— А ты вообще заткнись, — прошипела ее мать, сильно пихнув меня в грудь. — Моя дочь может сама говорить за себя.
Скрипнув зубами, я сделал то, что она требовала: заткнулся.
— Это был просто несчастный случай, — повторила Шаннон. Она дерзко вскинула подбородок, хотя при этом держалась маленькой ручкой за больную голову. — Если бы он хотел поиздеваться надо мной, как думаешь, стал бы он мне помогать?
Слова дочери заставили женщину задуматься.
— Нет, — наконец согласилась она. — Думаю, не стал бы… Боже, а во что это ты вырядилась?
Шаннон глянула на себя, и ее щеки стали ярко-красными.
— Я упала с пригорка и порвала юбку, — сглотнув, пояснила она. — Джонни… он… короче, дал мне свою футболку, чтобы никто не видел моих… моих… моих трусов.
— Ага. Вот, — промямлил я. Достал из-за пояса шортов порванную юбку и показал ее матери. — Я… ну, в общем… юбка у нее порвалась.
Миссис Линч выхватила у меня юбку. Я попятился.
— Давай-ка разложим все по полочкам, — заявила женщина, попеременно глядя на Шаннон и на меня. В ее голубых глазах что-то забрезжило, но что именно пришло ей в голову — я был без понятия. — Значит, он опрокинул тебя на землю, сорвал с тебя одежду, а потом напялил вместо нее свою футболку?
Я вцепился руками в волосы, проклиная все на свете.
Когда мать Шаннон описала все так, это выглядело жесть как херово.
— Я не…
— Мама, он мне помогал, — выкрикнула Шаннон.
Она решила встать. Я, как последний придурок, кинулся на помощь и напоролся на злобный прищур ее матери.
Но не отступил.
Да пошли они все!
Час назад я видел, как эта девчонка валялась почти без сознания.
Я не мог рисковать.
— Мама, — вздохнула Шаннон, — он был на футбольной тренировке и попал в меня мячом…
— На тренировке по регби, — гордым голосом поправил ее мистер Туми. — Наш Джонни — лучший регбист, каких Томмен-колледж видел за пятьдесят лет.
Я выпучил глаза.
Сейчас было не время хвастаться моими достижениями и вообще говорить о регби.
— Честное слово, произошло досадное недоразумение, — добавил я, беспомощно пожимая плечами. — Я заплачу за порванную форму вашей дочери.
— Как прикажешь это понимать? — спросила миссис Линч.
Я нахмурился.
— А так, что я заплачу за ее форму, — медленно повторил я. — За юбку.
— И колготки, — встряла Шаннон.
— И за колготки. — Я улыбнулся ей, но тут же посерьезнел, наткнувшись на испепеляющий взгляд ее матери. — Возмещу все.
— Потому что у нас нет денег? — рявкнула миссис Линч. — Потому что я не в состоянии купить одежду своему ребенку?
— Нет, — ответил я, смущенный поведением этого человеческого инкубатора, объявившего мне тихую войну. — Потому что ее одежда порвалась по моей вине.
— Нет уж, Джонни, спасибо, — пропыхтела миссис Линч. — Моя дочь не нуждается в благотворительных подачках.
Черт!
Эта женщина что-то с чем-то.
Я сделал вторую попытку:
— Миссис Линч, я и не говорил, что она нуждается…
— Мама, прекрати, — застонала Шаннон, щеки которой сделались пунцовыми. — Он всего лишь старается быть конструктивным.
— Конструктивнее всего было бы не сшибать тебя мячом в первый день в школе, — упиралась миссис Линч.
Я едва не застонал.
Можно было не сомневаться: мне никогда не завоевать расположение этой женщины.
— Извините, — в сотый раз пробормотал я это идиотское слово.
Мистер Туми деликатно кашлянул:
— Джонни, по-моему, тебе самое время переодеться и пойти на урок.
Я облегченно вздохнул, радуясь возможности уйти и больше не видеть эту взбесившуюся тетку.
Пройдя несколько шагов, остановился в нерешительности.
Как поступить? Уйти и оставить Шаннон?
Или не уходить?
Вряд ли будет правильно, если я сейчас уйду.
В сомнениях я обернулся, но тут же услышал лающий приказ.
— Иди-иди, Джонни! — крикнула ее мать, тысяча в мою сторону пальцем.
И я ушел.
