Однако сам Закон таких установок не содержит, отнюдь. Статьёй 89 УПК допустимость Результатов ОРД имеет в действительности иной ракурс оценки: Результаты должны отвечать требованиям УПК, как они установлены для получения доказательств. Но, чёрт возьми, это невозможно в принципе! Данное правило вообще не может быть выполнено, хотя бы уже по той, ранее нами отмеченной причине, что Доказательства могут быть получены в рамках правил УПК и только в результате следственных действий. А опера (не дознаватели, а именно опера) не являются по УПК сборщиками доказательств, УПК не делегировало операм таких функций, и сами опера не смеют руководствоваться положениями УПК – не их ведомства этот Закон. Так ведь и Результаты ОРД не являются результатом следственных действий, даже будь они исполнены по поручению следователя (дознавателя), так как такое поручение само по себе не является даже в части следственным действием, ограниченный перечень которых приведён в Главах 23–27 УПК – нет там никакого такого «поручения». В то время как обязательной формой фиксации, получения доказательств является Протоколирование, Результаты ОРД не могут, да и не закрепляются через протоколы. Ни одно из перечисленных в Законе об ОРД мероприятий, на осуществление которых только и полномочны опера, – ни одно из них, ни по форме, ни по содержанию не тождественно следственным действиям. Да и сам этот Закон ограничивает поисковую деятельность оперов сугубо рамками таких мероприятий. Полученные по итогам данных мероприятий сведения являются результатами ОРД, но не являются доказательствами, в бессилье такой природы своей не могут быть приравнены к доказательствам, даже через признание их «доказательствами». Волевое признание Результатов в качестве доказательств заведомо не лигитимно по указанным выше причинам.
Во всём, так называемом «цивилизованном» мире любые результаты опер. действий (мероприятий) принимаются к рассмотрению не иначе как предположительным, версионным материалом для целей расследования. Как, допустим, данные разведки для решения вопроса о проведении военной операции, как, ещё раз допустим, сплетни соседей об изменах супругов. Доказательствами в собственном соку подобная информация в буржуйских судопроизводствах не принимается, включая допросные свидетельства от оперов, пусть бы они даже очевидцами себя заявляли. Ихние мусора брезгуют включать оперские результаты в доказательственные базы сторон. А всё потому, что в том проклятом капиталистическом мире правит жёсткий регламент допущений сведений в число доказательств: только сведения, полученные следователями, и только в ходе следственных действий, осуществляемых силой и контролем следователей. На основании оперативной информации «западное» следствие лишь возбуждает собственные действия по добыче юридически сильных доказательственных сведений. То есть, материалы могут стать предпосылкой к сбору доков, не более того.
Доказательственная ничтожность Результатов ОРД справедливо вытекает из негласного характера её получения, из внеследственных приёмов добычи, из отсутствия должной квалификации у ментов, из отсутствия несомненных гарантий о следовании принципам судопроизводства, из спорной беспристрастности источников – оперов, как представителей власти. Российское судоскотсво, хотя и вылизывает тщательно жопу международному сообществу гуманюг, делая позу признания общепризнанных гарантий, а всё же барахтается в маргинальных вагинальностях. Вот и Результаты ОРД с благословения верховных судей, генеральных прокуроров и прочей иерархической шерсти получили не только равное, но и преобладающее над следственными результатами доказательственное значение. А по некоторым категориям дел, например, по составам о сбыте наркоты или при осложнённых случаях расследований эти самые Результаты допускаются единственно решающими исход доказывания. Заточенная под это судебно-следственная политика при отсутствии всяческого сопротивления привела к крайней степени оборзения оперов. Органы дознания ныне по многим делам фактически подменяют функции расследования. Через проведение разного рода оперативно-розыскных мероприятий (ОРМ), не стремясь к своевременному возбуждению уголовных дел и проведению официальных расследования и преследования, опера собирают подавляющую массу информации об обстоятельствах. И только затем эта информация передаётся органам расследования, которые, в свою очередь запросто, под прикрытием нормы статьи 89 УПК и переводят её в разряд твёрдых доказательств. Вот такими сведениями в дальнейшем и подпирают собственно обвинение, с их помощью осуждают на каторгу овечий контингент.
