без такого офицера-хранителя, как я. Когда
адмирал Исик женился на вашей уважаемой матери, я охранял внешний храм.
Когда она умерла, я стоял на страже на кладбище.
Таша удивленно посмотрела на него:
— Вы... были там?
— Когда вы родились, — сказал Отт, — моя гвардейская рота построила
беседку, которая стоит в вашем саду, в знак любви императора. Ваша мать любила
этот сад. Какая трагедия, что она наслаждалась этим так недолго.
В горле у Таши встал комок. Этот старик защищал их всю ее жизнь и никогда
не просил благодарности.
— Но почему вы перестали нас охранять? — спросила она.
— Я получил новые приказы, — сказал он. — Когда вам будет столько же лет, сколько мне, ваш император должен будет подумать о том, как вас заменить. Мне
выпала честь обучать новое поколение Императорской Гвардии. Вам было всего
пять или шесть лет. Теперь, когда обучение завершено, император щедро позволил
мне защитить его любимого адмирала — и нового посла — в последний раз.
— Значит, это вы застрелили того человека в моем саду?
195
-
196-
Отт покачал головой, с сожалением поджав губы.
— Нет, но человек, который работает на меня. Злоумышленника следовало
оставить в живых и допросить. Но мой человек опасался за вашу безопасность.
Как он мог, удивилась Таша, если Джорл и Сьюзит держали этого оборванного
незнакомца в зубах? Но прежде, чем она успела спросить, Таша заметила, что Отт
поглядел вверх и вниз по коридору. Уверившись, что они одни, он полез в карман и
вытащил...
— Мое ожерелье! — воскликнула Таша. — Командор! Как вы его добыли?
— Я стар, леди, но все еще быстр. — Отт ухмыльнулся и поднял рукав: на его
предплечье была свежая глубокая царапина. — Эта Снирага — адская кошка, но я
поймал ее за хвост и шлепал, пока она не завыла и не отпустила ожерелье. Видите
ли, я видел его на шее вашей матери. Вы не позволите мне застегнуть его заново?
Таша повернулась и приподняла волосы.
— Я никогда больше не выпущу его из виду, — сказала она, когда Отт
застегнул застежку. — О, командор, спасибо вам! Мой отец говорил, что вы
хороший человек, но я даже понятия не имела, насколько.
— Вы мне льстите, леди. Но я предпочел бы ваше доверие. Ради вашего отца, расскажите мне все, что вас беспокоит в леди Сирарис. Ничего не утаивайте, умоляю вас.
Так Таша и сделала. Начав говорить, она поняла, как мало на самом деле знает
наверняка. Сирарис притворилась, что любит Ташу девочкой, и перестала
притворяться, как только укоренилась в доме. Она притворилась, что скучает по
Таше, когда та исчезла в Лорге, притворилась, что беспокоится о здоровье Исика
(почему ни один врач, кроме Чедфеллоу, никогда не приходил к нему?), притворилась, что ничего не хочет от жизни, кроме места рядом с ним.
— Но это неправда. Она хочет гораздо большего. И теперь она притворяется, что посещает дамскую комнату каждый вечер после ужина, но это не так. Она
ходит куда-то еще.
— Сегодня вечером, например? — сказал Отт.
— Сегодня вечером она действительно была там, — с несчастным видом
призналась Таша.
— О, — сказал Отт.
— Вы считаете меня дурой?
Отт покачал головой:
— Напротив. Я поражен вашей проницательностью.
— Не говорите так, если вы не всерьез, — взмолилась она. — Командор Наган, это не лепет ревнивой дочери. Обещайте мне, что отнесетесь к этому серьезно!
Сандор Отт взял ее за руку.
— Сорок восемь лет я служу Аметриновому Трону, — сказал он. — Мне было
как раз столько же лет, сколько вам, когда я принес присягу у ног дедушки Его
Превосходительства. Я поклялся, что мои разум и мозг, кости и кровь будут
сражаться, пока рука не опустит меч, а душа не покинет плоть. Ради Арквала, его
196
-
197-
славы и выгоды. И поверьте мне, леди Таша: я ни к чему не отношусь более
серьезно, чем к этому.
Глава 23. ЧУДО СЛЕЗ
5 модоли 941
53-й день из Этерхорда
Наступил серый рассвет, вскоре за ним закапал дождь. Над мысом Улту
нависли грозовые тучи; Фейерверк Фрикс нервно наблюдал за ними в подзорную
трубу. За этим мысом лежал Утурфе́, но мистер Элкстем не стал рисковать и
направился широким курсом вокруг его скалистого мыса. Сотня матросов
вздыхала, слушая его приказы, но никто не проклинал его. О чутье Элкстема на
опасность ходили легенды.
Как только корабль обогнул мыс, дождь усилился. Люки задраили; обезумевшие смолбои сгоняли дождевую воду с палубы. Появившийся город не
согрел сердца: зеленая гранитная стена, железные башни и остроконечные крыши, похожие на зубчатые пилы. Из окна своей каюты Эберзам Исик изучил холодный, замкнутый Утурфе́