5. Устанавливаем правила и нарушаем их
Джонни
Когда я вошел в раздевалку, предварительно завернув в столовую, где поговорил с миссис Лейн — заместителем директора, — команда уже закончила тренировку. Большинство ребят успели принять душ.
На меня пялились. Меня обсуждали вполголоса. Игнорируя то и другое, я сразу же подошел к Патрику Фили, извинился за свое хамское поведение на поле и, закрыв эту тему, прошлепал к скамейке.
Плюхнулся возле своей спортивной сумки, вытянул ноги, привалился спиной к прохладным панелям стены и тяжело выдохнул. Мозг работал на повышенных оборотах, прокручивая все детали событий дня.
День сраный.
Меня обвиняли в буллинге.
Я никого не буллил.
До сего дня я вообще не смотрел на девчонок.
Эти подробности явно были неведомы нашей замдиректора, которой мистер Туми поручил развеять драматизм.
После десятиминутной вздрючки, полученной от правой руки директора, мне было строго предписано держаться подальше от Шаннон Линч.
Ее мать считала, что я решил поиздеваться, и требовала, чтобы я и близко не подходил к девчонке.
Если я вновь окажусь рядом с ней, меня тут же отстранят от занятий.
Это был полный и совершенный отстой, и я надеялся, что Шаннон хватит порядочности рассказать самой, как все произошло, и заступиться за меня.
К чертям.
Пошло оно все.
Не собираюсь нарываться.
Мало мне своих проблем.
С девчонками только лишние хлопоты; даже с такими синеглазыми пигалицами.
Проклятье, опять я думаю о ее глазах.
«И у нее осталась моя футболка», — напомнил я себе и загрустил еще сильнее по нескольким причинам.
Футболка была новенькая, я всего раз ее надел.
Но на Шаннон она смотрелась лучше, придется признать.
Так что пусть оставит себе.
Я только надеялся, что Шаннон ее не выкинет.
А мне придется выложить восемьдесят евро, чтобы купить себе новую.
— Эй, Джонни! Ты в порядке, парень? — спросил Гибси, плюхаясь рядом со мною и прерывая мои раздумья. Он вылез из душа и был в одних трусах. — Чё, как она? — поинтересовался он и нагнулся к своей спортивной сумке.
Я мотнул головой и повернулся к нему:
— Кто?
— Та малявка. — Гибси выудил из сумки баллончик с дезодорантом. — Кто она вообще?
— Шаннон, — пробубнил я. — Новенькая. Третий год. Сегодня тут первый день.
— Оклемалась? — спросил он, опрыскивая каждую подмышку «Линксом», потом кинул баллончик с дезодорантом в сумку и вытащил серые форменные брюки. — А то видок у нее был — словно копыта откинула.
— Да хер знаю! Кажется, я нехило врубил ей по мозгам, — признал я, бессильно пожав плечами. — Мать повезла ее в больницу на осмотр.
— Фигово, — хмуро резюмировал Гибси.
— Вот-вот, — угрюмо согласился я. — Фиговейше.
— Жесть. А ей-то, наверное, пипец как стремно. — Гибси просунул ноги в брючины, встал и натянул штаны. — В первый же день выставить задницу на обозрение всей команды по регби.
— Да, — ответил я. Что еще я мог сказать?
Конечно, случай унизительный, и я за него в ответе.
Я тяжело вздохнул.
— Про нее что-нибудь говорили? — Я оглядел товарищей по команде, потом вновь посмотрел на лучшего друга. В мозгу вертелось только одно: «Надо устранить аварийную ситуацию». — Они болтали про нее?
Гибси изогнул брови.
Думаю, он удивился не вопросам, а моей интонации.
— Видишь ли, Кэп, — неспешно начал он, — ее трусишки видели спереди и сзади. Кстати, у нее миленькая задница. Наверное, и все остальное такое же миленькое, а может, и еще краше. Так что да. Разговоры были.
— Какие разговоры? — вызверился я, чувствуя, как внутри закипает необъяснимый гнев.
Я не мог въехать, откуда этот гнев. Но он был, причем сильный, и я чувствовал себя полоумным.
— Насыщенные интересом, — спокойно объяснил Гибс. Мне бы сейчас его спокойствие. — И большим интересом. — Он снова наклонился к сумке, вытащил белую рубашку и стал надевать. — Если ты случайно не заметил — а судя по реакции, ты заметил, — девка просто супер.