Выгода мусорам от подобных заступов ощутима. Чего там титьки мять-то. Слегка подправили УПК, исказили его содержание через ложные толкования, сломали ребро судебной политике, привили юридическому сообществу смиренность, поначалу вернулись к прежней совковой схеме оперативного соучастия, а теперь и вовсе отдали бразды сбора доказательств ментам и фактическому преследованию их же легавой силой.
В практической проекции доказывание с помощью Результатов ОРД происходить может так, как это имело место, например, в конкретном деле.
Для сведения. Закон об ОРД допускает участие оперов в осуществлении строго ограниченного перечня мероприятий: 1. Опрос; 2. Наведение справок; 3. Сбор образцов для сравнительного исследования; 4. Проверочная закупка; 5. Исследование предметов и документов; 6. Наблюдение; 7. Отождествление личности; 8. Обследование помещений, зданий, сооружений, местности, транспортных средств; 9. Контроль отправлений и сообщений; 10. Прослушивание телефонных переговоров; 11. Снятие информации с тех. каналов связи; 12. Оперативное внедрение; 13. Контролируемая поставка; 14. Оперативный эксперимент (статья 6 Закона). При этом проверочная закупка и поставка, эксперимент и внедрение могут проводиться только на основании постановления органа дознания, а для контроля связи, прослушивания переговоров требуется ещё и решение суда (статья 7 Закона). Итак…
Наши старые знакомые Лёва и Серёжа попали в поле зрения оперов по подозрению в причастности к наркообороту. Опера получили санкцию суда на контроль переговоров, а сей контроль им показал, что назревает крупная сделка. Принято решение о проведении ОРМ «Наблюдение». Понаблюдали и засекли встречу «бизнесменов» в ими условленных месте и временя. Обнаружив признаки обмена какими-то подозрительными предметами, легаши приняли решение о задержании. Задержали, доставили в ментовку, произвели досмотр самих задержанных и авто, изъяли всякое, получили объяснения. Изъятые вещества, деньги и пакеты передали экспертам, получили от них экспертные заключения о наличии, размере наркоты и о следах пальцев на упаковках. Параллельно этому прошвырнулись на фатеру к Лёвушке, где в присутствии его маман произвели «осмотр помещения», а также взяли с неё объяснения. Все добытые таким путём материалы по постановлению отгрузили следаку на рассмотрение. Следак то принял решение о возбуждении уг. дела, включил материалы по ОРД в число доказательств обвинения и приступил к расследованию да преследованию. Именно те материалы по ОРД и явились основными доказательствами против «сладкой парочки». Всё иное, собранное следователем, имело только проверочный характер, а по доказательственной ценности стоило едва дороже выеденного яйца.
Перед нами е-панорама. Вид в профиль. Выявив данные о признаках подготовки особо тяжкого преступления опера не сообщают об этом мусорам для решения вопроса о возбуждении дела и для проведения официального расследования. Они таких мер не принимают даже когда задержали и выявили наркоту, хотя все признаки преступных посягательств на лицо. Менты продолжили только своё производство. Можно бы, конечно, рассуждать, мол, не имелось ещё достаточных удостоверений в подозрениях, но очевидно, что всякие проверочные выяснения должны иметь некие разумные пределы. Таких границ мы в данном случае не наблюдаем.
Вид анфас. Приняв решение о проведении ОРМ «Наблюдение», опера, с понтом под этим зонтом, осуществляют ещё и задержание, досмотры, изъятия, опросы с объяснениями, осмотры, обследование и экспертные исследования. Все последние мероприятия явно выпадают за рамки, не являются составной частью изначального «Наблюдения». Решение об их проведении не принималось в установленном порядке, а умозаключительные решения «на ходу» без внешне выраженных мотивов, оснований и провозглашений в качестве должных актов не воспринимаются. Отдельные из проведённых мероприятий – задержание, досмотр, изъятие, осмотр и экспертиза – эти вовсе не включены в перечень допустимых опер. мероприятий. Опера не вправе такие действия осуществлять.
Вид с тыла. Не имея отношения к следственно-судебным действиям, все сварганенные мероприятия не сопровождены соблюдением гарантий по УПК. Ментовско-оперские Законы не содержат правил осуществления (проведения) такого рода мероприятий и, соответственно, требований о выполнении гарантийных обязательств, с ними связанных. Это позволяет произвольничать. Элементарная подмена следственных действий на оперативные мероприятия, например, проведение осмотра помещения взамен обыска жилища, даёт возможность не следовать конституционным гарантиям, допустим, в таком раскладе отсекается необходимость в судебном контроле.
