— Я не вламывался в твой дом, сынок. Всего лишь припарковал здесь машину. — Ливий жестом предложил ему следовать за собой. — Идем. Хочу с тобой поболтать.
Рука начальника тюрьмы потянулась к висевшей на поясе кобуре. Предугадавший это движение Змей метнулся к нему и выхватил оружие.
— Плохое начало, месье Кадар. Мы пришли сюда без пистолетов и ножей. Садитесь в машину, и чтобы без глупостей.
Прикрыв глаза, Леон тяжело вздохнул.
— Его я знаю. А вы кто такой?
— Северин Назари, мой добрый друг, — представил спутника Халиф. — Идемте, месье. У меня уже зуб на зуб не попадает. Прокатимся с ветерком. Ехать недалеко.
Усадив начальника тюрьмы на заднее сиденье, Змей устроился за рулем, подождал, пока Ливий пристегнет ремень безопасности и вырулил на дорогу.
— Назари, — повторил Леон. — Знакомая фамилия.
— Я известен в определенных кругах, — без ложной скромности заявил Северин.
— О вас я не слышал. Только о вашем отце. Фарид Назари. Так его звали, верно?
Пальцы Змея вцепились в руль. Он не любил говорить об отце. С полицейскими и сотрудниками тюрем — так тем более.
— Фарид Оружейник, — рассмеялся Леон. — Один из самых крупных торговцев оружием, которых когда-либо знал Ближний Восток. Легендарная личность. Когда мой папаша только начинал мутить свои темные делишки, Фарид Назари уже был королем. В тюрьме от него шарахались даже бывалые уголовники, бросавшиеся на надзирателей. Такая впечатляющая карьера — и такой бесславный конец. Напомните, что с ним случилось? Ах да. Он отказался сдаваться полицейским на таможне, и они изрешетили его пулями. Семнадцать ранений, пять из которых — в голову.
Северин приготовился высказать все, что об этом думает, но Ливий успокаивающе похлопал его по колену.
— Ну, а твой папаша, самый храбрый на свете малый, отсиживается за крепкими стенами тюрьмы строгого режима, да, сынок? На первом же допросе он запел соловьем, назвав имена всех подельников, и теперь они спят и видят тот день, когда он наконец-то сдохнет. Вот это я понимаю — мужество. Куда уж покойному месье Назари-старшему до твоего почтенного отца.
— Он должен был отправиться за решетку давным-давно, — отозвался начальник тюрьмы. — Как и любой преступник.
— Краем уха я слышал, что ты помог его туда упрятать.
— И никогда этого не скрывал. Сукин сын заслужил свой срок от первого до последнего дня.
Приоткрыв окно, Ливий закурил и, обернувшись, посмотрел на попутчика.
— Когда ты в последний раз виделся с женой и детьми?
Змей, изучавший лицо Леона в зеркале заднего вида, заметил, как тот побледнел.
— Неделю назад. Мы обедаем вместе… по пятницам. Иногда — по субботам.
— Сегодня пятница. Значит, вы должны встретиться завтра. Лучше бы это случилось сегодня. Ты бы попрощался с ними как следует.
— Что? — Глаза Леона забегали по салону машины так, будто он отчаянно искал выход. — Куда мы едем, черт побери?
— На короткую ночную прогулку. Сегодня холодно, но луна чудо как хороша. Сидеть дома в такие ночи — преступление против человечества.
Начальник тюрьмы откинулся на спинку сиденья.
— Я требую, чтобы вы остановили машину и дали мне выйти. Сейчас же.
Ливий вновь сел прямо, медленно затянулся и стряхнул пепел за окно.
— Тебе что, скучно в нашей компании, сынок? Змей, расскажи интересную историю. Я знаю, у тебя таких много.
— У него тоже, — огрызнулся Северин. — Пусть сам развлекает всех и травит свои байки.
