировав содержание перечней по представленному тебе экземпляру Объебона, повторное ходатайство направляешь прокурору, кто будет утверждать Объебон. Здесь же можешь указать об ущербности перечней в редакции следака: подтасовка, искажение, неполнота, произвольность. В случае невыполнения твоих требований или неправильного их выполнения, свой Перечень настойчиво внедряй в дело и в предварительных слушаниях, и в подготовительной, и в исследовательской частях разбирательства по существу обвинения в суде. И при всяком упоминании, обсуждении доказательств акцентируй соответствующие из них по относимости к твоей стороне, если мусора обозначают такие доказательства иной принадлежностью.
Отсутствие должных усилий в указанном направлении приводит к таким последствиям:
Во-первых, затрудняется исключение как недопустимых тех из доказательств, что не заявлены перечнями от сторон для исследования в суде. Не заявление по Перечню может послужить основанием для отказа в исследовании и в исключении;
Во-вторых, возникают препятствия представить суду "новые" доказательства защиты. Такие будут подвергнуты жесточайшей формальной критике;
В-третьих, реальные по наличию и значению доказательства защиты, но представленные суду в числе и качестве доказательств обвинения от этой стороны, будут и интерпретированы в первую очередь обвинителем. Обвинитель оказывается в барышах уже когда, например, получает возможность первым ставить вопросы свидетелям (защиты) и оглашать фактически защитные материалы дела избирательным объемом сведений;
В-четвёртых, суд пренепременно воспрепятствует "повторному" исследованию доказательства (защиты), если оно в какой-либо форме уже было представлено суду и оглашалось в качестве доказательства (обвинения), хотя обвинитель представлял только ему выгодные выборки – часть сведений;
В-пятых, изначально заявив как о "своём" доказательстве, обвинение может вовсе не представлять его суду, например, по причине того, что в реальности эти сведения не выгодны обвинению, а могут пойти в зачёт интересам защиты. В том и расчёт. Сторона же защиты может оказаться не готова к такому повороту событий, уповая на исследование этих сведений обвинителем и не предложив их предусмотрительно к исследованию в числе защитных. Тогда какой-то из козырей защиты может оказаться "вне игры".
Конечно, и с подобными гадостями можно управиться. Есть к тому методы. Но зачем нам лишний геммор? А как конкретно мусора применяют гнилые приёмы работы с базовыми доказательствами, мы вскроем в главе о судебном следствии.
Кроме того. Исходя из положений статьи 74.2 УПК, доказательствами являются не только сведения по обстоятельствам, подлежащим доказыванию в рамках обвинения (при производстве по уголовному делу), но так же и сведения по иным обстоятельствам, собственно к обвинению не относящимся, но имеющим значение по тому же уголовному делу. Такими "иными" обстоятельствами, не относящимися к вопросам Приговора, являются, например, обстоятельства применения меры пресечения; обстоятельства, определяющие законность производства по делу и допустимость доказательств; обстоятельства по исковым взысканиям вследствие причинённого ущерба. Материалы и сведения, которые стороны представляют суду для установления или опровержения таких "второсортных" обстоятельств, как и для решения судом вопросов права, Закон также именует Доказательствами (см. ст. 108.7.3, 235.4, 309.1.1 УПК). А потому что с их помощью также осуществляется доказывание. Но процессуальное значение таких доказательств оставлено туманным, приниженным. Что, как уже не трудно догадаться, влечёт произвол мусоров при осуществлении процедурного оборота таких "доказательств".
Надо бы отметить то, что указанные обстоятельства сами по себе не включены в общий перечень обстоятельств, подлежащих доказыванию (ст. 74 УПК), когда такой Перечень, по сути, является исчерпывающим. Формально, суд оказывается свободен от оценки доказательств по этим обстоятельствам. В частности, на такие доказательства как бы и не распространяются правила исключения по недопустимости. Эти доказательства со стороны обвинения приобщаются к материалам дела "автоматически" и на общее обсуждение могут не выноситься. Так и происходит. Например, при неявке свидетеля в суд поступает Рапорт от службы суд. приставов о результатах отыскания и препятствиях обеспечить явку свидетеля. Формально, сведения по рапорту расцениваются доказательством невозможности явки и участия (допроса). Так? Хорошо, если суд соизволит хотя бы огласить Рапорт, но обычно лишь сообщают о наличии такового. Собственно процедуры доказывания невозможности явки не происходит. Не позволяется обсуждение сведений по рапортине на предмет достоверности и допустимости. Однако на его основе далее может быть принято решение об оглашении ранее данных свидетелем показаний, со всеми последствиями от этого. А подтверждением обоснованности доводов стороны обвинения и решения суда в части проведения оглашения показаний свидетеля выступят как раз сведения по Рапорту.
4.3. Показания
Показаниями являются устные или письменные сведения по обстоятельствам дела, сообщаемые участниками в ходе допросов. Показующими участниками, то есть словом своим показывающими на факты и обстоятельства, могут быть только подозреваемый, обвиняемый, потерпевший, свидетель, эксперт и специалист. В связи с невозможностью допроса, не могут быть получены показания от других, не указанных в Законе участников – участников данного разбирательства, а именно от: судьи, присяжного, секретаря, защитника, обвинителя и кое-кого ещё. Для того чтобы этим деятелям развязать языки, их предварительно следует признать свидетелями (а может и обвиняемыми) – переобуть в другие тапочки. При этом Признание, в отличие от установления статуса, допустим, потерпевшего носит псевдоофициальный характер, так признание не закрепляется специальным решением. Но однажды облачённый свидетелем запросто из тех тапок не выпрыгнет.
Устные показания – есть продукт говорения, речи словесной, посредством которой человек передаёт информацию другим человекам (а иногда умудряется сообщаться даже с животными или сущностями иных измерений). Та же информация может быть выражена и представлена на обглодание в письменном виде с помощью таких вот значков, что сейчас мельтешат перед твоими глазьями – письменной речью, то бишь, рукописно или через печатные станки на бумаге; выражена и представлена собственноручно допрашиваемым или с его слов лицом, ведущим допрос. Предпочтение должно отдаваться устным, непосредственным показаниям, когда свидетельствующий источник сведений в режиме реального времени извергает из себя словеса. Замечу попутно. Не могут считаться показаниями любые неречевые действия (так называемые – невербальные), будь то: жестикуляция, мимика, начертания. Хотя такие действия и могут быть информативными по содержанию, но они только сопровождают показания, сопутствуют им. Ты спросишь: а как же кривляния глухонемых? Отвечу: это – исключение, допущение по Закону, когда такие манипуляции признаны языком общения.
Любая форма показаний закрепляется и сохраняется путём протоколирования в специальных следственно-судебных документах – протоколах допросов, очных ставок, проверок показаний на месте, судебного заседания. Все другие виды изъяснений участника, фиксируемые в иного рода протоколах, если они получаются в ходе следственно-судебных действий с признаком "допрос", показаниями не являются(!). Усёк, Васёк?
Для получения показаний по различным следственно-судебным действиям, где такие показания могут быть получены, Кодексом установлены строгие правила проведения действий и получения показаний. Правила эти достаточно громоздки, объёмны, требуют от исполнителей тщательности и последовательности в осуществлении процедур, и порождены практикой, с целью именно максимально узаконить допросы, обеспечить достоверность и полноту получаемых сведений. Соответственно, всякое отступление от таких правил (порядка производства) может повлечь исключение показаний из числа допустимых и признание допроса незаконным.
