— С чего-то надо начинать, — и прищурила глаза. — А откуда начинается путь к сердцу мужчины?
— У нас возник извечный вопрос, — моментально отреагировал муж, обращаясь к собравшимся. — Где спряталась истина?
Таамир скептически приподнял брови:
— У тебя еще что-то осталось? Умеешь поражать.
Сантилли краем глаза отметил, как к одиноко сидевшей в сторонке новенькой подсел Ансгор, самый замкнутый из четверки драконов, протянул ей два шампура с мясом и овощами и стакан с вином. Барон все путешествие умудрявшийся оставаться в густой тени и вдруг решивший поухаживать за человеческой женщиной, удивил и встревожил ашурта. Как бы Ин Чу не отбили законную добычу, но сейчас он кстати.
«Самому надо было подсуетиться», — укорил себя демон, ревниво следя за молчаливой парочкой.
А утром Ласайента непреклонно заявила:
— Хочу домой! — и знакомо нахмурила брови.
Домой, так домой, покорно согласился муж, которому мир гестехидов тоже сидел в печенках.
— Тем же путем, — упрямо добавила жена.
Хорошо, тем же так тем же.
— Никаких проблем, рыбка моя, — Сантилли вверг Ласайенту в ступор новым ласковым словом и ушел радовать попутчиков и ученых, только-только взявших разбег.
Последние трогаться с места отказались категорически.
— Кто вам мешает вернуться домой самим? — бушевал начальник экспедиции, забыв о титулах и прочей мишуре. — Вы туда-сюда шастаете едва ли не каждый день, — он рассерженно взмахнул руками. — Почему мы должны от кого-то зависеть?
— Да, — серьезно поддакнул ему император, — почему?
Ученый остановился, начав понимать, на кого собственно повысил голос.
— Но… э-э…
— Ваша Светлость, — услужливо подсказал ему Сантилли, — можно Ваше Высочество, но первое предпочтительней.
— Вы понимаете….
— Понимаю, — усмехнулся демон, — наука превыше всего, но голову, Рауль, терять не надо.
Когда он вышел, человек механически вытер пот с верхней губы, в красках представляя, как слетает с его плеч начинающая седеть голова, и перекрестился.
Переговоры заняли больше часа, и Сантилли не раз успел за это время проклясть медлительность гестехидов, их запутанные ритуалы для размышлений и собственное нетерпение убраться отсюда как можно быстрее. Синекожие разрешили пробыть экспедиции на полуострове еще сорок дней и запретили вывозить животных, что живых, что мертвых.
— Эти люди вам нужны? — под конец спросил Командор.
— Это не наши люди, — демон мгновенно понял, куда тот клонит. — Мы хотели их использовать, но они тяжелы в управлении и непредсказуемы. Можете сами убедиться — безнадежная нестабильность.
Последнее являлось ключевым моментом для жителей Шести королевств, предпочитающих выращивать технику, а не собирать ее по болтикам. Никому не нужна кофеварка, которая в один прекрасный момент решит, что эта жизнь не для нее? Представьте такую у себя на кухне, и вы поймете недовольство гестехида.
— Я бы рекомендовал вам время от времени напоминать им о вашем присутствии, — посоветовал Сантилли на прощание и задвинул королеву Виктори и ее подданных в самый дальний уголок памяти. Если что-то пойдет не так, ему сразу об этом напомнят. Или не сразу.
— К дьяволу крейсер, — решительно остановил ашурт капитана, — дайте нам несколько машин сопровождения для вашего успокоения, один «грузовик», и мы стартуем.
— Что ты задумал? — подозрительно спросил его Алексей, когда мотоциклы были с комфортом устроены на катере. — Что-то рожа у тебя слишком серьезная.
Демон покусал губу и поднял на него хитрые глаза:
— Сказки про Змея Горыныча помнишь?
— Ну, — поторопил его Скребицкий.
— Представляешь, летим это мы, летим, а под нами простираются бескрайние леса, полноводные реки, высокие горы, города и деревеньки. Люди бегают, девицы падают в обморок. Ажиотаж, рейтинг зашкаливает. Супер? Всю жизнь мечтал.
— Угу, — задумчиво кивнул головой Алексей, — а Горыныч-то тут каким боком?
— Так высоко, — простодушно пояснил демон, — не разглядели.
Новеньких пора было ставить на крыло, и Альпы прекрасно подходили для этого: и не слишком высоко и не слишком низко, то есть и взлететь можно, и падать мягко, что сразу и было с блеском продемонстрировано.
Глеб, не сумевший поймать ветер, терпеливо ждал, когда Джес очистит ему многочисленные царапины на ладонях. Можно сказать, легко отделался. Хорошо, что послушался, и стартовал с высоты двух метров, а не десяти, как сам хотел, но покувыркаться пришлось.
— Но ведь от ровного места я отрывался, — недоумевал он, глядя на вышагивающего по площадке задумчивого ашурта.
«А ведь Лас полетел сразу, а люди — нет. Почему? Опять я медленно думаю. Где бы взять запасных мозгов? Почему люди — нет?».
— Дьявол, — он с чувством ударил себе по лбу. — Люди! — и пошел к Таамиру.
Небо у демонов в крови. Лиши его крыльев — и он готов броситься со скалы. Как Рошейн живет, непостижимо? Но те, что недавно были людьми, летали разве что на самолетах и флайеррах. Откуда им знать чувство единения с воздушной стихией?
— Тай, — Сантилли заглянул в каюту короля и присвистнул. — Не надоело?
Дракон оторвался от документов и с наслаждением потянулся:
— Нельзя ослаблять контроль. Ты этого еще не понимаешь до конца, не дозрел, так сказать.
— Четыре столетия — и все ребенок? — ашурт пальцем пододвинул черновик указа и присел на край стола.
— Вот именно. Вы вообще очень медленно взрослеете. Вы — это дети, играющие во взрослые игры. Драконы взрослеют раньше. Арвин понимает во всем этом, — Ин Чу сделал небрежный жест кистью руки, — намного больше тебя, не в обиду сказано. У вас даже склад ума другой. Если брать ашуртов, то они больше военные, чем политики и уж тем более финансисты. И ты — яркое тому доказательство, — дракон закинул ногу на ногу и переплел пальцы на колене. — Но ты не хочешь стоять на месте, и у тебя неплохо получается, но иногда заносит в силу природного темперамента.
Сантилли любил эти разговоры. С отцом так почему-то не получалось, а Ин Чу нравилось размышлять вслух, и он не жадничал, давая дельные советы. Когда был в хорошем расположении духа.
— И зачем тебе этот мир? Ты же не просто так торчишь у планетологов.
— Перспектива, — коротко пояснил дракон.
— Полезные ископаемые и прочее, и прочее? — пренебрежительно хмыкнул Сантилли и повернул к себе документ, от которого оторвал Таамира.
Тот мигом забрал его и фыркнул:
— Низко летаешь.
— Угу, самолетики-ракетики, — у Сантилли мгновенно сработала ассоциация, разбудившая хулиганское настроение. — А люди — тот мотор, который будет это все двигать. А мы те — кто будет этим рулить? — он решил сыграть в дурачка, заодно подразнив Таамира.