— Ну, тогда историю поведаю я. — Халиф выдержал паузу, послушав воцарившееся в машине молчание, и продолжил: — Жил-был местный царек, который мнил себя королем и вершителем судеб. Денег у царька было не так уж чтобы и много, но он не голодал, мог позволить себе неплохую карету и время от времени наведывался с визитами к правителям других королевств. Царек женился, обзавелся детьми, но так и не избавился от непонятной тоски. А тосковал он потому, что в глубине души знал, что никакой он не король, и мысль эта не давала ему покоя. И вот царек решил, что нужно навести порядок в своем государстве, доказав всему свету, что его еще рано сбрасывать со счетов. Он построил большую темницу и посадил туда целую кучу воров, насильников и убийц. Но с работорговцами у царька были особые отношения. Он искал их очень тщательно, радовался, как ребенок, когда находил, и с огромным удовольствием вешал. Не пойми меня неправильно, сынок, я его не осуждаю. Есть в акте удушения что-то возбуждающее. И вот как-то раз царьку попалась драгоценная добыча — очередной работорговец. Правда, в темницу он его посадил совсем не за это, но буквально помешался на идее доказать, что парень толкал славянских девок восточным богачам. Проблема была только одна: доказательствами царек не располагал. И тогда он обратился за помощью к прекрасной тюремщице. Тюремщица работорговцев тоже недолюбливала и вроде как согласилась помочь, но хитроумный план провалился. Однажды она, дав царьку приворотное зелье…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Обалдеть! — не выдержав, расхохотался Змей. — Ты книги писать пробовал? У тебя отлично получается!
— Практика — и ничего, кроме практики. Я сочинил тысячу сказок для брата и сестры. Ну, сынок? — обратился Ливий к начальнику тюрьмы. — Тебе нравится? Готов слушать дальше?
Леон угрюмо молчал, уставившись в окно.
— Судя по всему, не готов. Тогда скажу прямо. Если кто-то имеет наглость смотреть на моих женщин, а уж тем более водить их на свидание или спать с ними, когда я сижу в тюрьме, я этого с рук не спускаю. Никому.
— С каких это пор она стала твоей… — начал Леон.
— Поверни тут, Северин. И можешь остановиться. Дальше пойдем пешком.
Змей заглушил двигатель, достал ключи из зажигания и, выйдя из машины, открыл дверь начальнику тюрьмы.
— Лес? — недоуменно спросил пленник. — Мы приехали в лес? Зачем?..
— Не пойму, сынок, ты и вправду тупой — или прикидываешься? — Ливий обошел автомобиль и, открыв багажник, достал из него лопату. — Теперь усек?
Леон предпринял очередную попытку убежать, но Северин схватил его за плечи.
— Не дури, приятель. Мы за тобой по всему лесу бегать не будем. А твое оружие у меня. Стреляю я метко, поверь.
— Вы не можете меня убить, — заявил начальник тюрьмы. Или, если говорить точнее, попытался заявить, потому что голос у него дрожал. — Я представитель власти! Меня будут искать!
— Обязательно, — кивнул Халиф, закидывая лопату на плечо. — Но найдут ли? Вон там. Отличное место между деревьями. Уютная полянка, которая идеально подойдет для твоей могилы.
Змей неспешно шел следом за Леоном, который едва передвигал ноги.
— Хм, я совсем забыл, — подал голос Ливий. — Мы не обсудили кое-что важное, Северин. Как мы похороним месье Кадара? У нас есть два варианта: классика и чеченские похороны. Я за классику, но готов учесть твое мнение. А если ты со мной не согласен, то бросим монетку.
— Прошу, мистер Хиббинс, — заговорил Леон. — Я не сделал вам ничего дурного. Я выполняю свою работу. Мне она нравится, и я хочу жить. Точно так же, как и вы.
— Да? А трахать своих подчиненных — неотъемлемая часть обязанностей начальника тюрьмы?
Не дождавшись ответа, Халиф протянул ему лопату, но в последний момент сделал шаг назад и воткнул ее в землю.
— Иудеи верят, что передавать лопату из рук в руки, когда копаешь могилу — плохая примета, — улыбнулся он. — Приступай, сынок.
— К чему? — не понял Леон.
— Копай. Посмотрим, понравится ли тебе такая работа. Да не здесь. Вот тут, поближе к прекрасным зеленым кустам. Человеческие останки — лучшее удобрение.
Всхлипнув, начальник тюрьмы взялся за черенок лопаты и начал отбрасывать землю в сторону.
— Чего вы хотите? — предпринял очередную попытку договориться он. — Денег?
— Все зависит от того, что ты откопаешь, сынок. Может, мы найдем пиратские сокровища?
— Я не виноват в том, что случилось. Она меня соблазнила. Вертела мной, как хотела. Вы мужчина, вы можете меня понять. Знаете, каково это — каждый день видеть эту женщину в своем кабинете, раздевать ее глазами, думать о том, что она могла бы вам принадлежать?
